Институты и путь к современной экономике. Уроки средневековой торговли - Авнер Грейф

В разделах 1 и 2 этой главы рассматривается институциональная устойчивость и стабильность. В разделе 3 вводятся понятия квазипараметров и подкрепления. В разделе 4 благодаря изучению политических институтов Генуи и Венеции в период раннего Нового времени показывается, что самоподдерживающиеся институты могут быть либо самоусиливающимися, либо саморазрушающимися.

В разделе 6 основное внимание уделяется институтам, основанным на репутации; там же объясняется, почему институты могут обладать «жизненным циклом», в течение которого они сначала усиливаются, а потом подрываются. Раздел 7 посвящен дальнейшему развитию нашей аргументации.

Как уже отмечалось в главе V, чтобы институт сохранялся в течение некоторого времени, он должен воспроизводиться. Институт воспроизводится, когда правила и убеждения, которые обеспечивают, направляют и мотивируют действия индивида, не опровергаются наблюдаемым поведением или результатами. Следовательно, правила и убеждения подтверждаются наблюдаемым поведением и результатами. Эти правила и убеждения обеспечивали, направляли и мотивировали исходное поведение, поскольку ожидания согласуются с результатами.

Д. Льюис [Lewis, 1969, p. 41–42] прекрасно формулирует эту идею воспроизводства убеждений посредством равновесного поведения: «Каждое новое действие, согласующееся с регулярностью [поведения, связанного с данным равновесием], дополняет наш опыт общего согласования, – пишет он. – Наш опыт общего согласования в прошлом заставляет нас – в силу наличия прецедента – ожидать подобного согласования и в будущем… Так и получается: мы здесь, потому что мы здесь, потому что мы здесь, потому что мы здесь. Как только этот процесс запущен, мы получаем метастабильную, самоподдерживающуюся систему предпочтений, ожиданий и действий, способную сохраняться неопределенно долгое время». Структура порождает поведение, которое в силу собственной самоподдерживаемости воспроизводит эту структуру.

Этот механизм устойчивости зиждится на интуитивно понятных тезисах. Индивиды дальновидны: они оценивают шансы, прежде чем сделать что-то, и принимают в расчет то, что, вероятно, сделают другие. Они также ориентируются на прошлое, оценивая собственные убеждения на основе наблюдаемых результатов[151]. Этот механизм устойчивости описывается условием Нэша, требующим, чтобы каждый индивид имел верные убеждения относительно поведения других людей (см. Приложение А и главу V). Любой институт, являющийся самоподдерживающимся с точки зрения условия Нэша, также воспроизводит сам себя поведением, которое он формирует.

Исторические примеры, приведенные в предыдущих главах, иллюстрируют значимость причинно-следственного механизма для институциональной устойчивости, описываемой условием Нэша. Например, устойчивость магрибской коалиции отражает самоподдерживаемость верных поведенческих убеждений и поведения. Наилучшая реакция торговцев на убеждение в том, что каждый будет следовать определенному поведенческому правилу, – тоже следовать такому правилу. Наблюдаемое поведение, демонстрирующее определенный уровень честности и наем исключительно агентов – членов коалиции, в свою очередь, воспроизводило (подтверждало) эти убеждения.

Итак, теория игр учитывает условия и механизм, обеспечивающие, что структура (общеизвестные правила и убеждения) порождает поведение, воспроизводящее эту структуру. Однако стоит отметить различие между теоретико-игровым и институциональным анализом. Во-первых, теоретико-игровой анализ предполагает, что всем игрокам известны правила игры; институциональный анализ признает, что индивиды играют по отношению к институционализированным правилам и узнают о различных аспектах ситуации через социальные правила, поведение других людей и прочие подобные результаты, поддающиеся наблюдению.

Как я покажу позже, из этого следует, что некоторые индивиды могут не распознать скрытых изменений различных аспектов ситуации и потому не изменят соответствующим образом свое поведение. В подобных случаях институты могут сохраняться, и часто действительно сохраняются, несмотря на изменения параметров.

Этот механизм институциональной устойчивости также способствует стабильности того, что часто называют культурными и социальными (организационными) сторонами общества. Институционализированные правила, когнитивные нормы и организации – это компоненты институтов, формирующих поведение. В то же время они являются частью культурных и социальных аспектов общества, поскольку предполагают особые социальные позиции, пронизывают предпочтения индивидов и образуют усвоенные и иные убеждения, являющиеся общеизвестными социетальными чертами.

Следствием наложения институциональных и культурно-социальных особенностей является то, что описанный механизм институциональной устойчивости способствует также устойчивости культурных и социальных свойств данного общества.

Магрибская социальная структура (группа магрибских торговцев) была составляющей института, который поддерживал благосостояние членов группы. Различие в поведении по отношению к членам и нечленам группы, порождаемое этим институтом, воспроизводило эту отличительную социальную идентичность. Организации купеческих гильдий воспроизводились сходным образом.

Этот процесс воспроизводства ведет к тому, что эндогенные процессы, отнимающие у определенного института самоподдерживаемость, также приводят к тому, что взаимно накладывающиеся культурные и организационные особенности более не воспроизводятся в поведении, мотивируемом соответствующим институтом[152].

Теоретико-игровой анализ институтов традиционно фокусировался на изучении отношений между правилами игры и равновесным поведением – кооперацией, войнами, политической мобилизацией, социальными беспорядками – в транзакциях, заданных игрой. В подобном анализе проясняется зависимость возможных равновесий и соответственно институтов от различных параметров (таких как выигрыши от разных действий, факторы дисконтирования, предпочтения рисков, богатство и число игроков) соответствующей игры. Теоретический аппарат позволяет выделить условия, при которых экзогенное изменение параметров приведет к тому, что институт перестанет быть самоподдерживающимся.

Сосредоточенность на регулярности поведения в определенной транзакции, ограниченной заданным набором параметров, отвлекает внимание от возможных последствий института, выходящих за пределы этого поведения. Институты влияют на такие факторы, как богатство, идентичность, способность, знания, убеждения, территориальное распределение и специализация занятий, которые обычно принимаются в качестве параметров правил игры. Хотя иногда невозможно доказать, что институты вообще имеют такие последствия, сложно представить институт, который в долгосрочной перспективе не порождает следствия, выходящие за пределы поведения в транзакции, которой он управляет. В рамках теории игр подобное влияние задает динамическую настройку переменных, которые, если бы это влияние было проигнорировано, рассматривались бы в качестве параметров игры, повторяемой в каждом из периодов (см. Приложение А).