Жестокие игры - Джоди Пиколт

— Но это было… это было… — Он никак не мог подыскать слова. — Меня обвинили необоснованно! И адвокат объяснил мне, что так можно выйти с наименьшими потерями.

Джордан кивнул.

— Он был прав.

— Вы не хотите знать, совершил ли я это преступление?

— Откровенно говоря, нет. Для меня как твоего адвоката это неважно.

— Это самое важное! — Джек перегнулся через стол и уставился Джордану в глаза. — Меньше всего мне сейчас нужен адвокат, который даже не слушает, когда я рассказываю ему правду.

— Это ты меня послушай, Джек! Не я засадил тебя в тюрьму в прошлом году. И не я тебя сейчас арестовал. Осудят тебя или отпустят — я выйду из зала суда свободным и незапятнанным. Моя роль здесь — представлять твои интересы, а это означает, что я, черт побери, твоя единственная надежда! Если ты будешь мне помогать, а не пытаться каждую чертову минуту вцепиться мне в горло, бороться будет гораздо легче.

Джек покачал головой.

— А теперь вы послушайте. Я ее не насиловал. Я даже близко к ней той ночью не подходил. Это чистейшая правда! Я невиновен. Именно поэтому я не хочу носить их одежду и сидеть в их камере. Мне здесь не место.

Джордан взглянул на помятые вещи Джека, на его полубезумные глаза. Ему и раньше доводилось работать с клиентами, которые считали, что страстные вопли о торжестве правосудия — единственный способ заставить адвоката действовать. Видимо, они так и не поняли, что хороший адвокат чует ложь за километр.

— Ладно. Тебя там не было.

— Да.

— А где ты был?

Джек поднял большой палец.

— Пил, — признался он.

— Ну да, — пробормотал Джордан, думая о том, что все складывается еще хуже, чем он думал. — С кем?

— С Роем Пибоди. Я сидел в «Петушином плевке» до закрытия.

— Сколько ты выпил?

Джек отвернулся.

— Больше, чем следовало.

— Великолепно, — вздохнул Джордан.

— Потом я пошел прогуляться.

— В полночь. Тебя кто-нибудь видел?

Джек на секунду задумался.

— Нет.

— Куда ты пошел?

— Просто… бродил. За городом.

— Но не возле леса у кладбища? Около Джиллиан Дункан тебя и близко не было?

— Я же сказал. Я ее в ту ночь даже не видел, не то что трогал.

— Удивительно, Джек. Потому что я вижу царапину на твоей щеке — ту, которую, по свидетельству Джиллиан Дункан, она тебе оставила.

— Я поцарапался веткой, — сквозь зубы сказал Джек.

— Угу. В лесу, в котором не был? — Джордан скользнул взглядом по избитому лицу Джека. — Это ветка тебя избила?

— Нет. Парни в черных масках.

— В черных масках? — повторил Джордан, не веря ни одному его слову. — За что тебя били люди в черных масках?

— Не знаю.

Джордан вздохнул.

— Я помню, как ушел от Эдди… а потом опять увидел ее в закусочной.

— Сколько всего прошло времени?

— Часа четыре.

— И что ты делал в эти четыре часа?

Джек молчал.

Джордан вздохнул.

— Ты не хочешь признавать свою вину. Утверждаешь, что не был в лесу, но при этом у тебя нет алиби. В таком случае скажи, что мы имеем?

— Лгунью, — отрезал Джек. — Не знаю, зачем она это делает и почему ополчилась на меня. Но могу поклясться: я этого не делал! Я не насиловал Джиллиан Дункан.

— Отлично, — сказал Джордан, хотя ни на секунду ему не поверил. — Будем судиться.

— Нет, — заявил Чарли.

На другом конце провода Мэтт перестал писать в своем желтом блокноте.

— Что ты имеешь в виду под «нет»?

— Я не могу, Мэтт. У меня нет на это времени.

Мэтт отложил ручку.

— Вероятно, ты забыл, как работает система, Чарли. У нас есть дело; я говорю тебе, что мне нужно; ты это достаешь. И если для этого тебе придется отложить пончик, поднять задницу и допросить Эдди Пибоди — что ж, вперед!

— Мне нужно отвезти улики в лабораторию в Конкорде. Потом допросить трех девочек. Кроме того, выяснить, кто, черт возьми, украл видеомагнитофон из школьной аудитории. Неужели я забыл упомянуть, что являюсь единственным детективом в полицейском департаменте Сейлем-Фоллз?

— Мне очень жаль, что бюджет вашего города не позволяет содержать двоих. Но как бы там ни было, ты единственный, кто может взять показания у Эдди Пибоди.

— Ты сам можешь с ней побеседовать, — предложил Чарли. — Кроме того, не твое лицо стоит у нее перед глазами каждый раз, когда она вспоминает об аресте своего приятеля. Возможно, с тобой она будет откровеннее.

Мэтт знал, что Эдди Пибоди не откажется с ним побеседовать. Черт, он мог разговорить любого. После того как люди сообщали то, что поначалу говорить не хотели, он задавал вопрос, и они начинали изливать душу. Проблема заключалась в том, что делать, если Мэтту она скажет одно, а на суде другое.

— Чарли, на нее нельзя положиться. Если на суде она изменит свои первоначальные показания, я не смогу вызвать себя в качестве свидетеля, чтобы уличить ее во лжи.

— Она не станет лгать.

— Откуда тебе знать? — возразил Мэтт. — А что, если арест Произвел на нее слишком сильное впечатление? Кто бы тут не испугался? Она, скорее всего, решила, что останется на стороне Сент-Брайда, пока его корабль не потонул. Или станет разыгрывать из себя Мату Хари, чтобы его оправдали. Она из тех свидетельниц, из-за которых я не сплю ночами перед началом процесса.

— Послушай, я знаю Эдди. Я знаю ее с детства. — Голос Чарли звучал так, как будто слова тянули из него клещами. — Она из тех, кто стоически переносит любые трудности и продолжает жить дальше, вместо того чтобы делать вид, что ничего не произошло. Если тебе поможет, возьми с собой Уэса Куртманша: его можно будет вызвать в качестве свидетеля, если придется оспаривать показания Эдди. У тебя все? Или мне пока положить вещественные доказательства в холодильник, чтобы прослушать очередную лекцию?

— Чтоб тебе в пробке застрять! — рявкнул Мэтт и швырнул трубку.

С самого утра, как Эдди вошла в закусочную, у нее все валилось из рук. Она разбила три стакана, вывернула на фартук блюдо с блинами, разлила кофе на газету посетителя.

— Эдди, — сказал Рой и положил руку ей на плечо, из-за чего она чуть не опрокинула полный поднос с заказом шестого столика. — Наверное, нужно вызвать Дарлу.

Не обращая на него внимания, Эдди поспешила в кухню. Рой — за ней.

— Спасибо тебе, Господи! — воскликнула Делайла. — Надеюсь, ты пришла перемыть это. — Она кивнула на груду грязной посуды.