Канцлер Румянцев - Виктор Лопатников

Репутацию Аракчееву создавали как свойства его натуры, так и обстоятельства, в которых ему пришлось служить. Политическое долгожительство такой фигуры как Аракчеев возможно объяснить, лишь воссоздав подлинную картину российской жизни на рубеже XVIII—XIX веков, что сделать нелегко, прежде всего потому, что вся историография императорской России преследовала цель возвеличивать царствование Екатерины II. При этом несостоятельность Павла I вырисовывалась как бы сама собой, оправдывая тем самым неизбежность его конца.

Екатерина оказалась на российском троне, устранив с помощью офицеров-заговорщиков собственного мужа — Петра III. Это был не самый «легитимный» путь к верховной власти. Факт этот тяготил императрицу на протяжении всего царствования, побуждая думать о прочности своего положения. В этом она проявляла себя и как зоркий политик, и как дальновидный правитель, и как мудрая женщина. Ее дружба с французскими просветителями, вызывающая недоумение у них самих, служила ее духовному возвышению над всеми остальными. Ее постоянное манипулирование военачальниками, окружением, фаворитами сбивало с толку одних, сталкивало лбами других. И это тоже возводило Екатерину на некий недосягаемый пьедестал. Однако главной опорой для нее должно было стать российское дворянство. Именно оно держало в повиновении население огромной крестьянской страны.

Екатерина II не только оставила в силе вольности и привилегии дворянам, введенные указом 1762 года. Она решила подтвердить их «Жалованной грамотой от 1785 года»[43]. Таких привилегий и льгот было 92. «Дворянство резко отделялось от других сословий, подтверждалась свобода дворян от обязательной службы; от уплаты податей, их нельзя было подвергнуть телесному наказанию, судить мог только дворянский суд. Лишь дворяне имели право владеть землей и крепостными крестьянами, они также владели недрами в своих имениях, могли заниматься торговлей и устраивать заводы, дома их были свободны от постоя войск, имения не подлежали конфискации. Дворянство получило право на самоуправление, составлять “дворянское общество”, органом которого являлось дворянское собрание, созываемое каждые три года в губернии и уезде, избиравшее губернских и уездных предводителей дворянства, судебных заседателей и капитан-исправников, возглавлявших уездную администрацию».

В результате российская государственность оказалась заложницей в руках тех, кто постепенно стал обращать в свою пользу все им дозволенное. С течением лет понятие гражданского долга, личной ответственности, дисциплины размывалось. Развеять благостные мифы о времени Екатерины II нелегко. Это тем более трудно, поскольку ее царствование увенчано немалыми успехами. Однако, как бы ни приукрашивалось и ни превозносилось ее царствование, в жизни российского общества нарастало состояние стагнации, застоя. Государство с некоторых пор перестало сводить концы с концами, стало жить в долг. Внешние заимствования сдерживались необходимостью погашать проценты по прежним кредитам. Экономика государства заходила все дальше в тупик. Расхлябанность, небрежное отношение к службе разъедало государственный порядок. Взяточничество, поборы приняли невиданный размах. Многие из представителей высшего сословия исполняли обязанности «спустя рукава», вели разгульный образ жизни, получая при этом жалованье из казны. Произвол, «барство дикое без чувства, без закона»[44] разъедало общественные устои. Снизилась и боеготовность армии. Поместное дворянство рекрутировало в армейские ряды далеко не самое крепкое, физически сильное пополнение из крепостных крестьян.

Помочь Павлу I в наведении порядка должны были молодые офицеры, такие, кто способен железной рукой, без колебаний вернуть государство в рамки упорядоченной жизни. Известно скептическое отношение к попыткам Павла I ввести прусскую систему в армии. Но по существу это был путь к тому, чтобы радикальным образом навести в стране порядок, поскольку армия была гарантом стабильности и спокойствия в государстве, оставаясь главной в механизме управления. Других радикальных подходов не было. По крайней мере, Павел о них не знал. Тех, кто стал ему единомышленником, кто оказался «без лести предан», в окружении царя оказалось немного. Беда в том, что непредсказуемый характер Павла отторгал многих, кто мог бы стать для него безукоризненным помощником. Аракчеев оказался в нужное время в нужном месте. Этот молодой офицер артиллерии был в числе первых, кто взялся помогать императору Павлу I. Пример того, как надо действовать, поскольку другие средства были мало эффективны, подавал сам Павел, отменив дворянские привилегии, прибегая к рукоприкладству.

Попытка отстранить Павла I от власти «по-хорошему» завершилась его гибелью. Однако это обстоятельство не отменило стоявших перед государством проблем. Молодой император Александр I некоторое время пробовал вводить нормы и правила конституционно-демократического свойства. Роптание в обществе, вызванное его бездарным вмешательством в принятие политических решений, в управление войсками, приведшее к поражению при Аустерлице, спустя два года новые поражения и неожиданное замирение с Наполеоном в Тильзите ставили под вопрос само пребывание Александра I на Российском престоле. Понадобилась сильная, бескомпромиссная личность, «железная рука», способная удержать общество в узде. Павлу не дали, а Александр был на это не способен.

Аракчеев потому и не оставил в российской истории доброй памяти и лестных о себе отзывов, поскольку стал действовать вопреки узкокорыстным интересам всех обленившихся сословий и групп населения: дворян, помещиков, купечества, крестьян, офицерства, солдат. Поставив во главу угла государственные интересы, он требовал от них «невозможного для того, чтобы достичь возможного». Аракчеев был непримиримым борцом с ленью, расхлябанностью, недобросовестным отношением к воинском долгу, гражданской службе, к жизни и быту по принципу «как придется»… Разве кого-либо из таких чтили, благодарили, почитали, любили? Дворянская элита не могла примириться с тем, что ими руководит безродный и плохо воспитанный офицер из обедневших дворян. Помещики ненавидели Аракчеева за то, что он изымал у них владения, земли, призванным на военную службу крестьянам не позволял после ее окончания возвращаться к прежним местам проживания. В создаваемых на ровном месте военных поселениях их принуждали заниматься не только земледелием, но и совершенствоваться в военном деле.

Для своего поколения Аракчеев и далее был вместилищем всех мыслимых зол, а его имя поносилось столь яростно, как никакое другое в национальной истории. Это отношение из десятилетия в десятилетие коренилось в общественном сознании, в публицистике, в исторической науке. «Уж это имя, — сказал в беседе с автором известный историк, академик Б.В. Ананьич, — никогда и никому не удастся отмыть». Действительно, труднейшая задача. Между тем Аракчеев, его судьба и государственное служение до настоящего времени остаются по-настоящему не познанными в нашей истории. Канули в безвестность многие выдающиеся, наделенные талантом люди того времени. О них не осталось ни следа, ни строчки. Император Александр I, его индивидуальность налагала особую печать на время и людей, его населявших. Он стремился доминировать и весьма ревностно относился ко всему, что могло хотя бы как-то увести его фигуру в тень. Ему были не по душе все те, кто помимо его воли заявлял о своих успехах. Самодержец ненавидел Кутузова за его предостережения, высказанные накануне Аустерлицкого сражения, которым он не внял, что привело к гибели армии. Если он решался поощрить кого-либо, то только скрепя сердце. Император не любил упоминаний имен героев 1812 года, поскольку под давлением общественного мнения был оттеснен от командования армией, действующей против Наполеона.