Гендерный мозг. Современная нейробиология развенчивает миф о женском мозге  - Джина Риппон

Гормональные ураганы

Охота за доказательством врожденного предпочтения игрушек привела нас к исследованиям младенцев и обезьян. Но еще одно направление поиска – влияние гормонов, особенно андрогенов, во внутриутробном периоде. Как мы узнали из Главы 2, вызванные гормонами эффекты маскулинизации теперь распространяют не только на гениталии, но и на формирование структур мозга, их функций и поведения64. Понятно, что из этических соображений сложно изучить влияние гормонов человека, изменив их привычный уровень у подопытного и зарегистрировав результаты. Поэтому ученые обратились к «естественным» источникам подобной информации, к тем случаям, когда плод испытал воздействие повышенных уровней гормонов противоположного пола. Например, при врожденной гиперплазии надпочечников у девочек (ВГКН). Такие девочки – «идеальные» модели для изучения силы биологии и сравнения ее с социальным давлением. Получим ли мы так доказательство, что маскулинизирующие гормоны превосходят «феминизацию» под давлением общества? Будут ли девочки с ВГКН играть другими игрушками, в отличие от своих здоровых сестер? Создается впечатление, что этот аспект поведения не несет на себе явного гендерного отпечатка65.

Результаты, полученные Мелиссой Хайнс и ее коллегами из Кембриджа, предлагают новую точку зрения на возможный вклад биологии и социализации в развитие ребенка66. Ученые либо помечали игрушки гендерными метками, либо давали детям посмотреть, как выбирают игрушки другие представители обоих полов. В исследовании участвовали девочки с ВГКН, мальчики и контрольная группа из мальчиков и девочек. Всем от 4 до 11 лет. Все нейтральные игрушки пометили гендерными метками: зеленый воздушный шарик, серебристый шарик, оранжевый ксилофон и желтый ксилофон. Детям сказали, что воздушные шарики и ксилофоны одного цвета предназначены для мальчиков, другого цвета – для девочек. Потом всем разрешили поиграть. Ученые отмечали количество времени, которое дети тратили на каждую игрушку, а потом спрашивали их, какие из двух шариков или двух ксилофонов им понравились больше.

Кроме того, дети участвовали в эксперименте по «моделированию». Они наблюдали, как четыре взрослые женщины и четыре мужчины выбирают один объект из шестнадцати пар гендер-нейтральных объектов (например, игрушечная корова или лошадь, ручка или карандаш). В каждом случае «ролевая модель» женского пола всегда выбирала одну игрушку в каждой паре, а мужчина – другую. Потом детей спросили, какой предмет они предпочитают в каждой из шестнадцати пар.

В контрольной группе детей наблюдался вполне ожидаемый результат в обоих экспериментах: девочки предпочитали игрушки «для девочек» и выбирали те же предметы, что и взрослые женщины. То же самое относилось и к мальчикам. Но девочки с ВГКН гораздо меньше играли с игрушками «для девочек» и не выбирали предметы, выбранные женщинами.

Хайнс и ее коллеги сочли эти данные доказательством воздействия гормонов на самосоциализацию, особенно у девочек. Отсутствие предпочтений, которое наблюдалось у девочек с ВГКН, отражало пониженную восприимчивость к давлению социализации, которое характеризовалось либо выбором меченых игрушек, либо копированием действий взрослого «соответствующего пола».

Эти данные дополняют полученные в другом исследовании, рассмотренном ранее, где специфический гендерный эффект розового цвета был интерпретирован доказательством более тщательного соблюдения девочками социальных правил. Девочки считали, что игрушка розового цвета «дает им разрешение» поиграть с ней. Они видели в этих игрушках соответствие своему гендеру. А может, фундаментальное половое различие находится в разной восприимчивости социальных правил или стремления им соответствовать? Или оно отражает более выраженное давление социализации, с которым сталиваются девочки? А может, здесь смешано и то и другое? Запомните этот факт, мы еще обсудим его в Главе 12.

На основании этой модели имеет смысл пересмотреть раннее представление о процессах организации мозга как простых и однонаправленных, а также признать важнейшую роль внешних факторов. (Примерно так же, как эпигенетика изменила наше представление о взаимосвязи генетического кода и итогового фенотипа.) Это дает нам более гибкую теоретическую основу для трактовки полученных данных, а также понимание, как атипичная активность гормонов влияет на гендерное поведение.

Последствия выбора игрушек

Что, если выбор игрушек – не проявление предопределенных процессов, которые ведут к пункту назначения, а сам выбор этого пункта? Могут ли игрушки, с которыми вы играете и которые вам навязывают, на самом деле направить вас по той или иной дороге – или, что хуже всего, сбить с пути?

Четырех- и пятилетние мальчики лучше девочек обрабатывают пространственно-зрительную информацию67. Это наиболее выраженная разница (хотя и небольшая) среди всех половых различий, которые мы обсуждали68. Различия в этих способностях маленькие, и они вообще исчезают, если вы начнете иначе их оценивать69. Однако, как мы уже видели, фокус внимания направлен на эту конкретную способность как причину недостаточного представительства женщин в науке. Если мы хотим, чтобы из маленькой девочки выросла ученая, нам следует удостовериться, что этот путь развития ее мозга остается открытым.

Известно, что в обработке пространственной информации участвуют особые части мозга, – но будет ли выполнение заданий на пространственное восприятие (например, занятия с конструктором или видеоигры) менять эти части? Ответ – «да», как показывает анализ результатов игры в тетрис и жонглирования, описанных в Главе 5. Согласно современным данным, существуют очевидные половые различия в восприятии пространственной информации, и эти различия связаны с компьютерными играми70. Если повторно проанализировать данные и сделать любовь к компьютерным играм главным эффектом этого различия, то они станут существеннее. (Интересно, что эти различия не связаны с полом, поэтому увлекающиеся видеоиграми девочки будут обладать теми же способностями, что и мальчики.)

Психологи Кристин Шеноуда и Джудит Данович обнаружили, что лего также входит в эту категорию игр. Они связали лего-конструирование и стереотипное представление о том, во что могут играть девочки71. Как мы говорили, четырехлетние девочки медленнее будут выполнять задание, если предварительно пройдут этап так называемой «гендерной активации» (к примеру, раскрашивания картинки, изображающей девчушку с куклой в руках). В другом эксперименте девочкам читали историю, в которой персонаж без указания гендера выиграл соревнование по строительству из лего. Потом девочек просили пересказать историю, а ученые отмечали, какое местоимение для обозначения героя используют дети. В трех из пяти случаев это было местоимение мужского рода (59 %), что в два раза чаще среднего (27 %) и почти в четыре раза чаще женского (14 %). Если лишать девочек этого возраста игр с конструкторами, то подобные сигналы вызывают беспокойство. Если даже Тетрис так существенно меняет мозг и поведение, то отсутствие подобного опыта может действительно направить развивающийся мозг по другому пути.