Шоколад или жизнь? - Диана Мотт Дэвидсон

Когда служба закончилась и все разошлись, мы с Арчем тихо зажгли свечку за упокой души Брайана Харрингтона.

Выйдя из церкви, я позвонила Марле. Она не ответила. Дозвонилась до двух друзей Арча, которые не учились в летней школе. Мне сказали, что они уехали в лагерь. Тогда мне ничего не оставалось, как позвонить в офис Джерка и спросить дежурную, не может ли Арч побыть с отцом в течение дня. Сам он к телефону не подошел, а только передал через девушку, что собирается уехать из офиса во время обеда. Я получила от нее инструкцию отвезти Арча обратно к Фаркуарам и ждать доктора через час.

Скрепя сердце, я повезла сына назад. Сэм-Снид-лейн была заполнена машинами. Я оставила Арча в его комнате, строго наказав не уезжать ни с кем, кроме отца. А прежде чем помчаться к Шульцу по автостраде номер 70, я еще быстро заскочила в редакцию «Маунтен джорнал» отдать им свое письмо. Катясь по парковке, мой грузовичок поднимал нешуточные клубы пыли. Заметив Шульца на переднем сиденье его «крайслера», я испытала невероятное облегчение. Мы одновременно выбрались из своих машин.

— Нашла кого-нибудь, чтобы присмотрели за Арчем?

— Он у Фаркуаров, в окружении копов всех рангов. Скоро его заберет отец.

— Голди, знаю, что я уже говорил тебе, но мне не нравится, что ты живешь в их доме.

— Брайан Харрингтон жил по соседству.

— Ага. Ребята нашли у него в кармане записку. Там мое имя и номер моего телефона. Но ты, конечно, не знаешь, откуда они у него?

— Вчера вечером Брайан открыл мне душу… — И я описала детали вечерних событий: гнев Визи, оборонительное поведение Брайана, загадочное предсмертное предупреждение Филипа, что Брайан в опасности, звонок в 911. Запинаясь, я добавила также про свое подозрение, что Брайан, возможно, был моим анонимным критиком-оппонентом из «Маунтен джорнал».

Когда мой рассказ был закончен, Шульц сказал:

— У нас набралась уйма народу, кто слышал, как вы ругались на кухне.

— Ругались. Но только сначала. Я думала, он будет ко мне приставать… А когда он рассказал о предостережении Филипа…

— Где ты была между полуночью и пятью утра? — с профессиональной живостью спросил Шульц.

— В кровати. Читала, писала, потом — спала. — Чувства мои были противоречивыми.

— Знаешь, я должен еще спросить… Это ты толкнула Брайана Харрингтона в бассейн?

— Нет, не я. — О, Господи!

Он обвил меня руками:

— Ты выглядишь ужасно усталой, мисс Голди. Ты что-нибудь ела сегодня?

Я засмеялась. Ну и логика! Нет, не ела. Какая еда? Шульц спросил, не принести ли мне что-нибудь из автомата? Чипсы? Крекеры? Я попросила воды.

Молча мы зашли в здание. У воды из фонтанчика для питья был привкус металла. Но именно благодаря ей затуманенная часть моего мозга прояснилась. Когда мы присели на диванчик у входа, Шульц спросил, чувствую ли я себя лучше. Кивнув утвердительно, я уставилась за окно. Липкая дымка туманила небо. После долгого молчания Шульц наконец сказал:

— Я хочу поговорить с тобой о Джулиане Теллере… — Он опять замолчал. Я вопросительно повернула к нему лицо. — Его настоящее имя Джулиан Харрингтон.

Мое сердце вдруг перестало биться.

— Филип Миллер, — начал Шульц повествование, — был очень интересным парнем. Обеспеченный, аккуратный, работящий. Хотел знать подноготную человеческого поведения. Бедный парень… — Шульц вздохнул и поджал губы, приподнимая пушистые брови. — В его документах указано, что Джулиану в этом году исполнилось восемнадцать.

— Ну и?

— Джулиан был приемышем.

— Том, это не новость.

— Мисс Голди, дай мне возможность все объяснить. В некоторых штатах ты можешь выяснить, кто твои биологические родители, только когда тебе исполнится двадцать один. В других штатах, таких, как Юта, — это можно сделать и в восемнадцать лет. В соответствии с записями Миллера, проблема Джулиана состояла в его желании найти своих биологических родителей.

— Я знаю. Сисси мне рассказывала, — спокойно ответила я, хотя и была обескуражена. Брайан Харрингтон не проявлял никакого интереса к Джулиану, а тот был открыто агрессивен по отношению к бывшему агенту по продаже недвижимости, причем я наблюдала это не раз. — Но усыновившие Джулиана люди проживают в Юте.

— И из записей Миллера следует, что они были против его идеи.

— Ну?

Шульц поднял клапан пиджака и достал из кармана сложенный листочек мелованной бумаги:

— Взгляни-ка на это. Мне прислали по факсу.

Я развернула листок. Это был документ из ЗАГСа штата Юта. Буквы и цифры поплыли у меня перед глазами.

— Кто еще знает об этом? — тихо спросила я.

— Не знаю, кто знает и кто не знает… — Шульц устало провел рукой по затылку.

В факсе значилось: восемнадцать лет назад в Солт-Лейк-Сити у Харрингтонов родился малыш. В графе «Родители» были вписаны имена: Брайан Харрингтон и Адель Луиз Килли, так звали Адель до того, как она вышла замуж за генерала Фаркуара.

Назовите это интуицией. Назовите проецированием на других.

Назовите страхом.

Но мне жутко захотелось увидеть Арча. Немедленно. Какая же я дура, что оставила его там — одного. Слишком много всего случилось. Слишком многое было еще впереди. Ведь и до появления Джона Ричарда кто-нибудь из тех, кому Арч доверяет, может его обидеть. Он был в такой опасности среди всех этих людей! — Джулиана, Визи, Адели, генерала… — кто бы там из них ни убил Брайана Харрингтона.

— Мне надо срочно забрать Арча! — лихорадочно проговорила я, возвращая документ Шульцу.

— Но ты сказала, твой бывший его заберет… Не хочу, чтобы ты оставалась один на один с Джоном Ричардом Корманом.

Я размышляла около минуты. О чем там сказал Джон Ричард про свой обед? На моих часах было два. В меня мгновенно впились тысячи опасений. Как-то это все ненадежно. Я кинулась к фургону. Шульц помчался сначала к своей машине, потом к моей. Протянув мне баллончик со слезоточивым газом и ключи от своего дома, он сказал:

— Забери Арча и поезжай ко мне. Потом позвонишь.

Я спрятала ключи и баллончик и приготовилась давить на газ:

— А ты что будешь делать?

— Позвоню судмедэксперту. Вдруг он уже выяснил причину смерти Харрингтона.

Подняв новое облако пыли, я отбыла. Ужас охватил мое сердце так, что, когда я съезжала с автострады в сторону Аспен-Мидоу, уже не помнила, куда я еду. После нашего развода Джон Ричард переехал в старую часть поселка. Туда я и ринулась, впервые серьезно превысив скорость.

Дверь мне открыла его подружка. Зажав воротник халата рукой, она смотрела на меня с безразличием.