Ночные кошмары и фантастические видения - Стивен Кинг

Марта сделала еще глоток шампанского.

– Я не послушалась их советов. Я всегда считала, что у меняслишком развито чувство собственного достоинства. Как бы то ни было, вышло так,что я осталась. Затем, после первого выкидыша, я забеременела снова – толькосначала не знала об этом. По утрам меня не тошнило.., но и с первым ребенкомбыло то же самое.

– Разве ты пошла к этой Мамаше Делорм не потому, чтозабеременела? – спросила Дарен. Она поняла, что Марта надеялась получить отколдуньи какое-нибудь лекарство, от которого произойдет выкидыш, или сделатьнелегальный аборт.

– Нет, – ответила Марта. – Я пошла потому, что, по словамТавии, Мамаша Делорм может точно сказать, что такое я нашла в кармане пиджака уДжонни. Белый порошок в маленькой стеклянной бутылочке.

– О-о… – протянула Дарси.

Марта улыбнулась, но это была невеселая улыбка.

– Ты знаешь, что такое, когда все вокруг плохо? – спросилаона. – Наверное, ты этого не знаешь, но я скажу тебе. Плохо, когда твой мужпьет, плохо, когда у него нет постоянной работы. Еще хуже, когда он пьет, неимеет работы и бьет тебя. Совсем уж плохо, если ты суешь руку в карман егопиджака, надеясь найти хотя бы доллар, чтобы купить туалетной бумаги в«Санленд-маркете», и находишь там маленькую стеклянную бутылочку с привязаннойк ней ложкой. А знаешь, что еще хуже? Самое плохое – это когда ты смотришь наэту маленькую бутылочку в надежде, что порошок там внутри – кокаин, а негероин, белая смерть.

– Ты отнесла бутылочку к Мамаше Делорм?

Марта иронически улыбнулась.

– Всю бутылочку? Нет, что ты. Жизнь у меня была не слишкомвеселой, но умирать я не собиралась. Если бы он вернулся домой оттуда, где былв это время, и обнаружил, что его двухграммовая бутылочка испарилась, онизуродовал бы меня как Бог черепаху. Поэтому я отсыпала немного порошка вцеллофан от пачки сигарет. Затем пошла к Тавии, та сказала, чтобы я шла кМамаше Делорм, и я отправилась.

– На кого она была похожа?

Марта покачала головой, не в силах рассказать своей подруге,какой странной была Мамаша Делорм и какими невероятными были те полчаса,которые она провела в ее квартире на третьем этаже, и как она бежала в безумномстрахе по лестнице, опасаясь, что старуха преследует ее. Квартира была темной идушной, там пахло свечами, старыми обоями, корицей и каким-то ароматнымпорошком. На одной стене был портрет Иисуса, на другой – Нострадамуса.

– Она действительно была странной, – продолжала Марта. –Даже сегодня я не имею представления, сколько ей было лет – семьдесят,девяносто или сто десять. Вдоль ее носа с одной стороны протянулся розово-белыйшрам, он переходил на лоб и исчезал в волосах. Похоже на ожог. От этого ееправый глаз как-то опускался вниз, будто она подмигивала. Она сидела вкресле-качалке с вязаньем на коленях. Я вошла в комнату, и она тут жезаговорила: «Я хочу сказать тебе три вещи, молодая леди. Первая – вы мне не верите.Вторая – в бутылочке, которую вы нашли в кармане своего мужа, героин „Белыйангел“. А третья заключается в том, что вы уже три недели беременны мальчиком,которого назовете именем его естественного отца».

Марта оглянулась вокруг, чтобы убедиться, что никто не селза один из соседних столиков, что они все еще в одиночестве, а затемнаклонилась к Дарси, которая молча смотрела на нее словно зачарованная.

– Позднее, когда я снова могла уже что-то соображать ясказала себе, что в отношении двух первых вещей нет ничего такого, чего не могбы сделать хороший фокусник или один из этих факиров в тюрбанах. Если ТавияКинсолвинг предупредила старуху о моем приходе, она могла сказать ей и причинуего. Видишь, как все просто? А для женщины вроде Мамаши Делорм такие сведенияочень важны, потому что, если хочешь, чтобы тебя считали колдуньей, ты должнавести себя как колдунья.

– Да, пожалуй, ты права, – согласилась Дарси.

– Что касается того, что я беременна, она просто могладогадаться. Или.., ну, понимаешь.., некоторые женщины словно видят это.

Дарси кивнула.

– Моя тетя прямо-таки моментально узнавала, когда женщинастановилась беременной. Иногда она знала об этом раньше, чем сама будущая мать,а иногда еще до того, как женщина вообще могла забеременеть – если тыпонимаешь, что я хочу сказать.

Марта засмеялась и согласно кивнула.

– Она говорила, что у них меняется запах, – продолжалаДарси.

– Иногда можно заметить этот новый запах уже на другой день,как произошло зачатие, – если у тебя хорошее обоняние.

– Да, конечно, – опять согласилась Марта. – Я тоже слышала очем-то подобном, но в моем случае все было по-другому.

Она просто знала, и глубоко внутри моего мозга, под той егочастью, которая пыталась убедить меня, что это ерунда, обман, у меня былауверенность, что она не просто догадывалась, а знала совершенно точно. Быть сней – значило верить в колдовство, – по крайней мере, в ее колдовство. И эточувство не исчезало так, как исчезают сны, когда ты просыпаешься, или какперестаешь верить хорошему фокуснику, когда уходишь из-под его влияния.

– Что ты делала у нее?

– Ну, видишь ли, там, недалеко от двери, стояло староекресло с продавленным плетеным сиденьем, и мне кажется, что с ним мне повезло,потому что, когда она кончила говорить, мир вокруг меня как-то изменился, и моиколени подогнулись. Мне пришлось сесть, и если бы там не оказалось кресла, ясела бы на пол.

Она просто ждала, когда я приду в себя, и продолжала вязать.Мне показалось, что она видела все это уже сотни раз.

Когда мое сердце начало наконец успокаиваться, я открыла роти произнесла: «Я хочу уйти от мужа».

«Нет, – тут же ответила она, – это он оставит тебя. Тыостанешься н проводишь его. Потерпи, женщина. Понадобится немного денег. Тыдумаешь, что он причинит вред ребенку, но с мальчиком все будет в порядке».

«Откуда, – сказала я, но это было все, что я могла сказать,поэтому я просто продолжала повторять снова и снова: – Откуда, откуда, откуда…»В точности как Джон Ли Хукерв блюзе на старых пластинках. Даже сейчас, черездвадцать шесть лет, я чувствую запах старых свечей и керосина из кухни, кислыйзапах высохших обоев, похожий на запах старого сыра. Я вижу ее, маленькую ищуплую, в старом синем капоте в мелкую крупинку, которая раньше была белой, носейчас стала желтоватой, как прошлогодние газеты. Она была такой маленькой, ноя ощущала исходящую от нее силу, такую силу, что она походила на очень яркийсвет… Марта встала, подошла к стойке бара, что-то сказала Рэю и вернулась сбольшим стаканом воды. Она осушила его почти одним глотком.