Гендерный мозг. Современная нейробиология развенчивает миф о женском мозге  - Джина Риппон

Нам уже известно, что распространенное убеждение о предпочтении мальчиками мобилей, а девочками – человеческих лиц, чаще всего опровергается и его ни разу не доказали в экспериментах. Джериэнн Александер из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе измерила время задерживания взгляда и частоту возвращения глазами к объекту у четырех-, пятимесячных малышей, которым показывали кукол или грузовики. Девочки чаще возвращались к куклам58. Однако тогда уже было получено доказательство гендерных различий в наборах игрушек для пятимесячных малышей разного пола, поэтому трудно ответить, существует ли подобное предпочтение с самого рождения. Добавьте в эту смесь нескольких братьев и сестер, зацикленных на гендере бабушек, дедушек и нянь – и найти ответ станет еще труднее. Естественно, можно изучить новорожденных еще до социализации, хотя все эти вечеринки в честь определения пола показывают, что малыши рождаются далеко не свободными от ожиданий.

Существует еще один путь (опять-таки предположительный), чтобы выяснить, какую игрушку выберет «несоциализированный» индивидуум. По моему опыту, когда встает вопрос о «врожденных» предпочтениях игрушек, всегда кто-нибудь говорит: «А что там у обезьян?» Так происходит потому, что захватывающий «миф об обезьяне» укоренился в общественном сознании как доказательство реальной биологической основы даже для выбора игрушек. Однажды я выступала в утренней программе на канале «Скай Ньюс», где прозвучало заявление, что нехватку воспитателей-мужчин можно исправить, если поощрять игру мальчиков в куклы59. Ведущий попросил меня проверить микрофон как раз в тот момент, когда режиссер сказал, что перед моим появлением они пустят какой-то клип про обезьянок. Поэтому где-то в архивах телекомпании хранится запись моего раздраженного и отчетливого восклицания: «Опять эти дурацкие обезьянки!»

В разных версиях этого видео самцы-обезьяны жадно хватают игрушечные машинки. Кажется, что вы вот-вот услышите характерное «дррр», которое издают дети, катая эти машинки по полу. В это время самки обезьян качают на руках кукол. Считается, что раз на обезьян не действует социализация, то это «чистое» гендерное деление и биологическое доказательство предпочтения игрушек. И что это «естественное» выражение гендерной предрасположенности к «манипулированию» и «баюканию». И все это имеет целый ряд негативных последствий для выбора образа жизни и будущей карьеры.

Было проведено два исследования, и их результаты часто цитируются. Цель исследований заключалась в отделении «природы» от «воспитания». Одно из них провела профессор Мелисса Хайнс, которая теперь заведует Центром гендерных исследований Кембриджского университета60. Вместе с Джериэнн Александер они изучали выбор игрушек у зеленых мартышек. Большой группе животных (включавшей самцов и самок) предлагали шесть игрушек, по одной каждый раз: это были полицейская машина, мяч, кукла, сковородка, книга с картинками и плюшевая собачка. Потом ученые измеряли контактное время, которое обезьяны проводили с каждой игрушкой. В отчете об исследовании игрушки распределялись по гендерным категориям: полицейская машина и мяч считались «мужскими», кукла и сковородка – «женскими», а два других предмета – нейтральными. Понятно, что распределение по гендерам было выгодно исследователям, а не обезьянам, которые вряд ли были знакомы с концепцией кухонной посуды (и тем более – с полицейской машиной).

Оказалось, что самцы обезьян больше времени проводили с нейтральной собачкой и примерно одинаково – с «мужскими» мячом, полицейской машиной и «женской» сковородкой. Самкам больше всего нравились сковородка и собачка, потом шла кукла, а меньше всего интереса вызвали полицейская машина и мяч. Так что «гендер» обезьян не очень точно совпадал с выбором игрушек. Но в общем выводе из этих данных, хотя и статистически точном, этот факт не упоминался. Ученые сравнили результаты и сказали, что самки проводят больше времени с «женскими» игрушками, а самцы – с «мужскими». Нигде не упоминалось, что пальму первенства получили гендер-нейтральная плюшевая собачка и любовь самцов к сковородке61. Статья сопровождалась фотографией самки обезьяны с куклой (хотя она не стала первоочередным выбором всех особей), а самца – с полицейской машиной (аналогично). Если игрушки рассортировать по другим, негендерным признакам, на группы «живых» (кукла, собачка) и «неживых» (кастрюля, сковородка, книга, машинка), то в предпочтениях обезьян не будет прослеживаться никаких половых различий.

Второй пример часто приводят защитники «природного» лагеря. Это недавнее исследование, в котором тестировали макак-резусов с помощью простого сравнения. Обезьянам предлагали либо плюшевые игрушки, либо машинки62. В этот раз явно просматривалась гипотеза о предпочтительном поведении: либо «манипулирование», либо «баюкание». Как оказалось, самки обезьян не видели различий между машинками и плюшевыми игрушками, в то время как самцы предпочитали машинки и испытывали отвращение к мягким игрушкам. Следует заметить, что хотя самки действительно играли с машинками меньше, чем самцы (прикасались к ним, в среднем, 6,99 раза, а самцы 9,77 раза), численные данные в значительной степени пересекались (умеренная величина эффекта 0,39). Стоит также отметить, что почти половина группы самцов и около двух третей самок вообще не интересовались игрушками. Они так редко прикасались к ним, что их данные исключили из исследования.

Авторы сделали вывод, что «величина предпочтения машинок плюшевым игрушкам значимо отличалась в группах самцов и самок»63. Это, опять-таки, верно с математической точки зрения, но маскирует факт одинакового интереса самцов и самок к машинкам. Несмотря на то что самцы действительно меньше играли с плюшевыми игрушками, разброс данных был большим: некоторые подопытные с удовольствием играли с Винни-Пухом и Тряпичной Энни.

Авторы обоих исследований неоднократно подчеркивали, что самцы «проявляли больше интереса к игрушкам для мальчиков, чем самки». Важно отметить, что исследования отличаются. В первом самки зеленых мартышек вообще не интересовались игрушками для мальчиков, а во втором самцы резусов не интересовались игрушкам для девочек, хотя самки-резусы играли со всеми игрушкам. (Тут следует раскрыть все тайны и отметить, что одной из машинок была тележка из супермаркета.)

Теперь вы тоже видите несоответствия и имеете полное право сказать: «Хватит обезьян!» Но обезьянки никуда не делись. Снимаете передачу о том, что поощрение мальчиков к игре в куклы увеличит количество воспитателей-мужчин? Поставьте видеоклип про обезьян и игрушки. Делаете сериал «Горизонт» от Би-би-си про мужской и женский мозг? Непременно бросьте кучу игрушек в обезьяний вольер. Когда Элизабет Спелке и Стивен Пинкер обсуждали естественные склонности женщин к наукам (или отсутствие таковых), то обезьяньи данные были в числе доказательств, которые Пинкер привел в подтверждение биологических основ половых различий в способностях к наукам.

Таким образом, поиск явного предпочтения игрушек несоциализированными индивидуумами, будь то люди или обезьяны, еще не привел к открытию прочной основы для предположения, что подобный выбор отражает врожденные половые/гендерные различия. Поэтому вместо того, чтобы рассматривать переменную «выбор игрушек» в уравнении «биология – это участь» (или куклы против машинок), давайте чуть пристальнее посмотрим на биологический компонент.