Право первой ночи - Джудит Айвори

Винни поделилась своими мечтами с Миком. Лучше бы ей этого не делать.

— А! — небрежно воскликнул он. — Еще одна фантазия благородной леди? Купить себе мужчину для забавы? — И он продолжал с нарочитой грубостью: — В жизни не пойму этих ваших благородных замашек! Не дай Бог, какой-нибудь аристократ испачкает ручки, если отважится сделать что-то полезное на благо своей стране!

— Не понимаю, над чем ты смеешься! — возразила Винни. Она внимательно следила, чтобы на сковородке не подгорела колбаса. В последнее время им пришлось готовить самим. — Мне, к примеру, это вовсе не кажется таким уж смешным!

— Что? — Мик моментально помрачнел. — Ты действительно вообразила, будто я способен стать бездельником?! Думаешь, у меня нет совести и я способен сидеть у тебя на шее, а ты будешь зарабатывать уроками! Да тебе учить-то будет некого! Кому там нужны твои уроки? Поденщицам? Фермерским женам? Или купеческим дочкам? И думать не смей! Тебе нужен большой город и высший свет с его матронами, мечтающими выдать замуж своих дочек. И мне тоже нужно иметь свое дело или хотя бы какое-то занятие, чтобы обеспечить себя и жену, если однажды я соберусь жениться. — Мик горячился все сильнее, явно чувствуя себя задетым за живое. — Я ведь уже говорил тебе, что не стану себя уважать, если на свете не найдется такого дела, с которым я справляюсь лучше других! А ты, голуба, все еще думаешь так, как прочие снобы в этом городе. Не всегда, но довольно часто. Вот только у тебя слишком сильная натура, чтобы вписаться в их дурацкие стандарты. Ты лезешь из кожи вон, чтобы в них втиснуться, и в итоге начинаешь ненавидеть сама себя! Ты наказываешь себя, лишаешь развлечений и даже отказываешься явиться на бал! А тебе стоило бы там побывать! Больше, чем кому бы то ни было. Явиться к герцогу, танцевать всю ночь и плевать на тех гребаных ублюдков, которым это не понравится!

Вот так речь!

Винни едва успевала внимать его торопливым, сбивчивым словам, от которых у нее тревожно стучало сердце.

Ей пришлось прибегнуть к привычной уловке, чтобы не воспринимать его упреки всерьез:

— Не знаю, что может значить это слово, но оно наверняка употреблено неправильно!

— Какое еще слово? — мрачно поинтересовался он.

— Гребаный.

— Ох! — Он резко обернулся и наставил на нее большую вилку, которой переворачивал колбасу на сковороде. — Вин, это очень плохое слово! Не стоит его повторять!

— Но ты же его повторяешь!

— Я?!

Она, очень довольная, расхохоталась, нечасто ей приходилось видеть на его физиономии столь уморительную растерянность.

— Ну не я же! А еще мне кажется, что слово «траханный» должно обозначать нечто похожее.

Тогда Мик ухмыльнулся и предложил:

— Я тебе покажу, что оно означает! — Он прижал Винни к себе. — Вот! А обозначает оно... в общем, не тушуйся и при вперед на всех парах! Возьми за жабры эту гребаную жизнь и оттрахай ее на всю катушку! Получи от нее все, что можно, и еще чуть-чуть! А почему бы и нет?

— Женщина не может никого оттрахать, — смущенно хихикнула Винни.

— Еще как может! И я люблю это в тебе, Вин! Я люблю тебя! — добавил он еле слышно.

Оба надолго замолчали, первым заговорил Мик:

— Итак, чем мы займемся в ожидании этих придурков? — Господа Ламонты уже прислали записку, что явятся сегодня с вечерним костюмом и приглашением. — Не отнести ли тебя наверх и не оттрахать ли на всю катушку?

Винни подумала, прежде чем дать совершенно искренний ответ:

— Звучит неприлично. Просто жуть. Но пожалуйста, сделай это поскорее! — попросила она страстным шепотом.

О, она оказалась не менее талантливой ученицей, чем Мик. Она прекрасно освоилась с этой грубой и неприличной речью, так уместно звучавшей на тесной кухне или в темной спальне. Ведь они придавали этим словам совершенно иной смысл, превращая их таким образом в язык двух влюбленных, понятный лишь им одним.

Винни все еще не давало покоя слово «сноб». Неужели Мик прав? Но разве сноб опустился бы до близости с таким, как Мик Тремор? Не означает ли это, что она изменила своему образу мыслей в угоду мировоззрению оборванца из Корнуолла, зарабатывавшего себе на жизнь ловлей крыс? Только этого не хватало...

А Мик тем временем поймал себя на мысли, что неспроста так разгорячился и обвинил ее в снобизме. Вероятно, давало о себе знать больное самолюбие, сознание того, что Винни по-прежнему слишком хороша для такого, как он. Его всякий раз пробирала дрожь, стоило вспомнить о ее происхождении, образовании и положении в обществе. И как только у него хватило наглости положить глаз на такую благородную даму, учительницу, дочь маркиза и внучку герцога? Смех, да и только!

Конечно, Мик всегда был честолюбивым малым. Иначе ему и в голову бы не пришло отправиться в Лондон искать удачи. Зато в итоге он стал крысоловом и смог посылать домой приличные деньги на зависть всей округе. Но всему есть свой предел! И Майкл Тремор мог мечтать о Винни Боллаш с тем же успехом, что и вообразить себя принцем Уэльским, супругом английской королевы!

Винни училась в самом настоящем университете. У нее есть собственная карета на рессорах, пара рысаков и даже каретный сарай, где она держит всю эту роскошь. Она хозяйка большого дома, в котором целый этаж предназначен только для слуг. Черт побери, у нее есть дворецкий, и кухарка, и кучер, правда, один на три соседние семьи. А Мик за свою жизнь заработал лишь на десяток хорьков да пяток собак, причем почти всех выкормил сам, подобрав на улице. Все его хозяйство с избытком помещается в каморке под лестницей, куда его пустил пьяняца-сапожник в благодарность за то, что Мик избавил его лавку от крыс.

И с какой стати он вбил в свою дурную башку, будто Винни согласилась бы распрощаться со своим шикарным прошлым и стать женой крысолова? Дело было даже не в ее согласии, хотя, она, конечно, ни за что бы не дала его, — а в том, что она заслужила большего!

Он не забыл наглого приставалу из бара. Молодчика, который разводил лошадей. Вот кто мог быть ей ровней. Или еще более достойный малый. Ведь и среди благородных иногда встречаются хорошие парни, настоящие джентльмены, и Винни любому из них составила бы приличную партию.

Она заслужила уважение и любовь, все, чем так несправедливо обделила ее жизнь.

Ламонты сильно опоздали. И Мик считал, что им повезло. Винни была до того ненасытна, что вряд ли они вспомнили бы об их визите вовремя.

Когда в дверь позвонил посыльный, Винни подумала, что это Джереми и Эмиль. Но оказалось, что это принесли коробку для Мика, и он быстро сбежал вниз по лестнице.

Обмирая от непривычной робости и страха, он поднялся наверх и протянул коробку Винни. Это был подарок.

— С днем рождения! — произнес Мик.

Кто бы мог подумать! Она сама об этом забыла! Столько лет до ее дней рождения никому не было дела...