Недобрый час. Хроники Расколотого королевства - Фрэнсис Хардинг

Скелошадь притормозила перед домом Ростовщиков. Из прорези в боку показались две зеленые руки, дотянулись до репы на веревочке и сорвали ее. Скелошадь долго и мучительно разворачивалась на месте, а потом вернулась туда, откуда пришла.

— Вот, сюда… стоп… Уй! Стоп!

Все части Скелошади остановились. Вновь изнутри вылезли зеленые руки и привязали репу над дверью Прыгуш.

— А теперь к счетной палате!

Щелк-щелк-щелк. Мороз, как заправский кондитер, покрыл улицы глазурью, превратив город в пирожное для Скелошади. С крылец и карнизов свисали картошка и свекла, кабачки и морковь. Скелошадь явно хотела угоститься сочной добычей, но почему-то все время проходила мимо.

В чреве кошмарного чудовища кипел спор.

— Ни в коем случае! — стояла на своем голова лошади. — Воровать овощи соседей мы не можем! Это же настоящее убийство!

— А мне кажется, можем, — шептала в ответ задница лошади. — Если честно, не вижу препятствий.

— Тише! — прошипел живот лошади. — Слышите?

Разговор оборвался, Мошка перестала стучать палкой, и в наступившей тишине раздался стук. Щелк-щелк-щелк. Словно Смерть барабанит по столу пальцами.

— Ой, настоящая Скелошадь! Ключники идут! — выдохнула госпожа Прыгуша.

— Быстрее, в переулок! — прорычал Сумбур.

Оленья Скелошадь рванула с места. Едва она скрылась во мраке переулка, как из-за угла появился другой призрак.

Здоровенная туша второй Скелошади игриво виляла задом. Овечий череп на длинной палке сверкал в лунном свете. Красные ленты в пустых глазницах создавали эффект нарядного ужаса. Тело было сделано из ветоши, заплат и ленточек.

Череп на палке повернулся в одну сторону, потом в другую, будто высматривал жертву. Тонкий прутик дергал за нижнюю челюсть, отчего та громко щелкала. У Мошки появилось тревожное чувство, что Скелошадь чует их запах.

Троица в оленьей Скелошади задержала дыхание. Когда уже казалось, что угроза миновала, Сумбур издал безмолвный вопль страдания. Мошка обернулась и увидела, как из мешка с инструментами встает зеленый призрак, изогнутый, словно арфа. Проснувшийся Сарацин цапнул Сумбура за нос.

— Ууй! Адцебиде злобучего гузя!

Для всякого события есть идеальное место и время. Даже для внезапного появления гуся-убийцы. Увы, чрево поддельной Скелошади — не то место, а миг, когда надо остаться незамеченным, — не то время.

Щелк-щелк-щелк. Овечий череп, клацнув зубами, посмотрел на их укрытие.

— Она слышит! — сообщила Мошка, доказав, что можно визжать шепотом. И едва не полетела с ног.

Госпожа Прыгуша сломя голову бросилась в глубь переулка, увлекая за собой всю лошадь. На полном скаку они свернули налево, задев боком стену.

— Господин Прыгуша, за нами гонятся?

Булькающие звуки подсказали, что Сумбур еще переживает острый приступ удушья гусем. Грубые перья щекотали Мошке шею. Выглянуть наружу стало физически невозможно: дырки для глаз дергались туда-сюда. Когда лошадь притормозила у следующего поворота, Мошка приоткрыла входную дыру и глянула на переулок позади. Там никого не было.

— Похоже, оторвались… ууйя!

Стоило их Скелошади свернуть за угол, как девочка увидела впереди зловещий силуэт. Прямо у них на пути стоял тот самый монстр с ленточками, от которого они бегали. Госпожа Прыгуша взвизгнула и резко остановила лошадь.

— Назад! Назад!

Стараниями госпожи Прыгуши лошадь припустила галопом хвостом вперед. Попона плотно закрыла входную дыру, но Мошка успела заметить, как вторая Скелошадь бежит в другую сторону. Может, она с ними играет. Может, снова перехватит их и будет гонять, пока они не упадут замертво.

Вскоре выяснилось, что госпожа Прыгуша, как заправская лошадь, перепугалась, потеряла голову и понесла. Наконец Мошка кое-как ее успокоила и уговорила остановиться.

— Они нас видели! Виделивиделивиделивидели…

Страх перед Ключниками превратил в дрожащее желе даже храбрую повитуху, способную глухой ночью пойти к роженице в самый опасный район.

— Не повезло. — Панические мысли Мошка оставила при себе. Хорошо, что в темноте никто не видел ее лица. — Просто нам выпала черная карта. Вытянем другую. Мы идем за камнем. Если мы его не перехватим, он достанется или Скеллоу, или Ключникам. Кстати, они могут быть заодно. Мы должны всех опередить, иначе можно забыть и про Лучезару Марлеборн, и про побег из города.

Днем счетная палата стояла на широкой красивой улице, где, несмотря на крутой уклон, гуляли толпы людей. Ночью меж зловещих домов открывались провалы жутких переулков, а невидимый лед превращал крутой уклон в смертельную ловушку.

Из переулка осторожно выглянула крашеная оленья голова без рогов и не менее осторожно посмотрела по сторонам.

— На двери висит редис! — сообщила госпожа Прыгуша.

У Мошки запело сердце.

— Скорее! Хватаем и…

Щелк-щелк-щелк. Мимо их укрытия, ничего не замечая, проскакала зловещая тварь. Мошка сразу узнала длинную палку с овечьим черепом. Вторая Скелошадь бежала прямиком к счетной палате, хотя вдоль ее пути висели соблазнительные овощи.

— Лягушку в подушку!

— Что будем делать?

Едва этот вопрос сорвался с уст госпожи Прыгуши, как стало ясно, что время вышло. Потому что с дальнего конца улицы долетел новый звук. Цок. Цок-цок-цок. Цок-цок.

С убийственным изяществом из мрака соткалась черная фигура, похожая на человека с паучьими руками-ногами. На плечах у него восседала голова игрушечной лошадки с черными глазницами и белыми зубами. Мантия из ивовых палок, похожая на пальцы скелета, при ходьбе издавала громкий стук. Звероголовое создание будто вырвалось прямиком из кошмара, чтобы пожирать сердца детей. На сцене появилась третья Скелошадь. На этот раз — с парой длинных ножей в руках.

Овечий Череп отважно продолжил бег к счетной палате, хотя Конеголовый Зверолюд бросился ему наперерез. Овечья челюсть сомкнулась на редисе, перекусив нить. Конеголов, настигнув конкурента, не стал бороться за трофей. Он прыгнул на тушу и с размаху вонзил клинки.

Тишину разорвал вопль изумления и боли. Овечья Скелошадь пошатнулась, череп разжал челюсти, и редис выпал. Конеголов хотел было схватить добычу, но овощ отскочил от костяных пальцев и покатился под уклон, выписывая безумные зигзаги на булыжной мостовой.

Мошка со товарищи, проводив глазами просвистевший мимо редис, без раздумий бросилась следом. Овощ облюбовал сточную канаву. Потом врезался в бордюр, отскочил и обнаружил, что скакать по ступеням — еще веселее. Помахивая зеленым хвостом, редис бодро летел во тьму. За ним неслись Олень с бутылочными глазами и Конеголов, а замыкал гонку Овечий Череп.

На очередном шаге нога провалилась в пустоту. Мошка поняла, что они добрались до лестницы, и ее накрыло ощущение неминуемой катастрофы. За долгие века под бесчисленными подошвами ступеньки сильно вытерлись, и бежать предстояло на ощупь. Они летели слишком быстро, потом еще быстрее, а потом лошадиный каркас дернул Мошку вбок, она наступила на самый край ступеньки и поскользнулась. Медленно и неотвратимо Олень рухнул головой вперед. Доски разъехались, и Мошка пересчитала ребрами острые камни.