Американская грязь - Дженин Камминс

Поезд громыхал через Тепик, Акапонету, Эль-Росарио. Потом очень долго вокруг не было вообще ничего. Только трава, земля, деревья и небо. Одинокое здание, изредка – корова. Умиротворение, красота и свежий утренний воздух. В груди у Лидии предательски кольнуло счастье, она почувствовала себя туристкой, словно они с Лукой отправились в отпуск и теперь разглядывали экзотические пейзажи. Очень скоро это ощущение ушло.

Несмотря на то что расстояние между ней и Лоренсо все увеличивалось, Лидия по-прежнему с тревогой ощущала его присутствие. Ей не давала покоя мысль, что этот парень так легко, по чистой случайности нашел их. Ведь он даже не искал. А вот Хавьер искал, бросив на это все свои внушительные ресурсы и связи. Лидия повернулась к югу. Как глупо. Ведь не стоит же он на крыше поезда. Не подойдет к ней, поправляя на переносице очки. Нет, конечно, все будет иначе. Он не появится лично, такой улыбчивый, в кардигане, прижимая к груди томик стихов. Он пошлет за ними какого-нибудь безликого убийцу, мальчика в толстовке с капюшоном, который хладнокровно приведет в действие смертный приговор. Засадив пулю в Луку, этот sicario даже ничего не почувствует. Может, она всего лишь белка в колесе. Лидия знала, что палач может находиться на том же поезде, но все же мечтала, чтобы он ехал быстрее, чтобы они сумели обогнать селфи с Хавьером, прыгавшее с телефона на телефон по всей Мексике. Лидия сгорбилась, сидя между сестрами. И просунула палец в обручальное кольцо мужа.

Возле крошечной деревушки, окруженной манговыми садами, «Ла-Бестиа» без предупреждения пересек границу штата Синалоа. Рядом с Лидией, подложив под голову рюкзак и оплетя пальцами решетку, лежала Соледад. Ее лицо залило болезненной серостью.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила женщина.

Она понимала, насколько неподходящими были эти слова, доставшиеся ей от предыдущей жизни. Но других она не знала.

Соледад открыла рот и снова закрыла, так ничего и не ответив, и лишь молча покачала головой.

– Когда я была беременна Лукой, от тошноты мне помогали оливки, – тихо сказала Лидия.

У нее в голове возник длинный список возражений. Когда я была беременна Лукой, мне было не пятнадцать. Когда я была беременна Лукой, мне не пришлось проехать тысячи миль на крыше товарного поезда. Когда я была беременна Лукой, зачатие не случилось в результате изнасилования.

– Оливки? – Соледад поморщилась.

Затем, повернув голову, она уложила подбородок на рюкзак и закрыла глаза, но это не помогло. После двух глубоких вдохов девочка бросилась к краю поезда; ее вырвало.

Глаза Ребеки в ужасе округлились. Передав Луке свой рюкзак, она подползла к Соледад и положила ладонь ей на поясницу. Она гладила сестру и ждала, пока прекратятся рвотные позывы.

Дорога спустилась к океану, и в воздухе запахло солью. Манговые рощи уступили место пальмам на песке; возле одной деревушки пара десятков мигрантов стояли большим лагерем. Заметив приближение поезда, они сперва обрадовались, но быстро поняли, что этот Зверь слишком быстрый и запрыгнуть на него не получится; мужчинам ничего не оставалось, как провожать грохочущий состав унылыми взглядами. Лука помахал рукой, и кое-кто ответил тем же. Большинство вернулись в жиденькую тень, чтобы продолжить отдых и дожидаться следующего поезда, но один мужчина все же решился попытать судьбу. Остальные наблюдали, как он рванул с места и побежал вдоль дороги. Мигранты кричали и ругались, образуя какофонию противоречивых советов. Парню удалось схватиться за одну из боковых лестниц, однако нижняя половина его туловища не поспевала за верхней. Рука была на перекладине, а ноги висели над землей. Наблюдавшие закричали еще истошнее и громче.

– Лука. – Мами попыталась отвлечь внимание сына, но тщетно: тот вытянул голову и завороженно следил за болтанием несчастного парня. Как и остальные.

Было очевидно, что у него ничего не получится: подтянуться из такого положения просто невозможно. Зацепившись рукой за Зверя, он стал заложником его скорости. Все смотрели затаив дыхание. Мужчина задрал голову к небу, и Лука увидел выражение его лица, увидел, как решимость сменяется принятием. Он выпустил перекладину не сразу, оттянув неизбежное на один короткий миг; у Луки сложилось впечатление, что он смаковал момент – последние несколько секунд, когда его жизнь еще сохраняла цельность. Наконец силы его оставили, и мигрант сорвался вниз. Поначалу еще была надежда, что он приземлится рядом с путями. Иногда такое случается. По счастливой воле физики и биологии. Но нет. Мужчину сразу затянуло под колеса Зверя.

Сквозь шум поезда прорвался истошный крик. Лука оглянулся и увидел, как мигранты сбились в кучу на дороге, вокруг изувеченного тела. Лидия не стала плакать, но помолилась за несчастного. Помолилась о том, чтобы он не выжил после падения, чтобы Господь сжалился и подарил ему быструю смерть. С еще бо́льшим усердием она затем помолилась о том, чтобы этот случай, каким бы ни запомнил его Лука, не причинил сыну вреда. Без сомнения, такими темпами даже очень выносливый ребенок однажды достигнет предела, когда распад личности уже нельзя будет остановить.

– Не волнуйся, золотко, – сказала Лидия. – С ним все будет в порядке.

– Но, Мами, его разрубило пополам! – возразил Лука.

– Ничего, врачи все поправят. – Ее голос звучал беспечно.

Как и любая мать, Лидия умела разыгрывать перед детьми абсолютную уверенность в своих словах. То была тяжелая броня материнской лжи. Затем, выждав ровно одно мгновение, она повернулась к Ребеке и сменила тему:

– А что вы, девочки, планируете делать на границе? Знаете, как перебраться?

– Да. Наш кузен уехал в прошлом году, сначала в Аризону, а оттуда на машине в Мэриленд. Теперь он там живет, и мы собираемся остаться у него. Едем по тому же маршруту, с тем же койотом.

– А как ваш брат нашел койота?

Лидия раз за разом убеждалась в бесполезности своего образования; на дороге ценилась совершенно другая информация, к которой у нее доступа не было. Среди мигрантов абсолютно все знали больше, чем она. Где вообще искать койота? И как убедиться, что он надежный? Как заплатить за переправу? И сделать это так, чтобы тебя не надули?

К счастью, осведомленность Ребеки не знала границ.

– Куча людей из нашей деревни обращались к нему. Нам его посоветовали. Потому что выбирать кого попало нельзя. Сначала тебя ограбят, а потом продадут какому-нибудь картелю.

Лидия в жизни не видела ни одного койота. Вполне возможно, что она никогда не видела даже людей, которые видели бы хоть одного койота.

– Вам тоже стоит договориться с нашим человеком, – заметила Ребека. – Если, конечно, у вас уже нет кого-то на примете.

– Никого. – Лидия покачала головой.

Ребекка улыбнулась:

– Тогда мы могли бы пойти вместе. Мой кузен Сесар говорит, что этот парень – лучший в своем деле. Всего два дня пешком, а на третий, уже по ту сторону границы, их подобрал фургон и отвез в Финикс. Там всем выдали билеты на автобус, и мигранты разъехались, кому куда надо. Недешево, конечно, зато безопасно.