Аномалия - Денис Бурмистров

Вернулся Иван, растопырив руки с зажатыми столешницами, боком протиснулся в кабинет. Кряхтя, стал укладывать их рядком возле стены, напротив окон. Молодец, что к окошку не стал ложиться, если придется вдруг отстреливаться от кого, то койка мешать будет.

Виктор исподтишка наблюдал за новым знакомым. Все пытался понять, что имел в виду Ниндзя. И чем больше он смотрел, тем больше убеждался, что все эти движения, жесты и ужимки он уже видел. Причем видел много раз, они ему хорошо знакомы.

Единственное, что смущало, – это лицо Ивана. Безжизненное, словно маска Фантомаса, ничего не выражающее. Минимум мимики, абсолютно безволосое, без бровей и, насколько мог помнить Виктор, без ресниц. Лысая голова с торчащими ушами. Да еще и эти очки здоровые на пол-лица. Он их не снял, даже когда начало темнеть и кабинет стал погружаться в сумрак.

Когда с приготовлениями ко сну было покончено, Виктор позвал Ивана ужинать. Он предусмотрительно задернул специально приготовленными плотными шторами окна, навел светомаскировку. Устроил небольшой костерок под вытяжной трубой, подле него и сели. Куликов достал разогретые на примусе консервы, зажал импровизированными прихватками и поставил на пол. Ножом вскрыл крышки, и дурманящий аромат гречки с кипящим жирком тушенки растекся по кабинету. Виктор сглотнул подступившую слюну, вытащил упаковку галет. Предложил одну банку Ивану, воткнув в содержимое вилку:

– Угощайся.

Тот не заставил долго себя уговаривать, споро подхватил угощение и с удовольствием принялся за еду, с хрустом откусывая галеты.

Ели молча, лишь стучали вилки о края банки. Когда с кашей было покончено, Виктор разлил чай по кружкам. И решил все-таки немного побеседовать с гостем.

– Так ты говоришь, что ничего не помнишь? – начал он издалека.

Иван поднял на него черные стекла очков, в которых отражался костер, утвердительно кивнул:

– Ничего.

– Но что-то же помнишь?

По лицу Ивана не было понятно, задумался он или просто уставился перед собой, но спустя пару секунд гость заговорил:

– Первое, что я помню, – это покрытый пеплом холм, огромная насыпь, валом тянущаяся далеко в стороны. Я спускаюсь вниз, практически съезжаю, поднимая клубы черной пыли. Потом долго иду по узкой тропе, тянущейся сквозь пустырь. Зачем иду, не знаю, но нужно что-то делать, поэтому я и двигаюсь вперед. Спустя время вышел к твоей школе, свернул, не доходя ее, за складами. Там заночевал в брошенном грузовике. Утром решил идти дальше, в сторону Периметра. Тут-то за мной и увязался тот несчастный, который попал в ловушку. Дальше встретил тебя.

– Негусто, – Куликов терпеливо выслушал Ивана, задумчиво потер нос. – Но слушай, ты говоришь, что решил идти к Периметру. То есть ты знаешь, что это такое и где он находится?

– Понимаешь, – принялся объяснять Иван, подавшись вперед, к огню: – Я какие-то вещи не то чтобы помню, а я их знаю. Ну, как пользоваться пистолетом, что такое ловушки, где я нахожусь и еще много всяких мелочей. Но вот, например, из всех местных чудовищ, что я видел, мне знакома только обманка. Да еще помню, что бывают такие существа, на детей похожие, с зубастыми пастями. Но не помню, где я их мог встречать. Помню, что за Периметром есть кабак «Малая Земля», и там командует Бобр. Знаю, кто такие комитетчики и что здесь делают ученые. Но вот как дело доходит до моей личности, до собственных воспоминаний, то тут как будто дыра. Как будто их просто нет.

– Занятная амнезия, – сочувственно сказал Виктор. – В другое время тебя бы в «Землю» вывести, там тебя кто-нибудь бы да вспомнил. Увы, сейчас это невозможно. Так ты думал, что будешь делать? Жить-то все равно как-то дальше нужно.

– Пока не думал. У меня такая каша в голове, мне нужно собраться с мыслями. Тяжело что-то решать, когда ты помнишь себя не более двух суток.

– Ничего, разберешься, – успокоил его Куликов, – Ладно, устраивайся. Я оружие протру и спать.

– Да у меня, собственно, альтернатив не много, – Иван хлопнул себя по кобуре. – Только работы меньше.

Спустя час Виктор собрал вычищенный пистолет, протер его и винтовку ветошью. Убрал масленку, собрал подстилку. Костер давно был потушен, и угли залиты, поэтому приходилось все делать при свете небольшого фонаря.

Куликов поднялся, прошел в дальний конец кабинета, где была подсобка учителя. Здесь он организовал рукомойник, повесил зеркало с отбитыми краями. Поставил фонарь так, чтобы свет бил в потолок, тщательно начал отмывать руки от оружейного масла. Поднял глаза на свое отражение с длинными, глубокими тенями, провел ладонью по шершавой щетине.

Да, Кот, исхудал, зарос. Скулы торчат, под глазами мешки. Или это от освещения?

Виктор приблизил лицо к зеркалу, посмотрел отражению в глаза. Усталые, с тяжелыми веками, покрасневшие. Хоть темными очками прикрывай…

Стоп!

Холодок пробежал по спине, когда Куликов по-иному посмотрел на свое перекошенное догадкой лицо. Сбрить волосы, брови, побриться, откормить. Убрать морщины и порезы. Надеть большие очки-консервы.

Новый знакомый был точной копией Виктора. С таким же лицом, фигурой, движениями и манерой речи.

В глазах потемнело, Виктор ухватился за стену, чтобы не врезаться в зеркало. Твою мать! Черт!

Он шумно выдохнул, помассировал лицо руками, словно убеждая себя, что оно еще на месте. Посмотрел на свое ошарашенное отражение, отвернулся.

Как так?

В голове всплыл разговор с Ниндзя. Слова про копии, про то, что он ненастоящий.

Остро захотелось выпить водки. Хватануть пару стопок, не закусывая. И посмотреть в глаза Ниндзя, который мог сказать раньше, не оставлять это открытие самому Виктору.

Куликов подхватил фонарь, вышел из подсобки и осторожно приблизился к спящему.

Человек ли он вообще?

Фонарь высветил лежащего на боку Ивана, который накрылся плащом и положил вместо подушки скатанную куртку от «горки». Очки лежали рядом, поблескивая стеклами. Его странные глаза были плотно закрыты, нижняя губа оттопырена. Кто бы он ни был, но он действительно спит.

Виктор ощутил под пальцами ребристую рукоять пистолета. В голове промелькнул вариант развития событий.

Нет, так нельзя.

Инсайдер убрал руку с оружия, тяжело вздохнул. Ниндзя говорил, что он не опасен? Что ж, поверим этому хитрому азиату. Но при случае… Ох, он ему при случае выскажет!

Ладно, посмотрим за развитием событий. Всегда лучше сначала разобраться, чем бездумно палить во всех подряд.

Виктор так же тихо отошел от спящего двойника, остановился возле зашторенного окна. Не удержался и отодвинул краешек плотной ткани, выглянул наружу.

Вдалеке, словно звезда над мертвым городом, сияло окно Маяка, где живет красивая девушка, застрявшая во времени. Как принцесса в башне дракона.