Церемонии - Т.Э.Д. Клайн

– Как я понимаю, поездка вышла не самой приятной, – небрежно заметил Фрайерс, бросив взгляд в сторону Кэрол. – Что случилось? Вас ограбили?

– Нет. Подозреваю, даже тогда я был крупноват для обычного грабителя. Слышал, они предпочитают нападать на старушек.

– Они не особенно разборчивы. Сколько, говорите, вам было лет?

Сарр умолк, припоминая, но тут Дебора сказала:

– Это было Рождество твоего последнего школьного года. Ты мне сам говорил.

Сарр кивнул.

– Точно. Мне только исполнилось семнадцать. Той осенью скончался мой отец, упокой Господь его душу.

– Мой отец умер тогда же, – сказала Кэрол. – В смысле, осенью. В ноябре будет ровно год.

– В самом деле? – Сарр взглянул на нее с новым интересом. – Значит, у нас есть еще одна общая черта.

Фрайерс поднял глаза, стараясь уловить намек на сговор.

– Какая же первая? То, что вы оба из деревни?

– Нет, – ответил Сарр, – то, что мы оба набожны. Мы говорили об этом, когда встретились на дороге.

– У меня в машине всего лишь играла библейская радиопередача, – сказала Кэрол. Она как будто злилась, но трудно было понять, на кого. – Что же до наших отцов…

– Мы оба пережили утрату, – сказал Сарр. Он хотел было добавить библейское высказывание о скоротечности человеческой жизни, но тут вмешалась Дебора:

– Готова поспорить, что ее мать переживала куда сильнее, чем…

Сарр одним взглядом заставил ее умолкнуть.

– Моя мать перенесла утрату с достоинством, – сказал он, еще раз поглядев на Дебору. – Она всегда была замкнутой и не выставляла свои чувства напоказ. Но я знал, что скрывается глубоко в ее душе. И думал, что, если мне удастся найти для нее что-то интересное, я сумею отвлечь ее от… всего, что было у нее на уме. И вот субботним утром я вытащил свои покупные брюки с карманами, надел отцовскую дубленку…

Дебора мрачно кивнула.

– Как агнец на заклание!

– …доехал на попутке до Флемингтона и сел на автобус до Нью-Йорка. Хотел привезти ей какой-нибудь подарок. Может быть, украшение. Что-нибудь ценное. – Он покачал головой. – Это было давно.

– А ваша мать, – спросила Кэрол. – Она не возражала?

Сарр болезненно поморщился.

– Я сказал ей, что останусь во Флемингтоне до темноты, чтобы найти временную работу. Тогда я, наверное, солгал ей впервые в жизни. Правда, мне вряд ли удалось ее обмануть.

– Ее никто не может обмануть, – сказала Дебора. – Она все знает.

– Но ее, кажется, никогда особенно не заботило, куда я отправляюсь, – сказал Сарр. – Так что я поддался искушению и поехал.

Порот откинулся на спинку стула, почти физически отстраняясь от воспоминаний. В то же время он услышал царапающий звук у двери; сквозь сетку внутрь смотрели четыре совиные мордочки молодых кошек. Про себя Сарр все еще называл их котятами. Вставая, он заметил, как Кэрол повернулась и вопросительно посмотрела на Фрайерса; тот пожал плечами:

– Все нормально. Они приходят почти каждый вечер. Кажется, я начинаю к ним привыкать.

Как обычно, как только дверь открылась, младших кошек одолели сомнения, стоит ли им заходить, хотя Сарр стоял и держал для них сетку. Бвада нетерпеливо протолкалась между них и прыгнула под стол, но остальные все медлили, как будто не могли решиться. Наконец четыре кошки прошли мимо Порота с видом настороженного безразличия. Их родители, Ревекка и Азария, остались снаружи и сначала по-тигриному расхаживали вдоль ступенек, а потом пропали среди высокой травы на краю двора.

Сарр вернулся к столу, где Дебора разливала добавку супа. Кошки устроились у ее ног как ученики. Когда Сарр вернулся на место, Фрайерс поднял взгляд от тарелки.

– Ну так что, – сказал он, – в итоге вы оказались на автобусе, который нес вас к Вавилону-на-Гудзоне и бог знает каким беззакониям. Что в обязательном порядке должен сделать каждый нормальный мальчишка из Нью-Джерси.

– Или девчонка из Пенсильвании, – добавила Кэрол. – И что же произошло?

Сарр неуверенно улыбнулся.

– Боюсь, что Дебора все это уже слышала.

– И не один раз, – сказала женщина. – Но все равно, лучше закончи, раз уж начал рассказывать.

Ему, хозяину, полагалось помалкивать, что он обычно и делал, но сегодняшний вечер с самого начала пошел наперекосяк. Может быть, из-за вина.

– Ну… – Сарр сделал еще один глоток. – Хорошо. Возможно, вы чему-то научитесь на моих ошибках. Помнится, я оказался в городе немного позднее полудня. И сначала просто стоял в здании автобусного вокзала и смотрел на людей. Я никогда не видел ни столько народу в одном месте, ни столько оттенков кожи. Казалось, что я заглянул в муравейник, только этот развернулся прямо вокруг меня.

– Вы испугались? – спросила Кэрол.

– Пугаться – не в моей природе, – ответил Сарр. – Я был крупнее многих и всегда знал, что Кто-то присматривает за мной сверху.

– Трудно поверить, что вы никогда до этого не бывали в Нью-Йорке. – Фрайерс как будто уже жалел, что уступил главное место в разговоре. – До него всего-то час езды. – Он виновато оглянулся на Кэрол. – Ну, может быть два часа, если не повезет с пробками.

– Братство смотрит на такое положение дел иначе, – сказал Сарр. – Только потому, что город находится в паре часов от нас, еще не значит, что мы хотим там побывать. Наверное, половина местных жителей никогда не бывала в городе. – Дебора рядом с ним кивнула. – Они читают о нем в «Домашних известиях»…

– Те, кто не боится читать газеты, – добавила Дебора. – Некоторые тут считают грехом читать что-то, кроме Библии.

– А некоторые считают иначе, – твердо сказал Сарр. – Некоторые видят его по телевизору, если он у них есть, или даже в открытом кинотеатре в Лебаноне. Они все знают о Нью-Йорке. Просто не хотят туда ездить. Моя мать никогда там не была – и никогда не побывает. Но меня одолевало любопытство. И у меня была цель. И из-за нее я оказался в сердце муравейника и пробирался к улице.

Первым, кого я увидел, когда оказался снаружи, был низенький человечек в красном костюме: он стоял на тротуаре и звонил в обеденный колокольчик. Борода у него была такая же белая, как у брата Могга, и в два раза длиннее, но я явно видел, что это всего лишь овечья шерсть. Я, разумеется, знал, кого он изображает, в Гилеаде в это время года шагу не ступить, не наткнувшись на электронного Санта Клауса на лужайке у какого-нибудь идиота, но я и вообразить не мог, что взрослый мужчина станет так рядиться на людях.

Я стоял и какое-то время наблюдал за ним. Оказалось, что он собирает деньги на какую-то благотворительность, и я решил внести свою лепту. У меня с собой были деньги, которые я накопил, пока работал у отца в магазине, – чуть меньше сорока долларов. Теперь я понимаю, что это не такая уж большая сумма, но ничего другого у меня не было. Я сунул руку в карман и обнаружил, что деньги пропали.