Девять с половиной идей - Антон Леонтьев

Пистолет поблескивал в его руке, он неотрывно следил за тем, как Инна скидывает с себя майку, джинсы.

– Снимай абсолютно все, я хочу тебя здесь же, около трупов, на кровавом ковре…

Тяжело дыша, Рино подошел к ней. Инна стояла перед ним обнаженная, вызывающе глядя ему в лицо. Он кинул ее на пол, расставив ноги, встал над ней, отшвырнул пистолет в дальний угол.

– Я сильнее, и до него тебе не добраться.

Потом он сбросил брюки и рубашку и бросился на Инну. Она чувствовала его потное и возбужденное тело, прерывистое дыхание, его пальцы скользили по ее животу…

Удар в пах отшвырнул Рино, он, застонав, упал на колени. Еще один удар в подбородок повалил его.

– Это тебе за Эрика, Микки, – прошептала Инна. Она ударила его в грудь. Лучший агент ФБР Майкл Рино, задыхаясь, кашлял, что-то бормоча.

Она подняла с пола кассету, неторопливо подошла к лестнице и взяла его же пистолет. Рино, немного придя в себя, стоял на одном колене, прикрываясь рукой, а другую ладонь прижимая к своему члену.

– Не надо, крошка, – заговорил он. Кровь капала у него из носа на пол. – Подумай, зачем тебе неприятности, за убийство агента ФБР тебя наверняка застрелят мои друзья, убежать ты не сможешь. Думай, крошка, я согласен на пятьдесят процентов, о’кей, о’кей, сорок, эй, не надо, всего один миллион долларов мне и все остальное – тебе, двадцать процентов, ну не надо, прошу тебя, я не хочу умирать. Не хочу!

Майкл Рино уже кричал. Однако как только он сгруппировался, чтобы прыгнуть к пистолету Инны, валявшемуся в нескольких метрах от него, та спустила курок. Три выстрела прогремели в пустующем доме, Рино упал на спину.

– Микки, мой мальчик, – проговорила Инна, одеваясь. – Я намеренно не сразу убила тебя. Одна пуля угодила тебе в печень, другая задела легкое, а третья, видимо, засела где-то в кишечнике, разворотив его. Шансов на спасение у тебя нет. Никто не знает, что вы тут, это ваша с Билли Стентоном импровизация. Тебе осталось жить двадцать-тридцать минут. Ты будешь в полном сознании, это я гарантирую. И эти последние минуты будут самыми ужасными в твоей столь нелепо оборвавшейся жизни. Подумай-ка о том, что ты сделал много глупостей, и главная из них – убийство Эрика. Прощай, Микки…

– Не уходи, – хрипел тот, не в силах пошевелиться. – Прошу, застрели меня, я не могу терпеть этой адской боли, бо-о-о-о… Застрели…

– Нет, Микки, – ответила Инна, уходя. – Я не хочу убивать агента ФБР, ведь это чревато большими неприятностями, ты сам сказал. Чао, мой мальчик!

Через день мировой сенсацией стало убийство Билли Стентона, его подружки и специального агента ФБР Майкла Рино. Инна в Рио-де-Жанейро обменяла кассету, получив за нее ключ от камеры хранения на вокзале, в которой нашла вместительный кейс из крокодиловой кожи, наполненный стодолларовыми купюрами. Пятьдесят тысяч штук, пять миллионов.

А во вторник следующей недели Ортегу Штольца, он же Торквемада, отпустили на свободу, дело против него за отсутствием состава преступления было прекращено, и он закатил банкет на тысячу персон в одном из своих калифорнийских поместий.

После убийства Стентона, которое принесло ей пять миллионов долларов, Инна решила изменить свою жизнь. Для этого требовалось получить своего рода благословение от фирмы, от тех, кто стоял на самом верху. А они были весьма довольны Инной, тем, как она выполняет заказы. Она достигла того, к чему стремилась. Стала самой лучшей. Самой лучшей женщиной-убийцей во всем мире. Но запоздалое признание, шквал дорогих заказов, которые обрушились на нее после того, как по профессиональным кругам разошелся слух, что это именно она обвела вокруг пальца ФБР, уже не доставляло ей удовлетворения и радости.

Все рухнуло в один миг вместе с гибелью Эрика, и теперь она не хотела иметь ничего общего со смертью. С нее хватит. Сначала Инна думала, что одиночество и нечто, похожее на голос совести, просто задавит ее, но этого не произошло. Жить можно и без Эрика, только не жить, поправляла она себя, а существовать. Ребенок…

Ей под тридцать, она богата, может выбрать любую страну для проживания, стать практически любой личностью. Но зачем ей это теперь?

Будучи индивидуалисткой, Инна все же поняла, что однажды наступает момент, когда осознаешь, что нужен кто-то, кого ты мог бы любить, отдать ему часть своего тепла. Хотя ей ли говорить об этом, ей, лишившей жизни стольких людей, ей, которую шеф ФБР в кулуарах, защищая честь организации, поклялся разыскать и пристрелить.

Поэтому-то она и сказала «нет». С нее хватит. Оказывается, когда слишком рано достигаешь вершины того, к чему стремишься целую жизнь, и становишься образцом для подражания, то это тешит самолюбие лишь на первых порах. Потом утомляет.

Инна проявила недюжинную смелость и настойчивость и в результате добилась своего. Шефы организации были раздражены ее упорством и тем, что она не хочет приносить им прибыль. Для того, чтобы покинуть ряды киллеров, ей пришлось заняться подготовкой целой команды молодых людей на маленьком островке в Индийском океане, это длилось около года, и все надеялись, что она в конце концов изменит свое решение. Но Инна не изменила его.

Получив новое имя, став гражданкой Австралии Энджелой Харрисон, она перебралась в небольшой городок, затерянный где-то на бескрайних пустынных просторах Квинсленда, на северо-востоке материка. Она купила большое поместье и занялась тем, чем давно хотела заняться, – разведением страусов.

Небольшая сеть дешевых мотелей по всей стране позволила ей легализовать капиталы, хотя большая их часть оставалась на тайных счетах в Швейцарии. После смерти Эрика она была вольна распоряжаться их имуществом, а завещание, которое он составил втайне от Инны, делало ее наследницей его денег. Она была не просто состоятельной женщиной, не просто богатой, она была очень богатой.

Маленькие шедевры постимпрессионизма и кубизма – их коллекция, а также недвижимость, акции и финансовые активы, которыми на редкость разумно распоряжались профессиональные менеджеры, составляли весьма значительную сумму.

– Мадам Станицек-Эриксен, – сказал ей поверенный в Лозанне. – Общая стоимость всего, чем вы владеете, равна приблизительно тридцати миллионам долларов, и это без учета реальной стоимости произведений искусства, за которые на аукционе можно получить иногда в два-три раза больше той суммы, какую вы уплатили за них. Если вы решите продавать Эдварда Мунка, то я к вашим услугам, коллекционеры с радостью выложат за него…

– Благодарю, господин Штраузе, – оборвала его Инна. – Если мне потребуется, непременно воспользуюсь вашими услугами. Но пока я переселяюсь в Австралию. Я вполне довольна вашей работой, думаю, что есть смысл продолжить наше сотрудничество. Вы говорите, что сейчас стоит заняться акциями нефтяных концернов…

– О да, – ответил господин Штраузе, склоняя свою лысоватую голову. – Я обладаю конфиденциальной информацией, что скоро грядет небольшая победоносная война в Персидском заливе, а после того, что там произойдет, цены на нефть взлетят вверх. У вас ведь найдутся свободные два-три миллиона, вы могли бы прекрасно заработать на этом…