Метро 2035. Питер 2. Война - Шимун Врочек

Новый взрыв рычания. Маленький убийца развел руками. Очки блеснули.

– Конечно, я знаю, что это сказки. Но все равно не собираюсь гоняться за каким-то мифическим монстром по всему городу!

Пауза.

– И тебе не советую.

Станция Электросила, цирк, 13 ноября 2033

После еды на Артема навалился сон – никак не отогнать. Чуть не уснул за столом. Но куда там! Артема тут же растолкали, подняли и погнали убирать посуду. А потом старший униформист велел отнести котелок с супом в палатку директора.

– Куда? – переспросил Артем.

Старший хмыкнул.

– Черная палатка, видел? Туда и отнесешь.

– Ты дурак, что ли? – прикрикнула повариха. – Он же новенький! Сам отнеси.

– Мне не сложно, – сказал Артем. – Ничего.

По пути он остановился на минутку. Лана, акробатка, репетировала номер. Артем с интересом смотрел, как раз за разом она повторяет одно движение, добиваясь совершенства. И все равно выглядит при этом недовольной. Акробатка смешно хмурилась. Лана. Тоненькая, гибкая. И такая сильная.

И та еще заноза. Артем вздохнул.

– Принеси мне голову прекрасного принца! – велел Аскар громовым голосом. На гимнасте был забавный огромный тюрбан. Артем от неожиданности чуть не выронил котелок. Аскар корчил страшные рожи и размахивал огромным сверкающим ятаганом. Выглядело величественно и слегка нелепо.

– Это он репетирует, – шепнул Юра. Фокусник был тут как тут. Посмотрел на котелок в руке парня. – Что это у тебя?

Артем пожал плечами.

– Велели отнести директору.

Фокусник открыл рот, заморгал. Подумал и закрыл.

– Будь осторожнее.

– Что?

…Черная палатка. Зловещая. Проклятая.

Артем пожал плечами. Палатка как палатка, ничего особенного. Только маленькая и тесная. Внутри темно. Артем постоял, привыкая к темноте, затем поставил котелок на раскладной стул, огляделся. Ничего не видно. Только в глубине темнеет какой-то ящик. И пахнет здесь почему-то сырой землей и крысиным пометом. И еще чем-то застарелым, забытым.

Словно нежилое помещение. Подвал.

– Эй, есть кто-нибудь? – позвал парень.

Тишина. Артем пожал плечами. Ну, не век же здесь сидеть?

– Еда! – сказал он громко, в пустоту палатки.

Снова тишина. Только, кажется, что-то шевельнулось за спиной. По затылку пробежал озноб. Артем вздрогнул, резко повернулся. Никого. Словно что-то коснулось его шеи, но тут же отпрянуло. Паутина, что ли?

Он оглянулся.

Наверное, это была паутина, подумал он без особой уверенности.

Странное ощущение все нарастало.

Артем помедлил. Потом пожал плечами и вышел из палатки, стараясь не спешить.

И только на улице он вздохнул свободнее.

Все-таки что-то здесь было неладно. Такая атмосфера. Совсем сдурели со своими суевериями.

На свободном пространстве перед лагерем, там, где позже будет арена, сейчас репетировали и общались несколько артистов. Они болтали и смеялись, перешучивались и сплетничали.

Когда он подошел ближе, к нему обернулись.

– А кто в черной палатке живет? Питон? Это он директор цирка? – спросил Артем. – Да?

Циркачи молча переглянулись. Лица стали такими, что Артем переспросил:

– Я что-то не то сказал?

– Питон – не директор, – сказал Гудинян наконец. – Он – просто главный. Чувствуешь разницу? Директора никто никогда не видел. Кроме стариков, а их осталось всего ничего. Трое, если быть точным. Питон, Акопыч и Лахезис. Говорят, он настолько уродлив, что не хочет никому попадаться на глаза. А когда-то был блестящим артистом.

– Правда? Но… – Артем помедлил. Неужели он сейчас опять попадет впросак. – Почему?

– Потому! Не задавай дурацких вопросов, если не хочешь получить дурацких ответов.

– Но…

Юра Гудинян поморщился. Даже болтун-фокусник избегал разговоров на эту тему. Интересно.

– Ладно, напомни позже, я расскажу тебе одну легенду, – нехотя сказал Юра. – И тебе все станет понятно.

– О директоре?

Фокусник тяжело вздохнул.

– Вот ты неугомонный! Да. О нем самом. А пока – оставь меня в покое, пожалуйста. Тебе что, заняться нечем?! – прикрикнул он и добавил шепотом: – Не сейчас. Слишком много ушей. Позже поговорим.

Гудинян подмигнул Артему, как заговорщик заговорщику. Интересно.

Несмотря на браваду, выглядел он при этом испуганным.

Артем хотел спросить, что происходит. Но не спросил.

Явно что-то очень серьезное.

* * *

– Юра, – окликнул он фокусника. Гудинян повернул голову, продолжая подкидывать монетку. Он так тренировался постоянно, каждую свободную минуту. А может, ему просто нравились монетки.

– Ты обещал рассказать легенду.

– Какую еще легенду? – Гудинян свободной рукой почесал длинный нос.

– О черной палатке. О директоре.

Гудинян помедлил. Артем смотрел на фокусника в упор. Нет уж, в этот раз он не увильнет.

– Ты обещал, Юра. Хватит от меня бегать.

– Ничего я не бегаю. Внимательно следи за руками, – сказал Гудинян. Начал делать магические пассы, его гибкие красивые кисти порхали перед лицом Артема, словно докатастрофные бабочки. – Тим-сим-саля-вим…

– Юра!

– Ладно, – сказал Гудинян. Остановил свое «крэкс-пэкс-фэкс». – Ты сам напросился. Держи.

В руке у него вдруг оказался искусственный цветок. Черный тюльпан. Фокусник протянул его Артему, подмигнул.

– Это еще зачем? – обалдел Артем.

– Намек. Ты слышал историю про Парнас?

– Конечно!

Еще бы он не слышал! То, что превратило девочку на шаре Элеонору в страшную, изуродованную, но неотразимую гадалку Лахезис.

– Говорят, тогда из всего цирка выжило всего несколько человек.

– Да, так и есть. Мы все тогда бредили Парнасом. Станция Парнас – ходили слухи, что там рай для артистов и художников, артистическая колония, пир духа и блаженство творчества. И однажды роскошный старый цирк отправился туда в полном составе. И все оказалось правдой. Как в старом рассказе Брэдбери о Луне. Все были довольны, счастливы, а наутро Парнас обернулся тем, чем и являлся с самого начала… Ловушкой для мух. Старый цирк сожрали – причем буквально. Из всех, пришедших туда в тот день, выжили в этом кошмаре только несколько человек.