Шут - Эндрю Гросс

— Да, говорила. Но для меня настоящее чудо не они, а ты. То, что ты пошла со мной.

— У меня не было выбора. — Она поймала губами кисточку моего колпака. — Мне всегда нравились мужчины в форме.

Я рассмеялся.

— Но теперь мне потребуется настоящее чудо. До Трейля два дня пути. У меня тысяча человек и только пятьдесят мечей.

— Слышала, у тебя есть план.

— Только наметки, — признался я. — Отец Лео говорит, что мы должны составить список требований: немедленное снижение податей и наказание всех, кто участвовал в грабежах и разбоях.

— Посмотри, сколько нас! Болдуину ничего не останется, как пойти на мировую. Не может же он драться с такой армией.

— Ему и не нужно драться. — Я покачал головой. — По крайней мере, сразу. Он понимает, что для долгой осады нам не хватит продовольствия. Болдуин возьмет нас измором. В конце концов песни стихнут, еда кончится, люди начнут терять терпение и расходиться по домам. Вот тогда он откроет ворота и выпустит своих псов. Они перебьют всех и не остановятся, пока не доведут дело до конца. В округе не останется ничего, кроме выжженной земли, так что даже стервятникам будет нечем поживиться. Нет, Болдуин не пойдет на переговоры.

— Ты ведь знал это с самого начала, да? Что герцог не уступит? Это не давало тебе покоя в Вилль-дю-Пер?

Я кивнул.

— Но если так, то что же дальше, Хью? Посмотри вокруг. Столько людей поверили в тебя. Неужели все их надежды растают как дым?

— Если Болдуин не захочет вести переговоры… — я устроился поудобнее, положив голову ей на колени, — значит, придется взять его.

— Взять его? — Эмили приподнялась. — Но чтобы взять Болдуина, придется взять и его замок.

— Да. — Я зевнул. — Обычно это так и делается.

Она схватила меня за плечи.

— Не шути со мной так, Хью. Для штурма необходимо оружие. Где его добыть? Или у тебя все предусмотрено?

— Более или менее. Я же тебе говорил. План почти готов, не хватает самой малости. — Я снова приткнулся к ее теплому боку. — К счастью, ты в таких делах мастер.

— В каких делах, Хью?

Эмили ткнула меня кулачком в плечо.

— Ты мастер на выдумки.

Я подмигнул ей и закрыл глаза.

Даниель Ги спешил к своему господину. Он стал новым кастеляном герцога совсем недавно, заняв место, освободившееся после смерти Норкросса.

— Сюда нельзя, — остановил его у двери паж и, многозначительно подмигнув, добавил: — Герцог совещается.

— Есть новости более важные, и герцог вряд ли обрадуется, если узнает их последним, — ответил кастелян, отстраняя слугу.

Герцог, стоя спиной к двери, со спущенными чулками, брал приступом молоденькую служанку.

Даниель откашлялся.

— Сир.

Горничная охнула и, поправив юбки, выскользнула из комнаты через другую дверь.

— Извините, что помешал, но я только что получил сообщение, которое вам следует услышать.

Герцог неспешно подтянул штаны и разгладил тунику.

— Надеюсь, твое сообщение действительно важное. Мне пришлось потратить пару месяцев, чтобы задрать юбку этой маленькой сучке.

Он утерся рукавом и повернулся к кастеляну, которого невзлюбил с первого же дня.

Заняв место Норкросса, Даниель решил, что его первейший долг — служить родному городу и защищать его интересы, а не грабить и убивать беззащитных подданных.

— Новость касается того рыжего, которого вы ищете. Шута, сбежавшего из замка после убийства Норкросса.

— Хью. Да-да, конечно. И где наш паршивец? — оживился Болдуин. — Что с ним сталось? Говори.

— Он таки объявился. И не где-нибудь, а в своем городке. И даже поднял восстание против отряда, посланного туда из Боре.

— Восстание? Какое еще восстание? О чем ты говоришь? Там же никого и ничего нет, кроме мышей да навоза.

— Похоже, эти мыши умеют защищаться. И довольно неплохо. Судя по поступившему сообщению, все люди Стефена убиты.

Болдуин вскочил со стула.

— Хочешь сказать, что этот червяк, этот глист, этот… что он с кучкой жалких сервов дал бой рыцарям Стефена?

— Так и есть, сир. Но это еще не все. — Даниель постарался скрыть радостное волнение — следующая новость должна была вызвать у его господина приступ ярости. — Вас, наверное, заинтересует, что вещь, которую так искали люди Стефена, оказалась привезенной из Святой земли реликвией… неким копьем…

— Священное копье? — Герцог скептически поджал губы и недоверчиво покачал головой. — Думаешь, копье попало к шуту? Нет, кастелян, ты ошибаешься. Ценность этого копья, если оно вообще существует, превышает ценность всех моих владений. Глупо даже думать, что оно могло оказаться у какого-то мошенника. Чепуха… сказки…

— Однако ж этим сказкам многие верят. И не только дети, но и взрослые. Они идут к шуту. Весь юг охвачен восстанием.

— Восстанием! — Глаза Болдуина полыхнули огнем. — В моих владениях не может быть никакого восстания! Поднимай солдат, кастелян! Выступим сегодня вечером и, если этот шут такой уж святой, распнем его на кресте.

— Не думаю, что это мудрое решение, сир.

— Вот как? — Болдуин шагнул к нему, и кастелян заметил, как дергается у него от нервного тика левый глаз. — И почему же?

— Потому, сир, что у этого червяка, как вы его назвали, под командой армия в тысячу человек.

Кровь отхлынула от лица герцога.

— Тысяча… Не может быть. Да это же все южные города. Это втрое больше того, что у нас есть.

— Возможно, сведения не совсем точны, — добавил Даниель, — за последние дни ее численность могла возрасти. Восставшие притягивают к себе все новых сторонников.

Болдуин опустился на скамью. Он как будто постарел, кожа приобрела цвет порченой груши.

— И все-таки приготовь людей. Я попрошу кузена в Ниме прислать подкрепление. Вместе мы порубим их в щепки.

— Тогда вам стоит поторопиться, — сказал кастелян. — Потому как шут уже в Мулен-Дье. И похоже, он ведет свое войско сюда. Кажется, ему нужны вы.

Мы вышли на опушку леса. До Трейля оставалось полдня пути.

Он был уже виден — башни, будто повисшие в облаках; охряные стены, отбрасывающие солнечный свет. Шутки и смех, сопутствовавшие нам на марше, стихли, сменившись тревожным молчанием. Время хитростей и уловок прошло; теперь весь Трейль, включая Болдуина, знал, что мы здесь.

Я собрал тех, на кого мог положиться и с кем мог посоветоваться: Одо, Жоржа, отца Лео и Алоиса, лесоруба из Морриссе. План у меня был, но для его осуществления требовалась помощь изнутри.