Отбор наоборот, или Папа, я попала! - Слава Соло

Тем временем, пока мой новоявленный муж получает поздравления от других заговорщиков, а дядя извлекает бутылку шампанского прямо из-под стола, над которым мы совершали обряд (никакого почтения к магическому храму), я ощущаю, как тепло из груди разливается всё выше и выше, пока не доходит до плеч и начинает опускаться к левой руке, прямо туда, где находится моя метка принадлежности Ивару. Странное дело, чары, нанесенные на меня магом, развеиваются, возвращая ясность сознания.

– За тебя! – алияд поднимет свой бокал, поднося его к Климу. – Теперь мы с тобой родня, и клянусь, я рад этому просто невероятно!

Они чокаются, но затем происходит что-то странное. Ивар роняет свой хрустальный бокал, разлетающийся на миллион мелких осколков, и хватается левой рукой на правое запястье, сгибаясь пополам и грязно выругиваясь.

Маг Гродо тут же подскакивает к нему, впиваясь взглядом в место, где должна находится брачная метка.

– Что такое? – обеспокоенно спрашивает Клим. – Это нормально? Так бывало раньше?

– Это ненормально. – хмуро отвечает маг, продолжая буравить глазами руку Ивара.

– Что это? Что это такое? – голос алияда срывается. – Эта гадина жжет меня!

Гродо переводит тяжелый взгляд на меня, и моё сердце пропускает удар, когда он медленно направляется ко мне, хватая за запястье.

По правде говоря, я не испытываю боли, руку просто обволакивает тепло, когда маг рывком дергает её на себя, поднимая на уровень глаз.

– Занятно… – тихо произносит он.

– Что там? Что? – беспокоится Клим. – Девочке ничто не угрожает?

– В порядке она будет. Живее всех живых. Ты ничего не хочешь мне рассказать? – это маг говорит, уже обращаясь ко мне.

Папочки, хочется вжать голову поглубже в плечи и опустить глаза, но я собираю все силы, чтобы не дать слабину, иначе такие как он сожрут тебя с потрохами. Слабость показывать нельзя не в коем случае. Поэтому, я гордо вздергиваю подбородок, чем вызываю оскал на его лице.

– Ты не можешь бороться со мной, девочка.

Я понимаю это. Но и пресмыкаться перед ним не хочу. Этот человек предал корону и чуть было не разрушил мою судьбу. «Чуть было», потому что я уже вижу как змея на моей руке тает. Значит, у них ничего не получилось, значит, у меня всё ещё есть шанс. Не понимаю каким чудом это произошло, но точно знаю, что буду бороться теперь с удвоенной силой.

– Может и не могу, – жестко отвечаю я, – но я хотя бы попытаюсь.

Маг делает резкое движение, и прежде чем я успеваю оттолкнуть его, касается ладонью моего солнечного сплетения. Я тут же отскакиваю, ударяя его по руке, но этого короткого физического контакта достаточно, чтобы глаза Гродо налились алчным блеском.

– Ты! – только и может произнести он.

– Что происходит? Кто-нибудь уже объяснит мне? – Клим выглядит крайне озабоченным.

– Твоя племянница носит в себе часть души джина. – маг смотрит на меня не моргая, с полубезумным выражением.

– Да нет, что ты такое говоришь, – отвечает Клим, но с каким-то нервным смешком, – Лила, это ведь неправда?

Мне очень хочется сказать, что это ложь, но я не могу. Это объяснение, озвученное магом, кажется очень логичным, особенно на фоне того, как увеличился мой магический резерв, и я не чувствую такого влечения в Ивару, как раньше. Плюс метка Вечного обета пропала с меня, словно переводная картинка, а не необратимое заклинание. Вообще, слова Гродо имеют смысл, вот только от этого становится ещё страшнее. На ум, непрошенными гостями, приходят воспоминания о том, что на избранниц охотятся, именно, чтобы отобрать её, вырвать из груди с корнем.

– Давайте успокоимся, – вновь произносит Клим, поднимая руки на уровень груди, – Гродо, какой выход у нас есть?

– Никакого, – маг даже не оборачивается на него, продолжая смотреть на меня так, словно я – самое дорогое сокровище этого мира, так внезапно попавшее в его руки, – Далила отторгает любую магию, ничего не выйдет.

– Но почему она не горит магией Сарасхары? – подает голос Ивар, который всё так же держится за опухшую руку.

– Потому что он не связал их брачным обетом. Только после обряда избранница обретает всю силу, до этого момента, она всего лишь обладает защитой, но магию использовать не может. Тебе вообще повезло, что ты не умер, – добавляет Гродо будничным тоном.

– Какой есть выход? – напирает Клим, всё больше беспокоясь.

– Никакого. – отрезает маг. – Кроме, разве что…

– Да? – светлеет Клим.

– Мы можем забрать часть души джина. С этой силой нам не понадобится Далила.

Кровь в жилах холодеет, когда до меня наконец доходит, что именно имеет в виду Гродо. Нет. Я не позволю им отобрать у меня часть души Арона! Если маг действительно прав, и джин доверил мне осколок своей жизни, я просто не могу потерять его, даже если ради этого придется отдать собственную. Хотя, всё идет к тому, что именно так всё и произойдет, если я правильно запомнила, то мне так или иначе придется попрощаться с белым светом.

– Для этого придется убить Далилу, – холодно произносит Клим, подтверждая мои мысли, – я не могу позволить тебе этого.

– Клим, – Гродо пытается вразумить своего партнера, – пойми, другого выхода нет! А с магией джина нам не нужны будут никакие уловки! Мы станем правителями в любом облике! Ты просто не представляешь, какую мощь несет в себе эта сила!

– Нет. – жестко отвечает дядя, вызывая тепло в моей груди. – Далила будет жить. Она – моя племянница, я не позволю так с ней поступить.

Несколько бесконечных секунд они буравят друг друга взглядами. Я даже забываю дышать, понимая, что сейчас решается моя судьба. Первым тишину нарушает Гродо:

– Очень жаль, Клим. Ты был мои другом. Но я не могу позволить тебе упустить такой шанс из-за сентиментальности.

В следующее мгновение в грудь дяде ударяет золотистый поток магии, и он падает навзничь, теряя сознание. Я слышу свой собственный крик, эхом ударяющийся о высокие своды храма. Сначала я кричу от страха за дядю, а потом уже от боли, потому что следующий луч посоха пронзает меня насквозь, словно вырывая моё сердце с корнем.

Изо всех сил стараясь остановить эту боль, эту пытку, я пытаюсь ухватиться руками за золотой луч, врывающийся в мою грудь, но ничего не получается, пальцы только цепляют воздух. Тогда я пытаюсь поставить мысленный блок, и это помогает, но совсем немного.

– Не сопротивляйся, будет только хуже, – голос Гродо доносится сквозь пелену боли, но я лишь сильнее стараюсь закрыться от него, поняв, что этот метод работает.

Прилагая немыслимые усилия, мне каким-то чудом удается прервать магическую связь, и я падаю навзничь, больно ударяясь копчиком о холодные камни пола.

– Ничего, мы продолжим, – маг, словно и не расстроен неудачей вовсе, – я никуда не тороплюсь, а вот сколько продержишься ты – лишь вопрос времени.