Последний романтик - Тара Конклин

Я шла очень быстро, лишь смутно представляя, в каком направлении двигаюсь. Я думала о последних словах, сказанных мне Джо, и о том, что не было сказано. О звуках на заднем плане. Что я слышала? Вдох-выдох женского дыхания? Скрип половицы под хрупкой босой ступней? Дверь открылась, дверь закрылась. Была ли Луна Эрнандес там, рядом с Джо?

Я шла в сторону Краун-Хейтс, хлопая себя руками по бокам, чтобы согреться. Все дальше по незнакомым улицам, мимо парков с детьми, играющими в незнакомые игры, мимо магазинов, где продавались незнакомые или очень специальные товары: игрушки для собак и переноски, собачий корм, кошачий корм, семя для птиц, сено для кроликов… Селеста?

Я замерла. «Джо?» – спросила я, сканируя поверхность витрин в поисках чего-то, чего угодно.

Джо?

Джозеф?

Джо…

Бум! Прямо в меня врезался человек. Он уронил то, что держал в руках. Он крутанулся на месте и поглядел на меня, и, несмотря на шок и боль, он буквально едва не вышиб из меня дух – наши глаза на мгновение встретились, и я увидела, что у него они черные, бездонные и за ними плещется дикая пустота.

– Черт возьми, леди! – сказал он. По сторонам его лица свисали длинные сальные волосы, под глазами были синяки. Запах немытого тела и мочи.

– Вы уронили… – начала я, но, когда я нагнулась, чтобы поднять предмет, то увидела, что это женская сумка, коричневая, большая и потрепанная.

Человек посмотрел на сумку, взглянул куда-то мне за спину и снова побежал. Раздались приближающиеся крики, и я наконец поняла, что происходит. Человек завернул за угол и скрылся. С другой стороны подбежали еще двое – мужчина и женщина, оба шли быстро, но было видно, что они не в том возрасте и не в том состоянии, чтобы бегать. Я держала сумку двумя руками и смотрела вверх, в небо, где не было никаких признаков Джо, только редкие облака, солнце и резкая, голубая синь.

– Вы… Она у вас! – воскликнула женщина еще за полквартала. – Моя сумка у вас!

Я подняла сумку повыше, крикнув в ответ:

– Вот она!

Женщина улыбнулась мужчине, обоим было за семьдесят, может быть, даже восемьдесят лет. Они были старыми в общем смысле, потому что мне в те годы было трудно определить их примерный возраст. Седые волосы, бесформенные тела, неуверенная походка.

– Спасибо! – выдохнула женщина, дойдя до меня. – Прямо не знаю, как благодарить вас, что вы остановили его.

Я отдала ей сумку.

– Он просто врезался в меня на бегу. Я вообще-то ничего не сделала.

– Нет, конечно, сделали, – возразила она. – Вы здесь оказались. Вы стояли в нужном месте. Спасибо!

– Все в порядке, миссис Диаз? – спросил у женщины мужчина.

Она быстро прикрыла глаза и выдохнула:

– Да.

Он хлопнул в ладоши, коротко кивнул мне и ушел в ту сторону, откуда появился.

Женщина наклонилась над сумкой и быстро рылась в ней, всматриваясь, перебирая ее содержимое. Наконец она удовлетворенно вздохнула.

– Дорогая, позвольте мне теперь дать вам что-нибудь? – сказала она. При дыхании у нее изо рта выходили облачка пара. Она вынула из сумки длинный бумажник в потертой бронзовой защелкой.

– Ничего, – ответила я. – Правда, ничего не надо.

– Но мне хочется. Этот молодой человек явно был под кайфом. Вы видели его глаза? Какая жалость. Как ужасно он тратит жизнь…

– Мне ничего не нужно. Правда. – Я подняла руки. – Но все равно спасибо. Я рада, что сумка снова у вас.

Я отвернулась от женщины и быстро пошла, чтобы больше не слышать ее благодарностей. Мой левый бок, куда врезался тот человек, саднил, а правое бедро, которым я, отлетев, ударилась о почтовый ящик, теперь болело. Я заставила себя держать ровный шаг. На стылом тротуаре больше никого не было. Единственными звуками вокруг меня теперь были глухое шарканье моих старых ботинок по асфальту и шорох проезжающих машин. Пройдя два квартала, я позволила себе остановиться и оглянулась, но женщина уже ушла. «Наверное, уже идет домой, – подумала я. – Взволнованная, но в порядке». Будет теперь рассказывать об этом мужу, друзьям и соседям, история-предупреждение, что надо остерегаться молодых парней с запавшими глазами и быстрыми ногами, и надеяться на рассеянных девушек, которые не смотрят по сторонам, а пялятся в небо и на крыши в поисках знаков от умерших братьев из пропавших миров.

Я продолжила путь. Я вспомнила, что где-то тут в Бруклине был магазин инструментов. Где же? Магазин, где Джо купил мне прекрасный молоток с крепкой красной ручкой, тяжелый, мощный. «Тебе понадобятся основные инструменты, – сказал он. – Ничего навороченного. Молоток, отвертка. Хорошо бы и дрель, но с этим можно подождать». Молоток. Последний подарок от брата. Где же этот магазин?

Последний разговор. Пожалуйста, обесценивать, любить, кто-то.

Джо.

Джо.

Джо.

Джо.

Джозеф.

Джо.

Еще четыре или пять кварталов, но магазина нигде не было, и все казалось совсем незнакомым. Я периодически останавливалась, потому что бедро начало болеть. Сделав несколько поворотов, я, кажется, забрела в какой-то другой район. Тут сильнее пахло едой, раздавалась ритмичная музыка с басами. Я немного похромала, прикидывая, насколько мне больно. Ой-ой. Оглядевшись, я поняла, что стою у входа в кафе. Секунду я размышляла, не зайти ли туда: стены внутри были выкрашены в желтый цвет, а за стойкой стояла черная женщина с множеством длинных блестящих косичек. Может, она подскажет мне, где магазин инструментов, решила я. В стеклянной витрине кафе лежала выпечка, завитки кренделей, толстые бейгели, бутылочки сока солнечного цвета, и все это казалось таким далеким от мрачных тротуаров, кусачего холода, моих ног, которые промокли в старых ботинках и уже начали болеть от ходьбы. Моего ноющего бедра. Я чувствовала, как там наливается синяк.

Я коснулась рукой ручки двери и замерла, потому что увидела внутри Уилла. Номер 23. Которого я встретила на помолвке у Джо. Тот вечер стал последним для такого количества вещей, что я даже не могла их все перечислить. Передо мной снова все всплыло: Кайл, Сандрин, Эйс, стихи, рыжеватая блондинка, окно и его невероятный зеленый свет среди серого, холодного города.

Уилл сидел один за маленьким круглым столиком. Я смотрела на рыжеватый завиток волос на его бледной шее, на пожелтевшую газету, которую он читал. На столике стояла белая чашка с блюдцем. Веснушки. Мощные, квадратные плечи. Книга Джозефа Хеллера «Уловка-22».

Уилл смотрел вниз и не видел меня, и тут женщина с коляской толкнула меня сзади с недовольным ворчанием. Я извинилась. Повернувшись, я отошла подальше на тротуар, где встала, греясь в свете зимнего солнца и глядя на Уилла за стеклом кафе, как он отхлебывает кофе, переворачивает страницы.

Я не знала, что делать. Паника поднялась с тротуара, сквозь мои старые сбитые башмаки, паника, что я только воображаю себе это все. Действительно ли я сошла с ума после многомесячных блужданий? Может, я ударилась головой, этот человек толкнул меня сильнее, чем мне показалось? Я никогда не ходила в группы поддержки в горе, хотя Нони и говорила, что мне нужно это сделать. Все это время я держалась подальше от Рене и Кэролайн. Но сейчас мне отчаянно хотелось поговорить со своими сестрами, потому что они сказали бы мне правду. «Я сошла с ума? – хотелось спросить мне у них. – Я когда-нибудь смогу стать такой, как раньше?»