Эдинбург. История города - Майкл Фрай

* * *

Благоустройство на этом не остановилось. Один из вольных горожан подарил городу лебедей, чтобы они плавали в озере Нор-Лох, тем самым его украшая. Должно быть, недолго они оставались белыми. Городской совет запретил забивать скот на задних дворах и переместил бойни на берег озера. Кровь, сочившаяся в жидкую грязь, и потроха, усеивавшие загаженный берег, служили подходящей питательной средой для живности гораздо менее привлекательной, чем лебеди. Вообще, едва ли можно было рассчитывать на повышение качества жизни, не добившись прежде чистоты; а на чистоту не приходилось рассчитывать в отсутствие достаточного количества чистой воды. Наконец городской совет занялся водоснабжением. В 1672–1675 годах были проложены свинцовые трубы, шедшие от родников Комистона под холмами Пентланд к пяти (а позднее десяти) цистернам, расположенным внутри городских стен. Городской совет весьма гордился этим свершением, если судить по тому, с каким вниманием и щедростью он подходил к сооружению колодцев, где люди набирали воду. Один из них до сих пор стоит на Уэст-Боу. Он был создан по проекту ни много ни мало Уильяма Брюса и Роберта Милна, с пирамидообразной крышей, снабженной выгнутыми скатами, и классической вазой сверху. Увы, не успели эту систему водоснабжения толком построить, как она пришла в негодность во время необычно жаркого лета. Фактически город оставался без водопровода до 1676 года. Однако всего через пару лет воды в городе стало столько, что ее хватало и для вечно испытывавших нехватку пивоварен Кэнонгейта и даже для заключенных-ковенантеров в монастыре Грейфрайерс. Возможно, тогда город наконец-то стал немного чище. Нечистоты производились его жителями поистине в промышленных масштабах; их продавали с аукциона фермерам из Лотиана, и те увозили полученные удобрения на поля в телегах. Это привело к поразительному повышению урожайности, однако, поскольку полученная сельскохозяйственная продукция продавалась в том же городе, образовывался порочный круг.[190]

Модернизация начала затрагивать и другие аспекты городской жизни; по мере того как последняя все более и более усложнялась, возникла потребность в более интенсивном обмене информацией. С 1695 году в Эдинбурге начало функционировать почтовое отделение. В пределах города письма доставлялись мальчишками, которые знали все адреса и вырастали прямо под носом у горожан, когда те хотели послать письмо или посылку. Они же приставали к приезжим, ищущим, где бы поселиться, или просто выглядевшим потерянными в суете Хай-стрит; они же играли роль сутенеров. Эти «бедолаги ночуют в каком-то тряпье на лестницах домов — и все же часто им, в общем, вполне доверяют». (Их современным коллегам приходится запоминать только топографию полей для гольфа.) Для передачи информации о событиях в большом мире вначале появились такие предшественницы известных нам газет, как листовки, печатавшиеся во время гражданских войн. Самыми ранними образцами таких изданий, в которых уже можно опознать современные газеты, были «Календонский Меркурий» и «Осведомитель королевства», которые появились в 1661 году и, возможно, продержались несколько лет. «Эдинбургскую газету» начали выпускать в 1680 году; позднее, в 1699 году ее выпуск был возобновлен старым солдатом, превратившимся в предпринимателя, Джеймсом Дональдсоном; она существует до сих пор, но теперь публикует только официальные сообщения. Затем, в 1704 году, Адам Боиг основал газету «Эдинбургский курьер». Эти два печатных органа оказались соперниками, причем Боиг с его более глубоким освещением событий и более широкой аудиторией в период до заключения договора об Унии несколько опережал своего собрата.[191]

Для передвижений по городу появился общественный транспорт, вначале — в виде портшезов. Первый портшез появился в Эдинбурге в 1661 году. К 1687-му их было только шесть, однако через сто лет портшезы уже исчислялись дюжинами. Носильщиками портшезов обычно работали горцы. Это традиционное средство передвижения, хоть и удобное для узких проходов и переулков, едва ли можно назвать современным. Другое дело наемные экипажи. К 1673 году их было всего около двадцати; в 1676 году уже приходилось издавать законы, чтобы экипажи перестали «мчаться на бешеной скорости» по Хай-стрит, а шли шагом. Со временем установилось постоянное транспортное сообщение с Лейтом. В 1670 году Адам Вудкок получил разрешение возить туда и обратно пассажиров, взимая с них шиллинг. В 1677 году монополию на маршрут сроком на 12 лет получил Уильям Хоум. Следующим монополистом по перевозке пассажиров между Эдинбургом и Лейтом был Роберт Миллер, с 1702 по 1711 год. Похоже, он добился большего успеха, нежели его предшественники, поскольку городской совет уже начал выпускать определенные предписания для возниц. В 1675 году за пределами городских стен появились первые мостовые, в начале Лейтской дороги и в районе современной площади Лористон-Плейс.[192]

В городе появились магазины, что также было новинкой. До сих пор люди покупали все товары непосредственно у производителя. За едой они отправлялись на открытые рынки, память о которых до сегодняшнего дня сохраняется в названиях Рыбный тупик и Мясной тупик. В том, что касалось всего прочего, товары поставляли и продолжали поставлять купцы. Поскольку они редко специализировались на чем-то одном и просто продавали все, что удавалось заполучить, у них не было нужды в помещении для продажи одного сорта товаров. Имевшиеся на тот момент магазины скорее предлагали предметы роскоши, привезенные из-за границы. Например, в 1689 году городской совет выдал разрешение на ведение дела в Эдинбурге ирландскому парфюмеру, бежавшему на чужбину, так как на его родине было неспокойно. В 1695 году аналогичное разрешение было выдано двум гугенотам, занимавшимся золочением и покрытием различных вещей японским черным лаком. В 1698 году еще одному мастеру таким же образом разрешили делать зеркала. Вообще, город благосклонно относился к беженцам. К 1700 году в Эдинбурге получили разрешение на работу три еврея — возможно, в сфере импорта и экспорта. При условии перехода в христианство им был обещан статус вольных горожан.[193]

Торговля предметами роскоши расцвела настолько, что в 1704 году несгибаемый патриот Эндрю Флетчер из Сол-тауна пожелал собрать некоторую статистику с целью эту торговлю прекратить. Проведенное им исследование показало, что те же самые товары, которые можно было увидеть в Эдинбурге, имелись в продаже и в других крупных городах Европы. Поскольку речь шла о Шотландии, в перечне указанных товаров выделялись алкогольные напитки, табак и «зелья». За небольшими исключениями все стекло и металлические изделия ввозили из-за границы, так же, как и большую часть керамической посуды, не говоря уже об изысканной мебели, зеркалах и часах — и, разумеется, фарфор, чай, кофе и шоколад, чернослив, финики, изюм, инжир и коринку, оливки, каперсы, анчоусы и соления. Сегодня среди предназначенного для туристов китча на Хай-стрит все эти товары найти было бы трудно.[194]