Русская семерка - Эдуард Тополь

– Что ты делаешь? – ужаснулась Джуди, глядя, как Алексей поволок ведро с огнем к двери.

– Спокойно! Пластмасса долго горит, а главное, коптит и хорошо пахнет! – он поставил ведро в метре от двери. Действительно, пластмасса телефонного аппарата, пресс-папье и прочего, медленно загораясь, стала издавать отвратительный запах и клубы черного с копотью дыма.

– А теперь пошли, быстро! – приказал Алексей и, прихватив в левую руку деревянный стул, правой рукой повернул ключ, вытащил его и осторожно толкнул дверь.

Она открылась в пустой, без единой живой души коридор. Джуди и Алексей выскользнули из кабинета. Затем, вставив ножку стула в дверную ручку и придерживая его, Алексей стал закрывать дверь. Уже когда рука больше не проходила в проем, он быстро захлопнул дверь, чтобы накренившийся стул заклинил ее изнутри. Из-под двери в щель потянуло дымом. Заперев ее еще на ключ снаружи, Алексей побежал к старику-охраннику, который в этот момент выглянул из фойе в коридор.

– Слушай, дядя, где у вас пожарная сигнализация? У Терентьевны бумаги загорелись…

– Вон там на стене щит! Там и кнопка есть!.. – испуганно засуетился охранник. – Давай, я сам! Или нет, я побегу посмотрю…

– Нет, дядя, ты в огонь не лезь на своем протезе! И без тебя справятся! – Алексей нажал кнопку.

По зданию пронесся громкий вой сирены. Из нескольких комнат выскочили испуганные женщины.

– Что случилось? Пожар?!.. Где?… Горим!.. – закричали они, растерянно оглядываясь.

– Там, в той комнате! – подбежал к ним Алексей. – Скорее помогите!

Все побежали к дверям «Отдела кадров», стали стучать, пытаясь открыть, по очереди тянули за ручку. Но дверь была закрыта глухо, а из-под нее все сильнее тянуло дымом и гарью с жутким запахом.

Алексей и Джуди незамеченными проскользнули по коридору к лестнице на второй этаж.

Сирена гулко разносилась по зданию, перекрывая крики сбегавшихся отовсюду воспитательниц, учителей, уборщиц, поварих.

Из двери с табличкой «Директор» выскочила очень полная женщина в светлом костюме с искусственной розой на груди и высоко взбитыми, крашенными под солому волосами.

– Я приказываю – прекратить панику! – слегка задыхаясь, крикнула она и помахала каким-то листком – вероятно, инструкцией на случай пожара. – Все по плану! Выводить детей на улицу! Всех! Немедленно! Дарья, бегом за пожарным краном!

Несколько женщин уже бежали из-за угла коридора, на ходу разматывая длинную кишку пожарного крана. Еще кто-то безуспешно пытался открыть заржавевший вентиль огнетушителя. Но дверь в «Отдел кадров» была по-прежнему закрыта, и оттуда все так же сочился черный едкий дым. Рядом стоял растерянный старик-охранник и беспомощно крутил в руках вырванную из двери ручку.

Взбежав по лестнице на второй этаж, Джуди и Алексей оказались в длинном коридоре со множеством дверей. Некоторые из них были открыты настежь, из других выбегали испуганные дети. Отовсюду слышался их громкий плач и крик.

Алексей остановил пробегавшую мимо худенькую, восточного типа девушку лет пятнадцати:

– Где здесь трехлетние находятся?

– Что? – не поняла та, или, быть может, не расслышала из-за воя сирены.

– Ну, трехлетние дети в какой комнате?

– На третьем этаже… в тридцать четыре, – сообразила, наконец, девушка.

Она говорила с акцентом и пугливо вращала черными, навыкате глазами.

– Ты из Афганистана? – недоверчиво спросил Алексей.

– Да… А что горит?

– Там, внизу! – Алексей неопределенно махнул рукой и побежал на третий этаж. Джуди, перепрыгивая через ступеньки, помчалась за ним.

Дверь тридцать четвертой комнаты была открыта, там истошно орали двух-, трех- и четырехлетние дети, напуганные пожарной сиреной. Часть малышей сидела на узких железных кроватях, кто-то лежал, натянув одеяло до подбородка, кто-то бегал по комнате с криком: «Бомбы! Бомбы!». Алексей и Джуди в растерянности остановились, увидев около тридцати пар направленных на них испуганных черных глаз. И вдруг…

– Папа! Папа!!! – закричали дети с разных сторон и бросились к Алексею. – Папа! Баба́!!!

Алексей непроизвольно попятился, у Джуди сердце сжало от этой картины – дюжина детей-сирот бросилась к первому же темноволосому незнакомцу-мужчине в надежде, что это их отец! А они тем временем обступили Алексея, хватали его за руки, за ноги и вопили:

– Папа! Падар! Баба́!!!

– Тихо!!! – крикнул, наконец, Алексей, приходя в себя. – Тихо! – И когда дети смолкли, сказал: – Я не могу быть папой вам всем!

– Правильно! – подхватила Джуди смутно блеснувшую в его словах идею. И, шагнув перед, сказала громко: – Назым! Кто здесь Назым?

Несколько мальчиков босиком соскочили с коек и побежали к ней.

– А ты не Назым! – крикнула одному из них какая-то девочка. – Ты Манухер!

Самозванец что-то сказал по-афгански и бросился на девочку.

Джуди повернулась к Алексею. Тот разглядывал подбежавших к ним мальчиков, затем отрицательно покачал головой:

– Черт его знает, ни один на нее не похож! – и повернулся к остальным, крикнул: – Муслим! Кто Муслим?

Два мальчика в разных концах комнаты быстро вскочили с коек.

– Папа! Баба́!! – закричали они оба и бросились к Алексею, крепко обхватили его за ноги своими ручонками. У одного из них были светлые волосы, оттенявшие смуглое, с темными глазами личико. – Папа! Баба́! – причитал он, захлебываясь от слез.

– Этот! – возбужденно крикнул Алексей Джуди. – Блондин! Улима говорила – у него светлые волосы, в отца! Муслим, где твое пальто? – и нагнулся ко второму малышу: – Извини, тебя я не могу взять…

– А я знал, что ты ко мне приедешь! – улыбнулся сквозь слезы светловолосый мальчик. – Пальто там, в шкафу. А ты меня заберешь отсюда?!..

Алексей хотел двинуться к стенному шкафу, но мальчишка цепко держал его за ногу, как прирос.

– Возьми что-нибудь теплое! – бросил Алексей Джуди и, подхватив мальчика на руки, выбежал из комнаты. В дверях он столкнулся с той же смуглой пятнадцатилетней девушкой, которую пару минут назад остановил в коридоре. Она влетела в комнату, мельком взглянула на выбегавшего Алексея, что-то строго прокричала детям по-афгански. Те стали снимать свою одежду со спинок кроватей, торопливо одеваться. Девушка бросилась помогать сразу нескольким детям. Остальные звали ее со всех сторон:

– Фатима, помоги! Мне! Фатима! А к Муслиму отец приехал! Фатима, я в штаны пописал! А это наши русских бомбят?

Джуди, подбежав к деревянному, тянущемуся вдоль стены шкафу с узкими дверцами-отделениями, открыла первую попавшуюся дверцу, сняла с крючка детское пальто и шапку, схватила стоявшие под нижней полкой черные валенки. Увидев наверху шкафчика аккуратно сложенные стопкой майки, трусики и рубашки, прихватила и это, быстро побежала из комнаты.