Конец мира – это только начало - Питер Зейхан

маршруты использовали унаследованную советскую инфраструктуру, направляясь на север и запад, в такие места, как Венспилс или Новороссийск. Но со временем потоки все больше концентрировались в едином трубопроводном коридоре, который начинался в Баку, Азербайджан, и заканчивался в порту супертанкеров в средиземноморском городе Джейхан, Турция.

Все эти варианты объединяет то, что все они текут в общем направлении к европейским пределам Евразии. А поскольку Европа достигла демографического пика, не было причин ожидать, что спрос на нефть в Европе когда-либо еще возрастет. Конечно, русские заполняли все большую и большую часть этого спроса, но насыщение рынка снижало их ценовую силу. Русским это не нравилось. Поэтому на четвертом этапе русские начали долгий и дорогостоящий процесс прокладки свежих трубопроводов на восток к Тихому океану. Проблем, связанных с вечной мерзлотой, горами и расстоянием, много, но если о русских можно сказать что-то одно, то это то, что их никогда не пугает размер. По состоянию на 2021 год в эксплуатации находились две основные линии: очень длинная, очень дорогая, очень экономически сомнительная труба, которая тянется из Западной Сибири в российский порт Находка на Японском море, и гораздо более короткая отходящая линия, которая доставляет нефть прямо в старый китайский центр нефтепереработки Дацин.

Если сложить все это вместе, то получится 15 млн баррелей в сутки бывшей советской нефти, из которых 11 млн баррелей в сутки добывается в границах России, а чуть больше половины экспортируется - это, безусловно, второй по величине источник международных потоков сырой нефти на планете.

Но есть и проблемы.

Большинство российских нефтяных месторождений как старые, так и чрезвычайно удаленные от российских потребителей. Месторождения на Северном Кавказе практически исчерпаны, месторождения в Татарстане и Башкортостане давно прошли свой пик, и даже месторождения в Западной Сибири уже более десяти лет демонстрируют признаки снижения доходности. За редким исключением, новые российские месторождения глубже, меньше, технически сложнее и находятся еще дальше от населенных пунктов. Российскому производству не грозит обвал, но для поддержания объемов добычи потребуется больше инфраструктуры, гораздо более высокие первоначальные затраты, а также постоянная техническая любовь и забота, чтобы не допустить перерастания стабильного снижения добычи в нечто гораздо худшее.

Русские не лыком шиты, когда дело доходит до нефтяных работ, но они были выведены из обращения с 1940 по 2000 год. За это время другие технические специалисты прошли долгий путь. Иностранцы - в первую очередь суперкрупная компания BP и сервисные фирмы Halliburton и Schlumberger - отвечают за половину (примерно) добычи современной России. Любое широкомасштабное исключение западных компаний из этого процесса будет иметь катастрофические последствия для нефтедобычи на всем постсоветском пространстве. Война в Украине является стресс-тестом для этой теории.

Со своей стороны, азербайджанские и казахстанкие проекты являются самыми технически сложными в мире (вспомните Кашаган!). Кроме горстки людей в мировых супермагнатах, которые разработали эти проекты, никто на планете не может их обслуживать.

Кроме того, существует проблема экспортных маршрутов. Все потоки нефти в огромном регионе сначала идут по трубам - в некоторых случаях буквально тысячи миль - прежде чем попасть к потребителю или в порт разгрузки. Трубы не могут ... уклоняться. Все, что препятствует прохождению хоть одного дюйма трубы, останавливает все движение. В Порядке это хорошо и прекрасно. После Порядка - не очень.

Примерно половина потока заканчивается у конечных потребителей, таких как Германия, а другая половина должна быть погружена на танкеры для отправки в плавание. Вот тут-то и возникают дополнительные сложности. В Тихом океане порт Находка находится в самом центре сфер влияния Японии, Китая и Кореи. Любой значимый конфликт с участием любой из этих трех стран - и Находка становится либо оккупированной территорией, либо воронкой от взрыва * (или, что более вероятно, окупированной территорией, а потом воронкой от взрыва). На западе экспорт через черноморские порты Новороссийск и Туапсе полностью зависит от поставок через Стамбул, поэтому любая заминка в отношениях с турками убивает пару миллионов баррелей ежедневного потока. Дальше на север, из Приморска, все что угодно, должно идти через Балтийское море и пролив Скагеррак, проплывая мимо не менее чем семи слишком сильных на море для своих размеров стран, которые склонны питать патологический страх и ненависть ко всему российскому. В дополнение к Германии. Помимо Великобритании.

Даже если бы этого было недостаточно, есть еще один осложняющий фактор. В Сибири, несмотря на то, что в октябре достаточно холодно, чтобы буквально отморозить нос, недостаточно холодно.

Большая часть российской добычи нефти находится в вечной мерзлоте, а большую часть лета мерзлота недоступна, поскольку ее верхний слой тает, превращаясь в грязное, простирающееся до горизонта болото. Для добычи нефти здесь необходимо ждать, пока земля замерзнет, строить дамбовые дороги через пустошь и бурить в условиях сибирской зимы. Если что-то случится с потреблением российской нефти, потоки вернутся обратно по буквально тысячекилометровым трубам прямо к месту бурения. Если экспорт не удастся - будь то из-за далекой войны, войны против России или войны России - есть только одно средство смягчения последствий. Закрыть все. Для возобновления производства потребуется вручную проверить все, от скважины до границы. В последний раз это произошло после распада СССР в 1989 году. На момент написания этой статьи прошло 33 года, а Россия все еще не вернулась к уровню добычи времен холодной войны. Нынешняя итерация интернационализированного нефтяного комплекса России возможна только в условиях нефтяной стабильности периода после холодной войны в рамках возглавляемого американцами Порядка. А после войны в Украине она уже закончилась.

Третий и последний крупный источник мировой нефти находится в Северной Америке.

Большая часть добычи нефти на континенте относится к категории "наследства" в регионах, где добыча ведется уже более ста лет. Первая мексиканская добыча относится к 1920-м годам и с тех пор обеспечивает Мексику всем необходимым и даже больше. В последние годы многие из крупных старых месторождений Мексики начали слабеть. Отчасти это связано с геологией, но не менее важной причиной является государственная политика Мексики, которая зачастую не позволяет иностранному капиталу, опыту и технологиям играть значительную роль * (В течение десятилетий даже Северная Корея имела менее строгие законы об инвестициях в свой энергетический сектор). Оставшись предоставленными самим себе, мексиканцы оказываются неспособными как поддерживать старые месторождения в рабочем состоянии, так и эксплуатировать новые месторождения, открытые как на территории страны, так и на шельфе. Тем не менее, даже несмотря на эту очевидную слабость, потребности Мексики в нефти примерно сбалансированы. Она экспортирует некоторое количество сырой нефти в Соединенные Штаты, а затем импортирует аналогичный объем нефтепродуктов. В целом Мексика производит и использует около 2 млн баррелей в