Мир проклятий и демонов - Микки Хост

либо тренируюсь с Магнусом, либо занимаюсь с тобой или Джинном. И все равно у меня остается свободное время, так что я решила читать книги о магии. Может быть, хоть сигридский подтяну, а то Ансель жалуется на мой долгий перевод.

– Но если бы у тебя были другие книги?

– Какие? Романы и баллады? Я хотела взять одну книгу у Джинна, но он едва мне руки не оторвал. Я абсолютно уверена, что там было что-то непристойное, – заговорщическим шепотом добавила она и, не дав Третьему даже секунды, чтобы обдумать подобное заявление, как ни в чем не бывало продолжила: – К тому же, почти все ваши книги основаны на легендах и историях, которые я еще не изучала, и это так фигово… Я бы теперь даже от Шекспира не отказалась, знаешь ли.

– Шекспира? – медленно повторил Третий.

– Это писатель из моего мира.

– Да, я знаю.

Пайпер вытаращилась на него, будто услышав несусветную глупость.

– В моей библиотеке есть Шекспир, – осторожно произнес он, переведя взгляд себе под ноги. – Экземпляр на вашем языке принес…

Третий остановился. Они так хорошо делали вид, что две недели назад он не сорвался из-за слов о Стефане, погруженного в сомнус, что разрушать иллюзию спокойствия и непринужденного общения было бы чем-то неправильным.

– Экземпляр на вашем языке принес Стефан, – наконец выговорил Третий.

Взгляд Пайпер не изменился, только губы дрогнули, словно она уже была готова задать следующий вопрос. Они притворялись, будто ничего не произошло, и даже не говорили об этом. Девушка прекрасно поддерживала иллюзию, даже если порой Третий чувствовал, как в ней зарождались сомнения. Иногда во время занятий, когда он терпеливо ждал, пока она сможет воссоздать заклинание, разбитое на части, ему казалось, что Пайпер вот-вот задаст вопрос. Но она молчала и сосредотачивалась на поставленной задаче, будто чувствовала, что любой вопрос может задеть крупную сеть шрамов, всегда тревоживших Третьего. Она ничего не спрашивала даже сейчас.

– На ребнезарский он переводил уже позже, – не выдержав молчания, добавил сальватор.

– Тебя так заинтересовала земная книга?

– Не меня. Родителей. Хотя после и я ознакомился с ней.

По лицу Пайпер Третий видел, как ей хочется зацепиться за эту тему. Но, к счастью для него, она спросила совершенно другое:

– И как тебе?

– Мне было шесть, и я вообще ничего не понял. И потом, когда стал старше, тоже. Поэтому Стефану пришлось объяснять. Думаю, ваши книги сложно понять без изучения истории.

Пайпер фыркнула.

– Как и ваши. Один-один. И что, у тебя только Шекспир?

– Нет. Я точно помню, что есть де Гевар, Гиббон, Расин, Скотт, Радклиф…

– Ты помнишь всех писателей?

Третий, отчего-то замявшись, пробормотал:

– У меня очень хорошая память.

– И откуда у тебя столько наших книг? Стефан принес их все?

– Только часть. Некоторые были подарками странников, которых мы принимали, другие я купил у торговцев, часто перемещавшихся между мирами. Какие-то, кажется, были записаны со слов тех, кто прочитал их в вашем мире.

– Вау, – выдохнула Пайпер. – Об авторском праве у вас явно не слышали.

Больше она ничего не сказала. Третий через плечо оглянулся на зал, на суетящихся слуг, танцующих, пьющих и веселящихся гостей. Воздух слегка потрескивал от безобидных чар и концентрации сил разной природы, столкнись которые во всей своей мощи – разрушили бы дворец, не оставив камня на камне.

– Не переживай. Марселин позаботится о нем.

Третий вздрогнул. Его было трудно удивить и даже напугать неожиданным появлением, однако Пайпер отлично умела делать и то, и другое. Обычно она говорила нечто, чего он не понимал, но упомянутое имя показалось знакомым.

– Марселин, – повторил Третий, пока его память, расшевеленная магией, подкидывала давние образы: особняк из камня песчаного цвета, удушливый воздух, зеленые цветущие сады, за которыми Стефан ухаживал самостоятельно, легкий запах соли и человеческой девушки. Стефан встретил его на границе своей территории, защищенной бесчисленным количеством барьеров, и Третий не сразу уловил этот запах. – Девушка, которую он спас. Неужели она настолько сильна?

Стефан никогда не упоминал о том, что планирует обучать ее, да и Третий не читал ни одного из них. За два года, прошедших с того момента, как Третий помог разбудить несчастную девушку, они не обменялись даже письмами. Третий был слишком занят вместе с остальными сальваторами, но Йоннет незадолго до Вторжения предлагала нанести Стефану визит, как и Елене. От нее они тоже давно не получали вестей. Лет тридцать, наверное.

– Она очень сильная, – уверенно заявила Пайпер. – Она следила за мной и моим братом, когда он прошел через эриам. Она сумеет помочь Стефану.

– Но не разбудить. Даже если она знает, как поддерживать в нем жизнь, ее сил может не хватить.

– Я верю Марселин. И в нее – тоже.

– Стефан был сильнейшим, – покачав головой, продолжил Третий. – Не понимаю, как его сумели превратить во врата.

– Тогда много чего странного произошло.

Третий не назвал бы это странным, скорее устрашающим и разрушительным. Стефан был достаточно силен, чтобы оказать помощь тем, кто совершил Переход во время Вторжения. Третий боялся даже представить, каково их положение теперь. Да что там – он боялся подумать о том, кто сумел выжить после Вторжения.

Он должен был спросить. Магия чувствовала, когда Пайпер лгала, и если Третий будет аккуратным, то сумеет узнать, выжил ли кто-нибудь из тех, кто был ему дорог.

– Я бы хотел знать, кто помогал тебе в твоем мире.

– Тебя называют Предателем, – вместо ответа произнесла Пайпер, глубоко вздохнув. – Тебя ненавидят.

– Меня ненавидят и в этом мире.

– Там я не могла даже имени твоего произнести. Не потому что не знала его, хотя это тоже причина, а потому что никто не терпел, когда я хотела говорить о тебе.

Третий исступленно заморгал.

– Ты хотела говорить обо мне?

– Ты был сальватором. И на тот момент, как я думала, все еще мог бы быть жив. Я хотела знать, кто ты и что сделал.

– О, да, это логично.

С чего бы ей вообще иметь другие причины? И с чего бы ему расстраиваться?

– И все-таки я бы хотел знать, кто помогал тебе. Возможно, среди них есть те, кого я пытался найти все эти годы.

– Найти?

– Чтобы узнать, что с ними стало.

Киллиан много раз говорил: если они не сумели найти Гилберта за две сотни лет – значит, он давно мертв. Пора отпустить его, записать его имя и просить богов, чтобы они были милосердны к нему там, где он сейчас находится.

– Даже не знаю, что сказать, – рассеянно пробормотала Пайпер, отводя глаза.

Наоборот, она знала слишком многое. Третий и не рассчитывал, что она вдруг испытает сильное