Вся жизнь конспирация. История семьи нелегалов - Михаил Владимирович Фёдоров

Это был запрос в отношении полученной от Брига информации о Едином комплексном оперативном плане по Европе (ЕКОП 1), разработанном в НАТО. Поскольку информацией мы уже владели, то на следующий день подготовили и направили в Центр двумя сеансами соответствующее сообщение. Позднее стало известно, что там немало удивились: программы связи, мол, у них нет, а ответ на запрос поступил. В последующем, уже в Москве, специалист радиоцентра говорил мне, что подобного случая нахождения своего корреспондента в эфире в его многолетней практике он не припомнит.

В зарубежной командировке возникало немало поучительных и любопытных ситуаций, которые никакого отношения к разведке не имели, но постоянно дополняли наши знания о местных порядках, нравах и обычаях, о поведении людей в различной обстановке. Пришлось как-то по почте отправлять небольшую посылку местным знакомым. Передал сверток почтовому служащему, заплатил положенную сумму почтовых сборов. Чиновник, получив деньги и произведя регистрационные записи, потерял ко мне интерес и стал заниматься другим клиентом. Тогда я попросил квитанцию, что мне казалось вполне естественным. Далее я пережил, наверное, один из самых неприятных моментов за первые годы пребывания в стране.

— Вы что, не доверяете почте, ставите под сомнение мою репутацию? — возмутился почтовый служащий.

Чувствовал я себя довольно препротивно, когда недовольный почтовик напомнил мне, что квитанция выдается лишь на заказные отправления. Что поделать, такие вещи следовало бы хорошенько знать, да и заранее. После извинений я покинул почту, как пришибленный.

Однажды близкая подруга Жанны по работе пригласила нас на свадьбу ее дочери. Вместе с красочно оформленным пригласительным билетом мы получили длинный список-перечень различных бытовых предметов: от мебели, постельного белья до хозяйственных мелочей. Некоторые предметы в этом списке были зачеркнуты. Возник тот же сакраментальный вопрос: что бы это значило? Спрашивать у Катерины, подруги Жанны, или у других знакомых не решились, интуитивно почувствовав, что можем попасть в неловкое положение. Поразмыслив, пришли к выводу, что это, вероятно, список предметов для свадебного подарка.

Как во многих подобных случаях, выручил наш старый добрый друг Лимб, встречу с которым как раз в это время я проводил. Ситуация прояснилась. Оказалось, что приглашенные на свадьбу действительно должны по своему усмотрению выбрать в перечне из оставшихся невычеркнутых предметов подарок молодоженам, а список возвратить устроителю свадьбы. Таким путем родители молодоженов регулируют поступление традиционных свадебных подарков, чтобы не случился «перебор» одних и тех же вещей. Что ж, весьма практично! Очень симпатичный обычай, о котором мы, к сожалению, ничего не ведали. В дальнейшем мы еще дважды принимали участие в церемониях бракосочетания и уже чувствовали себя более уверенно: и в церквах на отведенных нам местах, и за свадебным столом.

Одно время я «увлекся» коллекционированием почтовых марок, что служило оправданием наличию в доме сильной увеличительной лупы и других приспособлений, необходимых для оформления разведывательных сообщений. Как известно, филателией увлечены миллионы коллекционеров во всех странах мира, люди самого различного возраста, социального и материального положения. Например, страстным коллекционером был президент США Франклин Делано Рузвельт. Существуют многочисленные клубы и союзы филателистов, объединенные в официальные национальные организации, которые, в свою очередь, являются членами международной федерации — ФИП. Постоянно проводятся филателистические выставки, издается обширная специальная литература: газеты, журналы, каталоги и буклеты.

Хотя я и не состоял членом клуба филателистов, но нередко приходил на их встречи, посещал выставки, приобретал специфические для этого дела познания: ведь если долгое время оставаться дилетантом — значит потерять уважение к себе. Не мудрствуя лукаво, начал собирать марки по распространенной и, очевидно, самой популярной тематике — флора и фауна. Ограничил себя и свои интересы группой европейских стран.

Среди коллекционеров встречались люди самых различных профессий, интересные и солидные. С одним из них на почве филателистических интересов мы провели взаимовыгодную коммерческую операцию, когда я стал совладельцем фирмы Бланкоф. Ранее это «хобби» помогло мне увереннее себя чувствовать на работе в фирме «Контакт» в то время, когда мы находились «под колпаком» у спецслужб.

Общий интерес к маркам сблизил меня с техником Рене, серьезным филателистом, обладателем солидной коллекции. Я обращался к нему за консультациями, оказывал Рене большее внимание, чем он получал от других коллег. В силу ряда при — чин семейного характера Рене попал в затруднительное финансовое положение и обратился ко мне с просьбой одолжить ему некоторую не очень крупную сумму. Поскольку «под честное слово» в долг давать не принято, техник сам предложил мне в залог часть марок из своей коллекции, стоимость которых, по его словам (и она соответствовала действительности, я проверял), превосходила сумму долга. Я пошел ему навстречу. Через обусловленный срок Рене возвратил долг, а я — марки. Так у меня на работе появился надежный друг, через которого дополнительно я контролировал складывающуюся вокруг нас обстановку. В общем, в части обычных человеческих увлечений мы с Жанной не отличались от окружавших нас местных граждан — каждый имел свое «хобби»: Жанна — фотосъемку флоры и фауны, а я — филателию.

А случай, который со мной однажды произошел, я всегда вспоминаю с чувством глубокой досады: впервые столкнулся с миром проституции. Властями этот вид занятий не поощряется, но и не запрещается, дома с красным фонарем над входом можно встретить и на центральных улицах столицы, однако встречаются ловцы мужских душ и на тротуарах переулков. Как-то вечером Жанна попросила меня заехать за ней в кафе «Континенталь», где группа изучавших иностранный язык условилась поужинать. Я прибыл к заведению немного раньше и заглушил мотор. И тут заметил девушку, которая, приветливо улыбаясь, делала мне знак рукой, чтобы я открыл дверь. Полагая, что она хочет что-то спросить, я поднял кнопку двери. В следующий миг она бесцеремонно впорхнула в машину, скрестила руки на коленях и ласково сказала:

— Добрый вечер, дорогой. Можно ехать.

— Куда ехать? — удивленно спросил я, не понимая, что, собственно, происходит. — Вы, наверное, ошиблись?

— То есть как ошиблась?

— Я не понимаю, куда вы хотите держать путь?

— Как куда? — глаза ее посмотрели на меня изумленно. — Куда хочешь. Можно ко мне, а можно и к тебе.

Тут только до меня дошло, что это девица легкого поведения.

— Извините, мадемуазель, вы ошиблись адресом. Я приехал за женой, она сейчас находится в этом кафе.

— Ах, вот оно что! А я думала, мы знакомы… Нуну, смотрите, как знаете… — «дама» не закончила фразы, кисло улыбнулась и вышла из машины.

Когда я закрывал дверцу машины, ко мне быстрым шагом подошла другая девушка, которую я заметил стоящую невдалеке на тротуаре. Она, очевидно, наблюдала за происходящим.

— Может быть выйдет со мной? Как