Шахматы без пощады: секретные материалы... - Виктор Корчной

Шахматы в Швейцарии стали развиваться позже, чем в окружающих ее странах, медленнее, чем в Австрии, Германии, Франции. Первый шахматный клуб был основан в Цюрихе в 1809 году (за этот клуб я теперь выступаю), первый чемпионат страны состоялся в 1889 году. Насколько сильно играли тогда швейцарцы? На этот вопрос ответить трудно. Но некоторые факты доказывают, что играли неплохо. В историю советских и мировых шахмат вошло имя мастера Ильина-Женевского. Будучи коммунистом в царской России, Александр Ильин был вынужден на время покинуть свою страну. Он жил в Женеве, принимал активное участие в шахматной жизни. Возможно, он выиграл однажды чемпионат города Женева, но прямого доказательства — таблицу того турнира — мне найти не удалось. Будущему победителю Капабланки (Москва 1925) в соревнованиях со швейцарцами не раз приходилось туго. Сохранилась таблица турнира в Монтре 1914 г., где Ильин набрал 50 % очков.

Многократный чемпион страны П. Ионер в 20-е годы прошлого века не раз, и не без успеха, участвовал в гроссмейстерских соревнованиях. В международном турнире 1958 года в Цюрихе Д. Келлер обыграл молодого чемпиона США Р. Фишера. Но по-настоящему интерес к шахматам в этой стране проявился, когда самоучка, житель Цюриха Вернер Хуг в чемпионате мира среди юношей обыграл представителя СССР Р. Ваганяна и стал чемпионом мира! Вот когда закипела шахматная жизнь — возникли новые соревнования: командное первенство страны, международные турниры в Биле, Женеве, Лугано, где стали участвовать резко возросшие в числе сильнейшие шахматисты страны, куда стали стекаться любители и профессионалы этой игры со всей Европы. Мой переезд в Швейцарию в 1977— 78 году тоже сыграл положительную роль.

Проведение соревнований в тоталитарных странах регламентируется правительством, организуется по приказу властей. В демократических странах проведение турниров зависит от энтузиазма людей, которые занимаются их организацией. Особенно эта связь прослеживается на судьбе соревнований, которые провозглашаются ежегодными, традиционными. На деле их традиционность зависит от здоровья одного, иногда двух человек, которые организуют турнир, обеспечивают финансовую помощь и т. д. Так, в Лугано проводился крупнейший опен, который перестал существовать с выходом на пенсию его организатора Франческо де Мария. Так, лучшие дни опена в Биле были связаны с деятельностью его организатора Ганса Сури. Он проводил этот турнир 30 лет, с 1968 по 1997 год! Он обеспечил финансовую поддержку турниру банком Credit Suisse. Впервые я сыграл в Биле в напряженном для меня 1979 году и не без везения выиграл турнир с результатом 12 из 13- ти. Впоследствии я не раз играл в том турнире. Не всегда удачно, бывало, и проваливался. Турнир всегда проводился в конце июля. В городе жарко, душно. Душно и в турнирном зале. А я, вообще, считаю, что шахматист, тем более профессионал, должен приходить на игру, как на праздник. К тому же, что касается меня — noblesse oblige! Приходится давать фору молодому человеку, прибегающему на игру в тортиках. Но когда я чувствую, что одет не так хорошо, как хотелось бы — я хуже играю…

В начале XXI века в зале, наконец, установили кондиционер. И после многолетнего перерыва я опять выиграл турнир. Не без везения, признаться. Турнир был совсем молодежный. Я годился в дедушки, а то и прадедушки каждому участнику. В итоге я набрал всего на очко больше пятидесяти процентов, «+2», но этого оказалось достаточно для первого места.

Запомнилась партия с Грищуком. У меня был небольшой перевес. Мой ферзь стоял на центральной линии «d». Черные вышли ферзем на эту линию, предложили размен ферзей. Неясно было, выигран ли эндшпиль, и я отступил ферзем. В обоюдном цейтноте я понял, что, уступив центральную линию противнику, выиграть не в силах. Я вернулся на линию «d», и ферзь черных тут же сбежал с этой линии. У белых стало выиграно. Через несколько ходов черные сдались. «Почему вы сбежали с линии «d»? — спросил я партнера, — почему не разменяли ферзей?» «Видите ли, это был последний ход перед контролем времени. У меня оставалось две секунды. С d7, где был мой ферзь, до вашего, на d2 — далеко. Я бы просрочил время, делая такой длинный ход», — ответил Грищук.

Запомнилась и еще одна партия из того турнира, на финише. Играю с Пеллетье; у меня лучше, и он в сильном цейтноте. А я играю не спеша. Вдруг — он задумался на несколько секунд над ходом, а я посмотрел на свои часы. У меня осталась одна секунда! Какой по счету ход — не имею понятия, но я решил во что бы то ни стало сделать следующий ход. Он сыграл, я молниеносно ответил. Успел! Оказалось, это был 40-й ход… Я выиграл партию. Интересно: сколько времени нужно пожилому человеку, чтобы избавиться от такого десятисекундного стресса? День, месяц, год? Не знаю, но больше я успехов в Биле не имел…

Как я уже говорил, обычно я отказываюсь выступать в ветеранских соревнованиях, но для командных турниров иногда делаю исключение. В феврале 2004 года меня попросили возглавить сборную Швейцарии на первенстве Европы среди ветеранов в Дрездене. В предпоследнем туре наша в общем-то слабенькая команда встречалась с московской Академией шахмат. Я играл на первой доске против Васюкова черными. Надо сказать, что Васюков не выиграл у меня ни одной партии, а я выиграл у него несколько, в том числе и черными. Здесь он меня совершенно переиграл и на 40-м ходу мог получить решающее преимущество. Мы играли с электронными часами; Васюков позже объяснил, что не мог разобрать их показания, испугался просрочить время и сделал какой-то посторонний ход. Через несколько ходов я перехватил инициативу, выиграл совершенно безнадежную позицию, и в итоге команда Швейцарии разделила первое место с немцами.

Судя по реакции делового мира на шахматы, они занимают теперь в Швейцарии солидное место. Время от времени они, также как и в Германии, используются в рекламных целях. Так, в год 2000 возникла идея пропагандировать молочные продукты при помощи шахмат. Конкретно: Милка, умная корова Милка играет в шахматы и выигрывает. У кого? У гроссмейстера, конечно. Пригласили меня. Съемки проводились в Лондоне. Говорят, я неплохо сыграл свою роль. Проиграв Милке, я расстроился, сбил шахматы и убежал. Почти как в жизни…

Когда четверть века назад я бежал из империи зла, я слабо представлял себе свое будущее. Я надеялся на лучшее, но возраст был серьезным отрицательным фактором — чем моложе человек, тем легче ему привыкать к новым, несравнимым с прошлыми, условиям жизни. И вот, по прошествии десятков лет, приближаясь к круглой дате своей жизни, я подводил итог. Я живу в Швейцарии, у меня швейцарский паспорт, жилище, жена, работа, братья по оружию, друзья, почитатели. Я выступаю за клуб Цюриха; меня узнают люди на улицах, полиция в аэропортах, контролеры в поездах. Я не говорю, правда, на швейцарском диалекте, общаюсь на hoch Deutsch. Но его знает любой, живущий в немецкой части Швейцарии — у каждого кантона свой диалект, а немецкий язык объединяет всех. Признаться, мой немецкий хуже, чем английский, но я продолжаю повышать свой уровень. Я принял с удовольствием швейцарский образ жизни, швейцарский менталитет. Есть, однако, одно исключение. Швейцарский нейтралитет — это серьезно. Его влияние ощущается во многих сферах человеческой деятельности. Но я родился и получил воспитание в стране, где нейтралитет не признавался никогда; причем, в отличие от десятков миллионов, запуганных властями, я всегда имел свое мнение и всегда был готов его высказать. И в новой жизни, в новых условиях я остался тем же.