Последний романтик - Тара Конклин

Луна Эрнандес? Нет, они никогда о ней не слышали.

– Когда мы въехали, квартира была пустой, – сказала женщина. – Очень чистой. Хозяин живет в Огайо. Мы никогда его не видели, только посылаем чеки. – И тут она подняла палец. – О! Но на балконе были растения. Томаты. Базилик. Прекрасные. Очень вкусные.

Я только кивала, я не могла говорить. Я была так уверена, что найду здесь Луну. Я так и стояла в проеме. Я даже не могла вспомнить, в каком отеле остановилась. Это станет первым из множества подобных моментов, когда я ощутила след Луны, мы чуть-чуть разминулись, это ощущение, что она совсем рядом, но невозможно ее найти.

Женщина, заметив мое огорчение, сказала: «Погодите» – и ушла, исчезла из моего поля зрения. Маленький мальчик смотрел на меня со своего места за столом широко раскрытыми золотистыми глазами. Женщина вернулась, принеся мне большой алый помидор.

– Видите? – сказала она. – Его можно есть прямо так, как яблоко. Очень вкусно. – И тут же закрыла дверь.

Выйдя на улицу, я стояла на траве возле бывшего дома Луны. Помидор в моей руке был тяжелым, переспелым. Прямо под окнами рос большой куст, усыпанный розовыми цветами, которые дрожали и тряслись, потому что мелкие темные птички летали вокруг, туда-сюда, туда-сюда, как будто там внутри было что-то волнующее. Я съела помидор, как предлагала женщина, кусая его прямо из правой руки, сок тек по моему подбородку. Я вообще не ощутила вкуса.

На следующий день я снова пошла в ресторан, где работала Луна. Управляющий, Родриго, сказал мне, что после сцены с Рене Луна не вышла в свою смену. И с тех пор он ее не видел.

– Ее было некем заменить, – сказал Родриго. – Дима снова сказался больным. Так что я уволил его к чертям. У меня три часа не было бармена. Три. Знаете, сколько денег я потерял?

Я попросила разрешения поговорить с кем-то из работников, которые знали Луну. Родриго пожал плечами, посмотрел мне в глаза и сказал: «Сколько это стоит?» Я вдруг поняла, что он просит, чтобы я заплатила ему, и вытащила из кошелька сорок долларов, а потом еще сорок, и он впустил меня в кухню. Там стояли запахи пара и лука, и создавалось ощущение бурной, но упорядоченной деятельности. А потом, по очереди, все стали замечать меня. Настала тишина, и люди, один за другим, начали уходить.

Только один из поваров поманил меня. Он стоял за длинным стальным столом, присматривая за разными кастрюлями на трех плитах, и за все время разговора ни разу не взглянул мне в глаза. Он рассказал мне о матери Луны, о сестре, которая исчезла, и о том, что Луна заслужила, чтобы начать все сначала.

– Я знаю, это не то, что вы хотите услышать, но вы должны оставить девочку в покое. Может быть, она вернулась домой в Никарагуа? – Он пожал плечами. – Она много говорила про дом.

Всю следующую неделю я прожила в отеле на Саут-Бич, недалеко от квартиры Джо. Я снова встречалась с детективами; снова ходила к дому Луны и бродила по окрестным улицам. На закате я наблюдала, как в небе меняется калейдоскоп огней перед тем, как наступает ночь. На рассвете я смотрела, как красные и розовые лучи окрашивают песок и белые стены домов, а по морю бежит золотистая дорожка. Я ходила по ближним пляжам. Я зашла в отель «Бетси», где останавливались Джо и Луна. Я везде носила с собой фотографию.

– Вы не видели эту женщину? – спрашивала я в каждом месте, у каждого человека, с которым встречалась взглядом.

Но везде все только качали головами. «Нет, – говорили они. – Очень жаль, но нет».

* * *

После моего возвращения из Майами Кэролайн начала говорить насчет частного детектива. Нам нужен кто-то надежный, проверенный, опытный и с системным подходом.

– А я думаю, надо попробовать что-то… альтернативное, – сказала я. – Что-то необычное.

Мы находились в доме в Хэмдене, дети были в школе. Я снова взяла на работе выходной, вечно толерантный Гомер опять разрешал мне бесконечные отгулы по болезни, только вздыхая и желая скорейшего выздоровления. Переехав в Хэмден два с половиной года назад, Кэролайн за это время отремонтировала кухню, перекрасила деревянные полы и заменила душ на первом этаже полноценной ванной. Переднее окно обрамляли шторы с узором из ярких пересмешников и крупных алых георгинов, которые Кэролайн сшила сама. Диван был низким, длинным, покрытым бирюзовым бархатом, купленным за копейки на гаражной распродаже. Даффи-Скиннеры были небогаты, но Кэролайн знала, как с умом потратить каждый цент.

– Альтернативное? – переспросила Кэролайн.

Я рассказала сестре, что ходила к гадалкам, предсказателям, медиумам, ко всем, кто мог заглянуть мне в глаза и рассказать что-то новое. Все эти женщины, сидящие за вышитыми занавесками и хилыми раздвигающимися дверьми, с драгоценностями на лбу, узорами из хны, развевающимися шарфами и мускусным, душным запахом благовоний. Я вспоминала Джо и его видения нашего покойного отца. «Ты тоже его увидишь, мы все увидим», – сказал Джо мне в тот день в кафе. Тогда я не обратила внимания, но сейчас эти его слова казались мне ключом. Обещанием. Мне хотелось поверить в то же, во что верил Джо. Если Джо видел отца, может быть, я смогу увидеть Джо? А поиск Луны был странной частью этой истории. Мы должны отдать ей кольцо. Это было исполнением последнего желания Джо, символом их любви. Это было иррационально, нелогично, навязчиво, нездорово и совершенно необходимо.

– Ох, Фиона, – вздохнула Кэролайн. – Это ненормально. И мне это не нравится.

Я ожидала такой реакции. Натан был ученым, человеком причины и следствия, гипотезы и свидетельства, и Кэролайн в своем кустарном, практическом смысле тоже. Консервы из персиков на зиму, самодельные костюмы тыквы для близнецов, жуки Луиса в стеклянном террариуме, которых надо было после наблюдений выпустить обратно в сад. Она не учила детей волшебству. Она даже не водила их в церковь.

– Кэролайн, пожалуйста, – взмолилась я. – Я думаю, в этом что-то есть. Я просто не знаю, как объяснить. – Я почувствовала, что мое лицо покраснело, а глаза наполнились слезами. – Пожалуйста, поверь мне.

Кэролайн встала и откинула штору с окна. Был март. На передней лужайке лежала громадный сугроб из грязного, хрупкого снега, накопившийся за зиму от постоянных расчисток проезжей части. Дом выглядел совсем иначе, чем тот, который я увидела в первый раз. «Что же, – подумала я, – случилось со всеми этими кошками?»

– Ладно, ладно, – сказала Кэролайн, все еще глядя в окно. – Мы можем попробовать все, что ты хочешь, все эти твои психические штуки, медиумов, что там еще? Но ты будешь заниматься этим сама. Я просто не в состоянии. Беатрис начала встречи с консультантом по чтению. Луис ненавидит новую школу. И нам нужно менять крышу, я тебе говорила? У меня просто нет времени, Фиона.

– Но ты заплатишь? – спросила я. Мое финансовое положение по-прежнему было шатким; деньги, которые давали мне Нони и Рене, позволяли мне удержаться на плаву, но едва-едва.

Кэролайн снова вздохнула, на этот раз громче, но потом кивнула.