Услышь меня, чистый сердцем - Валентина Малявина
Шрифт:
Интервал:
— Пойдем на улицу, — попросил меня Андрей.
Вышли, и жара охватила нас. В помещениях прохладно, а на улице жарко, макияж ползет, а Андрей фотографирует.
— Не надо, Андрей!
— Очень надо. Ты сейчас такая домашняя — в первый раз вижу».
«…Киностудия в Коломбо — маленькая, слава Богу, прохладная, с улыбающимися, но почему-то грустными актерами. У всех людей, которые здесь живут, очень грустное выражение лица.
Бог определил рай здесь, на Цейлоне, но Адам и Ева совершили свой грех. А дальше Авель и Каин… и так далее, и так далее… И вот на липах живущих теперь печаль — с тех времен, наверное…
Осмотрели студию и поехали на остров вместе со «звездами».
И совершенно неожиданно, ни с того ни с сего водопад с неба!
Такого ливня я больше никогда не увижу. Этот водопад с неба в дар тебе теплый, совершенно прямой, золотой, потому что солнце проглядывало сквозь толщу воды… и ни тучи, ни облака.
Мы сняли сандалии, взялись за руки и кружились под теплыми, тяжелыми струями воды. Я была совершенной дурочкой от счастья, Андрей задирал голову вверх, казалось, что он хочет взлететь. Лиля хохотала и хохотала.
Нам объяснили, что начался период дождей.
Какая-то очень красивая актриса, вся насквозь промокшая, ее шелковое светлое платьице облегало хрупкую фигурку, взяла Андрея за руку и стала изящно с ним раскачиваться в одну сторону, потом в другую. Андрей был горд и все поглядывал на нас. Но тут и Лилю пригласили к танцу под водопадом. И меня обнял смуглыми руками их «кинозвезда» — с утонченными чертами липа, совершенно белоснежными зубами и глубокими коричневыми глазами. Он говорил, что фильм «Иваново детство» — потрясающий, а режиссер — гений, спрашивал, заключил ли со мной контракт Андрей и на сколько лет? Я ничего не стала объяснять о нашей системе, только сказала: «На всю жизнь».
Актер схватил меня в объятия и стал поздравлять.
— Не понял, о чем это вы? — кричал Андрей.
— О том, что ты — гений! — отвечала я.
— А-а-а, — понимающе протянул Андрей.
Я взяла за руку «звезду» и Лилю, мы подошли к Андрею с его красавицей, не сговариваясь, прижались друг к другу, стояли долго молча, чтобы запомнить этот день.
Вечером вернулись в красный отель на берегу горячего океана..
А совсем поздно поехали смотреть танцевальную программу, от которой у меня закружилась голова. Нет! Это не танец, а протест! Танцоры вращаются, топают ногами, звенят блестящими одеждами, вздрагивают, надолго замирают и снова вращаются, притопывая, покрикивая. И нет конца этому танцу-протесту. Против чего протест? Я думаю, против бремени плоти. Желание духа в этих нервных танцах.
Я потихоньку встала и пошла по пальмовой аллее вперед. Танцоры выступали в саду.
Там, в конце аллеи, светила ярко-оранжевая луна, такая огромная, что на ней можно было поселить миллионы буддистов. У меня отношения с луной особые, и возвращаться к звенящему, вздрагивающему и замирающему танцу не хотелось. Я пошла к луне. Мне показалось, что и она этого хочет.
Слышу: песок шуршит, оглядываюсь — Андрей!
— Я тоже не выдержал: как-то не по себе становится. Но и здесь, надо сказать, не очень: луна сошла с ума, всё про всех знает, а это не очень приятно… А?
— У меня — другое. Однажды я на нее долго смотрела, и какая-то необъяснимая связь с ней обнаружилась…
— Не будем мудрствовать, пойдем тихонько к отелю. Я предупредил наших.
— Давай помолчим, — предложила я.
— Давай.
Молчали. Боже! Как будто все-все понятно. Вообще — все! Мне кажется, Андрей думал о том же.
Пришли к отелю, съели мороженое высотой в полметра, выпили вина, спрятались от луны в саду отеля и… целовались!.
Пришли наши, и снова нужно было идти на ужин к высоким гостям. Это был последний ужин.
Какая-то грусть поселилась во мне. Андрей тоже был печален.
— Что с тобой? — спросил меня Андрей за ужином.
— Я чего-то не поняла.
А не поняла я этот загорелый народ с огромными и почему-то виноватыми глазами. Хотелось догадаться, почему у них такая печаль в глазах? От Адама и Евы? Да? Наверное.
Андрей предложил мне потанцевать, и мы спустились в наш бар, где стало веселее»..
«Как хорошо, что у нас нет официальной программы, которая порой изнуряет. Мы с удовольствием гуляли по городу, с удовольствием оставались в своих прохладных комнатах, где все время хохотали, что-то изображали, играли нафантазированные пьесы. Просыпались с песнями. Как-то мне приснилось заснеженное поле, я проснулась и во весь голос радостно читаю: «Мороз и солнце — день чудесный! Еще ты дремлешь, друг прелестный?» Лиля и Андрей еще спали. А Новиков? Даже не знаю — его почти не бывает с нами.
Тихо, очень тихо Андрей вошел в нашу комнату, смотрит на меня, молчит, потом как прыгнет между Лилей и мной — у нас была огромная-преогромная кровать, обнял нас, повернулся ко мне и очень просто, без тени лиризма, в который раз сказал:
— Я люблю тебя.
— Я счастливая! Ты знаешь об этом?
Андрей запел: «Мы счастливы!..» И Лиля и я пели вместе с Андреем: «Мы счастливы, мы знаем об этом».
Вечером он попросил меня прийти в его комнату. Я пришла.
— Я знаю, что и ты любишь меня, — сказал Андрей.
— Да.
— Но почему ты так странно себя ведешь?
— Почему странно? Совсем нет. Нельзя создавать себе кумира, тем более служить ему. Я хочу быть свободной, сама по себе. Ты понимаешь меня?
— Нет! Не понимаю. Уходи.
Я ушла. Опять напряжение. Господи! Я его очень люблю, но принадлежать не могу никому».
«…Всё. Андрей опять не разговаривает со мной. Моя преумненькая Лилька с трудом понимает наши взаимоотношения».
«Возвращались мы домой 30 декабря.
Неожиданно Андрей сел в самолете рядом со мной. Нам дали плед. Андрей улыбнулся.
— Помнишь, как в Венеции мулат укрывал тебя пледом?
— Помню. Почему ты тогда не подошел ко мне? Не попрощался?
— Я не хочу с тобой прощаться. — Он укрыл нас пледом, придвинулся ко мне.
Я тихо поцеловала его.
Он спросил у меня:
— Ты Новый год будешь встречать с Пашей?
— Конечно.
— Поздравь его, передавай привет. Он самый счастливый человек на Земле… и красивый… и бесспорно талантливый».
И полетели мы в Москву, в 1964 год.
По приезде в Москву мы долго не виделись.
Андрей всегда раньше звонил на Мосфильмовскую, где мы жили с Сашей Збруевым. К нам же с Павликом Арсеновым не позвонил ни разу. И на студии я его не видела.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!