Девичья башня - Самид Агаев

– Что именно хорошо?

– То, что ты начал соглашаться со мной.

– Не спеши радоваться, старик, – сказал Али, – в деталях легко найти согласие. Это не означает, что сойдемся в главном. Ну, начинай, ночь коротка.

– Ночь продлится столько, сколько мы пожелаем, – горделиво сказал старик, – так что начнем с самого начала?

Али вздохнул, но ничего не сказал.

Старик начал с того, что стал на колени, воздев руки к небесам, и воскликнул.

– Я приношу жертву звездам, созданиям святого духа. Тиштрии – блестящей чудной звезде, луне, которая обладает семенем тельца и блещущему солнцу с мчащимися конями, оку Ормузда, я приношу жертву духами покровителей праведных – и тебе, – огонь, сын Мазды, вместе со всяким другим огнем, доброй воде и всяким созданным Богом водам, равно как и всякому, Богом созданному злаку.

После этого старик встал, отряхнул колени, метнул пытливый взгляд на Али.

– Славно, – сказал Али, – это что же, сам себе молился.

– С чего ты взял?

– Ты же сказал – оку Ормузда.

– Сказано же тебе – однофамильцу, я его тезка.

– Извини.

– Но, что бы ты не путался, я буду называть его более ранним именем, – Ахура-Мазда.

– Хорошо, – согласился Али.

– Он верховный владыка, – старик поднял указательный палец кверху, – вокруг него стоит небесная свита слуг Амеша-Спента, каждый из них отвечает за что-нибудь, кто за землю, кто за воду, за металлы, растения, охоте и так далее.

– И много их? – спросил Али.

– Семь. Вогу-Мана, Аша-Вагиста, Кшатра-Вайрия, Слента-Армаити, Гаурват и Амеретат и последний Сраоша.

– Может быть, не будем так детально подходить к предмету? – спросил Али, – Давай перейдем сразу к сути.

– Не торопи меня, – возразил Ормузд.

– Послушай, – кротко сказал Али, – может быть, мы просто посидим, поговорим о том, о сем, да и разойдемся.

– Не мешай мне работать, – ответил старик.

Али смирился, он устроился удобнее, устремив свой взор на морской прибой.

Ормузд вещал.

– В начале было два духа, подобных близнецам, и каждый был тогда сам по себе. Когда духи встретились, они создали, прежде всего жизнь и смерть. Чтобы, в конце концов, преисподняя служила для злых, а небо для праведных. Из этих духов верный выбрал для себя справедливость, избрал для себя тех, кто чистыми поступками угождают Ахура-Мазде….

Дальнейшее Али уже не слышал. У него была одна особенность. Он плохо воспринимал на слух. Задумывался, и мысли его уносились вдаль. Так было и на этот раз. Он возвращался к старику, когда тот повышал голос или менял тональность.

– Сын мой, – восклицал Ормузд, – вернись в лоно истинной веры, веры своих предков. На что тебе религия арабов, этих неграмотных пастухов.

– Ты хочешь сразу получить от меня ответ? – спросил Али. – Так не пойдет. Продолжаем разговор, только я тебя прошу. Не надо деталей, я немного знаком с предметом. Говори о главном.

– О главном, – повторил старик, – а знаешь ли ты, о проводник чужой веры.

– Только не надо бросаться словами, – возразил Али.

– Что, когда душа умершего отделяется от тела, она бывает чувствительна и нежна, как новорожденное дитя, которое не может найти дорогу. Поэтому ее сопровождает Сраоша в ее трудном и страшном пути. На котором демоны преследуют ее и стараются похитить. В эфире первого воздушного слоя возвышается сияющий Синват. Он простирается от горы Сакад-и-Дантик, находящийся в середине мира, до вершины Эльбурса. Душа достигает этого места, если ее добрые дела, совершенные в прошлой жизни, были достаточны, чтобы спастись от демонов. Здесь на мировой горе происходит первый суд об участии души. Боги Митра, Сраоша и Рашну Разишта заседают в этом суде. Здесь взвешивается добрые и злые. Куда она направится в рай или ад решается при переходе через этот мост. Когда праведный перейдет через мост, то он почувствует ароматные дуновения рая. Здесь его встречает прекрасная дева. Душа спрашивает: «Кто ты, о прекраснейшая из девушек»? А девушка отвечает: «Я твоя благая вера, твое исповедание». А кого встретишь ты, Али, на этом пути? Собственное неверие!

Али задумался, а потом сказал:

– Давай пропустим это место, я позже отвечу. Что там дальше?

– Девушка говорит. «Ты был всеми любим, за твое величие, доброту и красоту».

– Ну, положим, не всеми, – возразил Али.

– Речь уже не о тебе.

– Извини.

– «…и ты меня любил за мое величие, благость и красоту. Когда ты видел человека, живущего в легкомыслии, безбожии и ненависти, скрывающего свой хлеб. Ты садился возле него и пел гимны и приносил жертвы Ахура-Мазде». С такими словами она ведет душу в помещении блаженных. Первый шаг ее приводит к добрым мыслям, второй к добрым словам, третий к добрым делам и через эти три преддверия рая, она достигает его и входит в вечный свет.

Мысли Али вновь унеслись, и он перестал слышать старика. Ночное небо затягивали облака, скрывая луну. Ветер усилился и принес первые капли дождя, словно иллюстрацию к пророчествам Ормузда. А тот уже рисовал апокалипсические картины великой мировой борьбы добра и зла: «На солнце и луне появятся знамения, – кричал он, – ветер превратиться в бурю, в мире умножатся скорбь и страдания. И тот, кто сможет спасти свою жизнь, не сможет спасти свою жену, своего ребенка или свое имущество».

Али стиснул зубы, ему хотелось стукнуть этого старика, но он сдержался. Дождь начинался не на шутку.

– Может, сойдем в укрытие? – предложил он.

Но Ормузд его не слышал, потрясая кулаками, он кричал:

– Когда же демоны с распущенными волосами приблизятся с востока, появится черное знамение и на озере Фраздан родится Гушедар, сын Зороастра. Он соберет воинов из всех арийских стран, и он три раза разобьет демонов, а на помощь ему придут Сраоша и его ангелы, и разорят языческие храмы. И кончится время волка, и наступит время агнца.

По небу прокатились первые рокоты грома, заглушив голос Ормузда. Одна за другой стали вспыхивать молнии, освещая облака изнутри.

– На землю придет время мира, но люди утратят веру и через это Ариман обретет такую силу, что вновь восстанет и освободит из оков своих драконов, которые погубят третью часть живущих людей.

Дождь заливал поверхность смотровой площадки. Али посмотрел на Ормузда и с изумлением отметил, что дождевые струи огибают его фигуру. Али стал отступать в укрытие к лестнице.

– А дева, купающаяся в озере Касаве, зачнет от семени Зардушта, упавшего в озеро и родит сына, победоносного Саошианта. Мессию, пророка, который спасет мир.

Это были последние слова, которые слышал Али, он стал спускаться по каменным ступеням. До его слуха еще доносились звуки его голоса. Ормузд продолжал еще вещать, но Али был уже не в его власти.