Сирийский патруль - Сергей Соболев

— На связи! — отозвалась рация голосом Игоря.

— Поднимай наших! — распорядился старший. — Сейчас… — он посмотрел на часы, — сейчас десять минут пятого! В половине пятого, то есть через двадцать минут, на площадке с другой стороны комплекса сядет вертушка! Оружие, боекомплект, жилеты — все взять с собой! Я буду через десять минут! Действуй!..

Антонов отключил терминал. Вытащил из разъема флешку, сунул в карман и направился к выходу. Козакова бросилась к шкафу — за курткой. И успела нагнать куратора прежде, чем тот скрылся в кабине лифта.

— Куда это ты собралась? — хмуро поинтересовался старший.

— Я с вами полечу!

— Слышала, о чем мы говорили?

— Не глухая.

— Тогда не говори глупостей…

Они вышли из лифта и направились мимо охранника к запасному выходу. Пересекли площадку, вошли в здание «гостиницы».

— Ладно, проводишь нас до вертушки, но сама останешься здесь.

— Виктор, ты обещал!

— Не помню такого.

— Если ты меня не возьмешь с собой…

— Говорю же — это опасно.

Она схватила куратора за рукав. Можно даже сказать, повисла у того на руке; так что Антонову пришлось все же остановиться и выслушать ее.

— Или ты возьмешь меня в эту поездку… — Ее глаза сузились до размеров щелочек. — Или…

Она еще только придумывала этот самый «последний довод», искала самый веский аргумент, какой только может убедить этого властного, волевого человека, когда Антонов, вздохнув, сказал:

— Ладно, полетишь с нами.

Спустя примерно полчаса послышался стрекот вертолета.

Срываемые вращающимися винтами «Ми-8» воздушные вихри принялись трепать верхушки пальм на краю площадки. Край горизонта на востоке лишь чуть просветлел. Пилот, имеющий опыт ночных полетов и соответствующее оборудование, посадил машину точно в центр этой сравнительно небольшой площадки. Все члены небольшой команды Антонова, включая единственную женщину, одеты в камуфляж без знаков отличия. У двоих, а именно у старшего и у Козаковой, куртки специального кроя, из многослойной полиармидной ткани. По сути — бронеодежда. У четверых сотрудников под обычные камуфляжные бушлаты надеты «жилеты». В четырех объемистых сумках оружие, запасной боекомплект, суточный рацион и медикаменты для оказания первой помощи. У Антонова чемоданчик со спутниковым терминалом. И лишь одна Козакова не имела никакой ноши, ее руки были ничем не заняты.

С командой Антонова летели двое местных, это уже знакомые Анне сотрудники «Мухабарат». Но в отличие от прежних совместных поездок экипированы в армейскую форму и вооружены автоматическим оружием. И в отличие от прошлого раза, когда они в аэропорту сделали вид, что не знают Анну, теперь оба поприветствовали ее, хотя было видно по ним, что — удивлены.

Анна села рядом с Котовым и местными. Толя что-то сказал ей, но из-за грохота винтов она не расслышала, что именно. Тогда Котов, усмехнувшись — и, косясь на местных, не видят ли, — покрутил пальцем у виска. Анна в ответ показала язык, а потом стала глядеть через иллюминатор на проплывающие под ними огни еще не проснувшегося Дамаска…

Пребывая в своих мыслях, Козакова даже не заметила, как минуло час с небольшим. Вертолет сел на освещенную фарами нескольких бронемашин площадку. Все еще толком не рассвело — вокруг темно-серая предрассветная муть.

Анна выбралась из «мишки» последней. Оказавшись в световом поле фар бронемашин, направленных на посадочную площадку, она на какие-то мгновения потеряла из виду своих. Затем, разглядев на молочно-белом фоне удаляющиеся от вертолета силуэты, бросилась нагонять ходко шагавших по гравию мужчин.

Плац, через который они шли от вертолета, густо усеян россыпями гильз. Справа виден остов сгоревшей бронемашины. Глухая, лишенная оконных проемов стена здания, к которому они подошли, вся испещрена, исклевана выбоинами от пуль и осколков. Анна переступила через клубок перекрученных окровавленных бинтов. По всему видно, что еще совсем недавно здесь шли жестокие бои.

Откуда-то издалека, как ей показалось — с севера, доносится звук, смахивающий на стрекот швейных машинок. Похоже, там идет жаркий бой… Впрочем, Анна не была уверена, что она слышит, это именно звуки боя, а не шум в ее собственных ушах.

— Где мы высадились? — спросила она Игоря, не особо надеясь на ответ. — Что это за место?

— Военная база Хан-Туман… — пропуская ее впереди себя в открытую дверь, сказал тот. — Мы сейчас в десяти километрах южнее Алеппо.

Антонов и один из прилетевших с ними сотрудников «Мухабарат» вошли в дверь штабного модуля. Остальные из их группы уселись на скамьях, расположенных в коридоре.

Анна попыталась было прошмыгнуть в дверь вслед за куратором, но тот развернул ее на пороге и легким тычком меж лопаток отправил обратно в коридор, закрыв затем плотно дверь. И все же Анна успела кое-что разглядеть: двух офицеров САР, стоявших у стены, на которой закреплены карты города и провинции, и еще радиста в головной гарнитуре, переговаривающегося с кем-то по рации…

Второй сопровождающий их в этой поездке сотрудник сирийских спецслужб отошел в сторону и стал о чем-то тихо переговариваться с вышедшим из другой двери военным. Анна слегка толкнула локтем соседа слева. Когда Игорь повернулся к ней, она шепотом спросила:

— Что происходит? Из-за чего поднялся этот переполох?

— Сегодня, около часа ночи, в Халеб с севера зашел мобильный отряд неустановленной принадлежности… — Игорь почесал кончик носа. — Его численность составляет от сорока до шестидесяти бойцов.

— И что в этом необычного?

— Как сообщили «слухачи», в эфире, на одном из каналов в УКВ-диапазоне, примерно с двух часов пополуночи ведется интенсивный обмен на русском… Они меняют частоты, когда их начинают «глушить». Портативные рации используют для тактических переговоров, как это принято в спецподразделениях… Но их оборудование почему-то не обеспечивает «скремблирования» — радиообмен в тактической сети ведется практически в открытую.

Анна несколько секунд смотрела на него, приоткрыв рот.

— Ага, — сказала она. — Вот оно что…

Увидев, что Игорь откинулся спиной к стене и смежил веки — вроде как собрался вздремнуть, пока начальство совещается, — Козакова вновь толкнула его локотком.

— Вы прервали рассказ в самом интересном месте! — свистящим шепотом сказала она. — Что происходит сейчас в Алеппо?

— Боевые действия там происходят, — открыв глаза, сказал тот.

— Вот и мне показалось, что с той стороны слышны звуки интенсивной стрельбы… Ну? Что еще можете сказать?

— Я могу немногое добавить, — покосившись на неуемную соседку, сказал Игорь. — Наблюдатели из числа местной «шабиха» донесли нашим коллегам, что отряд этот между часом и двумя часами ночи вошел в один из кварталов района Шах Максуд… И там, похоже, они с кем-то серьезно сцепились.