Настоящее прошлое. И снова здравствуйте! - Роман Злотников

– Да, пожалуйста, – так же доброжелательно кивнул я, посчитав, что это кто-то из того пула, который согласован с нашим посольством. Однако следующий вопрос однозначно показал, что это не так:

– Скажите, а вам не стыдно находиться на земле, свободу которой в шестьдесят восьмом раздавили советские танки?

Я замер. Блин, дядя, ты-то откуда взялся? Типа приехал делать репортаж о марафоне? Ну так делал бы – а то вылез тут… мальчика развести захотел? Ну тогда – не обижайся.

– Знаете, – медленно начал я, ловя взглядом нашего куратора от посольства, который уставился на нас, буквально помертвев от ужаса, – я не слишком понял, кто вы и откуда, но должен вам сказать, что теми танками, которые действительно растоптали свободу этой страны, были немецкие танки. Но мы, славяне – русские, словаки, чехи и так далее, самый талантливый, умный, стойкий и свободолюбивый народ Европы, вышвырнули их отсюда. Причем это произошло приблизительно в эти дни – в октябре сорок четвертого. Тогда здесь бушевало Словацкое национальное восстание, на помощь которому именно через эти места прорывались советские танки. Тут неподалеку есть Дуклинский перевал, а рядышком город Свидник, в котором есть музей, посвященный той бойне на перевале, которую устроили советские танкисты нацистской сволочи. Там эти танки представлены. Поинтересуйтесь – до Свидника тут километров девяносто всего…

Дядечку перекосило, и он отпрыгнул от меня, как черт от святой воды. А я зло усмехнулся. Я ж упоминал, что не раз ездил этим маршрутом. Так что и в музее успел побывать, и у памятника на Дуклинском перевале фотографировался. Ну, на котором наша «тридцатьчетверка» давит гусеницами немецкую «четверочку», уныло опустившую вниз ствол орудия… А вот интересно, это все в прямом эфире шло или как? Впрочем, хрен кто там поймет, что я тут болтал на русском… А в следующее мгновение ко мне подскочил наш куратор и оттащил в сторону.

– Фу-ух… молодец! – Он сорвал с головы кепку и вытер вспотевшее лицо. – Молодец – хорошо врезал немцу. Только не надо больше, хорошо? Не говори больше ни с кем… ну кроме тех, кого я сам к тебе подведу. Ладно?

– Да я что, хотел, что ли? – пробурчал я. – Я ж думал – этот как раз из ваших…

Короче, когда мы вышли на старт – меня потряхивало. А адреналин просто из ушей пер. Так что я наклонился к Аленке и тихо прошептал:

– За мной не тянись – беги как сможешь.

Ее глаза сразу же стали испуганными. Одна, среди такой толпы, в чужой стране… Но мне точно надо было сжечь адреналин. Так что я виновато улыбнулся и произнес:

– Выбесил меня этот немец, – после чего наклонился и коротко чмокнул в щеку. – Все будет хорошо, не волнуйся. Если совсем плохо станет – просто переходи на шаг или вообще сходи с дистанции и иди к финишу, хорошо?

Она нервно сглотнула, но затем молча кивнула. А через несколько секунд раздался выстрел из стартового пистолета…

Октябрь в Европе – это совсем не то, что он же в России. Местный октябрь больше напоминает наш сентябрь. Если вообще не август. Потому что здесь пока еще большая часть деревьев стояла зелеными. Хотя вчера наш сопровождающий из «соцсомольцев» рассказывал, что какие-то из Кошицких марафонов стартовали в снегу. Но, слава богу, этот год оказался теплым… Этот молодой чех или словак вообще нам буквально уши прожужжал про этот марафон. Он и такой, он и сякой, он и старейший, и такие известные бегуны в нем участие принимали, и сякие… А с особенной гордостью он привел слова тренера легендарного эфиопского бегуна Абебе Бикила (да-да, того самого, который выиграл какой-то олимпийский марафон, пробежав его босиком), шведа Онне Нисканена: «В Бостоне марафонцы соревнуются. Биться они едут в Кошице».

Биться я здесь, в Кошице, совершенно не собирался. Даже после того, как этот немец меня разозлил. Но как-то оно со старта пошло само собой. Меня просто подхватила энергетика толпы, и я впал в какой-то транс. Энергия во мне просто плескалась и ходила волнами – то едва не захлестывая меня с головой, то уходя в ноги, отчего они делались какими-то легкими, невесомыми… Когда пошли на второй круг, я в какой-то момент оказался в одиночестве. Где-то впереди меня бежала какая-то группка спортсменов, которую я понемногу догонял, а те, с кем я бежал до этого, как-то потихоньку отстали. Ноги и руки работали сами собой. А голова была чистой и свободной от мыслей. Мне просто было хорошо!

Короче, этот марафон я неожиданно для себя выиграл…

Домой мы вернулись на три дня позже, чем планировалось. Потому что после моей победы на марафоне меня сразу же закружил целый сонм всякого разного – интервью в газетах, выступлений на радио и телевидении. Причем на телевидении я подсуетился и в разговоре вставил, что я, кроме того, что спортсмен – еще и писатель. И что у меня вышло уже две книги и готовится к изданию третья. Ну да, там же, в «Лениздате». Она была продолжением второй. Циклы и романы с продолжением здесь пока были не то что не очень модны, но считались прерогативой маститых писателей. Для молодых же нечто подобное считалось вызовом. Но в оставленном мной будущем это было стандартной практикой. Так что я привык писать именно так. И две мои первые повести, которые потом составили мою первую книжку, также были написаны как продолжение одна другой… А под конец завернул, что ах как мне жалко, что чешские читатели не имеют возможности познакомиться с моим творчеством. Потому как пишу я в очень популярном жанре – фантастике… После чего меня тем же вечером отыскал представитель чешского молодежного издательства и с ходу предложил заключить договор на издание моей книжки в Чехословакии. Ну да на это и был расчет.

Договор я подписал. А также открыл счет в чешском сбербанке, на который мне потом должны будут перечислять гонорар в чешских кронах. Вернее, часть гонорара, причитающуюся именно мне. То ли пять, то ли пятнадцати процентов… Все остальное забирало государство. Но и это было очень круто! Потому что возможность легального доступа к любой иностранной валюте для СССР было сродни манне небесной. Ибо даже купить валюту было чревато «уголовкой». За подобное, квалифицируемое как «валютные спекуляции», давали от трех до пятнадцати лет с конфискацией, а если в особо крупных размерах – то и смертную казнь! И хотя валюта соцстран котировалась куда ниже долларов, марок, франков или фунтов стерлингов, она обменивалась на совсем другие чеки[9], главным в этом было совершенно другое. Как просветили меня местные «соцсомольцы», иностранный гражданин, имеющий счет в чехословацком банке, имел право вполне себе законно обменять в этом банке валюту своего государства на чешские кроны… Эта норма, естественно, была принята больше под европейцев – австрийцев, немцев, швейцарцев, ну чтобы получить в распоряжение государства побольше того, что здесь и сейчас пока еще вполне заслуженно именовалось «твердой валютой», но данный закон никаких разделений между валютами и иностранцами не делал. Так что я под него тоже вполне попадал. То есть я получал возможность совершенно легально поменять рубли на кроны, не ограничиваясь нормативами, спускаемыми Госбанком СССР! Так что при следующей поездке в Чехословакию, буде она, конечно, состоится, мы будем уже не так сильно ограниченны в финансах. Ну, если сможем провезти с собой некоторое количество рублей, что тоже после определенного порога было вполне себе уголовным деянием.