Навия. Западня - Елена Булганова

– О, герой, уважаю! – В голосе Инги за иронией прозвучали горечь и досада.

– А во что я превращаюсь ночью? – жалобно проблеяла я, внутренне холодея от страха услышать ответ.

Убежать бы сейчас, но нельзя: уже все знают мои тайны, кроме меня самой. Но Инга только махнула рукой, уселась на подоконник, а нам указала подбородком на продавленный диван:

– Это на текущий момент твоя самая маленькая проблема. Садитесь! А ты, Света, иди на кухню, приготовь чай, только нам пока не мешай.

Я думала, старшая сестра возмутится и поставит нахалку на место, но та исчезла немедленно и почти на цыпочках. А Инга Конрад спросила:

– Богдана, ты уже что-то знаешь о всадниках?

– В смысле? Это которые на конях ездят, то есть скачут?

– Ну ясно. А о своем происхождении?

– Только то, что родители оказались мне не родными, и непонятно, откуда я вообще взялась, – честно отчиталась я. – Один парень хотел мне вчера все рассказать, но его едва не убили, и сейчас он в больнице…

– Знаю, мне Светка уже сообщила, о нем вся больница болтает, – перебила меня Конрад. Помолчала немного, словно собираясь с мыслями, – мы с Сашкой затаились на диване, он тихонько взял меня за руку.

– Ладно, я буду говорить, но перебивать меня не стоит, – заранее сердито заявила Инга. – Не верите, – вставайте и уходите молча, после первой же фразы типа «что за бред» или вопроса я вообще замолкаю. Когда я все это узнала, то вообще ни о чем не догадывалась, так что вам все-таки легче.

Еще немного подождав – наверно, не свалим ли мы прямо сейчас, – девушка устроилась на окне поудобнее, подтянула ноги и крепко обняла руками острые коленки. Потом отвернула голову к стеклу и начала рассказывать:

– Когда-то много веков назад одно древнеславянское племя было почти до основания уничтожено и изгнано со своей территории. Спасаясь от возможной погони, люди забрели в совсем уже мертвые земли, к тому же был самый разгар зимы. Ясное дело, все они были обречены, но чудесным образом спаслись в самый последний момент. Просто перешли в другое измерение, в параллельный мир – как угодно можно назвать.

Инга смолкла и стиснула губы, чутко ожидая нашей реакции. Мы с Дятловым вновь обменялись быстрыми взглядами, я на всякий случай даже зажала себе рот рукой. Убедившись, что мы помалкиваем, девушка продолжила:

– На самом деле это не совсем уж какое-то нереальное место, вы даже могли о нем слышать, но я лучше назову его потом. Или сами сообразите, если образованные. Вот и те люди тоже не особо удивились: они знали легенду о земле, где нет места тяжкому труду, болезням и даже смерти и куда войти может только тот, кто никогда не убивал. И его предки – тоже. А племя было мирное, они даже охотиться не умели. Только тогда они еще не знали, что легенда та была типичной ловушкой. Западней. Хотя деваться им все равно было некуда.

Инга снова сделала паузу, мы с Сашкой превратились в двух партизан на допросе, даже дышали через раз. Я не понимала, к чему она клонит, но слушать было интересно.

– Кое-что в той фейковой легенде все же совпадало с реальностью. Например, работать там было не нужно, про денежные эквиваленты никто и не слышал. Драгоценные камни в тех землях вроде наших булыжников, золотыми слитками выкладывают крыши, а серебром мостят тротуары. Все необходимое можно получать прямо из пламени костра, если, конечно, можешь что-то предложить взамен. Что-то нематериальное. А в том племени все мужчины от рождения обладали певческим даром. У женщин был свой дар, вроде как провидческий, но в том мире он не работал. Болеть там тоже почти не болеют, не знаю почему, может, мир такой закупоренный, зараза не проникает. Его местные жители так и называют иногда – Нутряным. А тот народ стал звать Навией, но не сразу. Почти все животные в том мире уже мертвы, носятся, очень довольные, по лесам и по небу в виде призраков. В общем, такой вроде как рай на земле. Вот только скоро люди того племени узнали, где бывает бесплатный сыр, даже если такого выражения тогда не существовало.

Я ощутила сладковатый привкус ужаса и мелкую дрожь, идущую откуда-то от пупка. Сашка скосил на меня глаза, придвинулся еще ближе и обнял за плечи. Инга хмыкнула, похоже, слух у нее был, как у белки.

– Со временем они поняли, что их новое место жительства – вроде охотничьих угодий для тех, кто проживал в двух главных городах того мира, – Блишеме и Брите. А потом их кое-кто навестил и предложил выбор: пожертвовать лишь одним человеком из племени зато жить дальше спокойно и счастливо, как им мечталось. Или разделить судьбу всех прочих, кто случайно или по собственной глупости попал в Навию. Они выбрали хорошую жизнь, только из этого все равно ничего не вышло. Произошел раскол, сын старейшины восстал против отца и увел за собой почти всех молодых мужчин и девушек племени. А потом началась многовековая война, и одна часть племени стала защищать землю от охотников, а другая – служить Гамелеху, властителю того мира. Таланты выродились в свою противоположность, теперь мужчины могли убивать голосом, а женщины – взглядом. Но это долгая история, и нет смысла ее всю прямо сейчас пересказывать.

Вот тут уже не вытерпел Сашка, подался вперед и спросил:

– Погоди, а что насчет бессмертия? Оно тоже оказалось фейком?

Инга недобро скривила губы:

– Я бы сказала, в разы хуже. Нет, люди так же умирали от старости – это те, кто вообще до нее доживал. Молодежь находила время между битвами играть свадьбы, рождались дети. Но фокус в том, что души умерших не могут выйти из Нутряного мира и отправиться туда, куда им положено отправляться после смерти тела, как происходит здесь, на земле. Поэтому души вселялись в тех, кому еще только предстояло родиться. Первые восемнадцать лет жизни это были обычные дети, потом подростки. Но в восемнадцать лет они вспоминали все свои прошлые жизни, узнавали в своих родителях своих же убийц, или прежних возлюбленных, или своих же детей. Нередко и родители уже по внешнему облику – он тоже сохранялся – понимали, кого они растят. И это стало самой большой бедой и мукой для и без того несчастного, вечно воюющего народа.

– А они не пытались снова выбраться в свой прежний мир, то есть сюда? – спросила я тихо, догадавшись, что Инга больше не станет вредничать из-за вопросов.

– Попытки были. Иногда уходили молодожены или влюбленные, чтобы зачать ребенка уже в этом мире. Но это оказался никуда не годный вариант, позже поймете почему. Тогда нашли другой способ, тоже не слишком надежный. Стали вербовать так называемых сталкеров – обычных людей из этого мира, согласных за вознаграждение проворачивать дела между двумя мирами. Эти сталкеры находят на земле людей, тех, кто позарез нуждается в деньгах, в больших суммах, например на сложную операцию для кого-то из родни. И предлагают им взять на воспитание ребенка. Но это очень хлопотное и опасное дело. Потенциальных восприемников нужно отвести в Нутряной мир, познакомить с семьей, желающей отдать малыша, чтобы те видели, что сталкер действительно нашел приемного родителя и не выкинет их кроху в озеро, не оставит замерзать в лесу. А пройти в Нутряной мир, как я сказала, могут только не замаранные в убийстве, но ведь далеко не каждый может ответить за своего деда или отца. Если же дело все-таки выгорает, восприемник берет ребенка и в придачу столько драгоценностей, сколько может унести.