Как много знают женщины. Повести, рассказы, сказки, пьесы - Людмила Петрушевская

Перед тем он пришел после работы усталый, среди ночи осторожно так лег, а Надька нет, она тут же проснулась, стала действовать и вскочила на него. Сама кончила, отвалилась и заснула, а Сергей долго еще не спал. И здесь и будильник на шесть утра зазвонил. Надька опять тут как тут, ведь на целые сутки мужик уезжает. И сразу Мишка стал плакать, но Надя сначала все закончила, а потом только встала к ребенку. Танюшка спала как убитая. Вот такая была ночка.

Сергей, когда с ней познакомился семь лет назад, он, как честный человек, тут же перестал жить с той своей девушкой Светланой, потому что вовсю жил с этим чертом, с Надей. После Нади вообще никто ему как мужчине не был нужен. Она забирала все силы. День и ночь, день и ночь. Да еще и беременная. То есть можно было не ограничивать себя, а со Светланой фокус не проходил. Светлана требовала, чтобы ее берегли, она придерживалась гигиены пола. Надьке было до фонаря, кто в нее сливает – судя по всему, она была готова спать с каждым. Еще надо подумать, чья получилась Танюшка. Мать Сергея сразу сказала, что дочка не ихняя. Отсюда у мамы с Надей пошли скандалы, тут же как только Сергей привез жену и дочь из роддома. А у них две комнаты: одна большая пятнадцать метров, проходная, в ней мама больная живет, а вторая почти семь метров, в нее Сергей и поселил свою Надю и дочь Танюшку. И все их вещи там поместились, мать не разрешала захламлять свою комнату. Образовалась свалка! И в общей кухне соседи не дают вешать детские пеленки на просушку, и я у себя не дам, мать сказала. Надька, такая суперстар из Чертаново, королева дискотек, не задержалась с ответом, а девушка была с матерком как с ветерком, но не это главное; один раз даже случилось то, что она сковородой заехала матери Сергея в глаз. Был синяк. Когда Сергей пришел с вопросом, Надя задрала майку и показала, что у самой тоже синяк на груди. Баш на баш. Твоя мамаша ущипнула с вывертом! Если она пойдет в травмопункт, я предъявлю грудь, и меня не посадят, я кормящая мать, жертва вообще изнасилования в четырнадцать лет! Ты на мне (плакала она) женился только потому, что тебя посадить хотели! Потому и твоя мать меня не-на-видит! Пе-до-фил, вопила его девочка.

Но бедная Светлана в начале этой истории никак не хотела поверить, что Сергей ее покинул, а он ей подробности новой жизни не сообщал, просто уклонялся. Тем более что родители Надьки действительно хотели на него подать в суд и с трудом ей поверили, что она сама хочет за него выйти. Дали все-таки разрешение на брак, хотя Аркашка желал полного следствия и тюрьмы.

На ночь Надька всегда звонила своему Сергею и плакала в трубку. Они встречались на улице, целовались и тоже плакали. И Светлана не переставала настаивать на встрече и все время по телефону уговаривала его. Что она ему что-то должна сказать. Что? Что тоже беременна? Сергей отнекивался и боялся войти в подъезд, вдруг она караулит. А один раз она позвонила, что едет на дачу на машине, а после выходных им необходимо увидеться обязательно. Сергей согласился нехотя, чтобы закончить это дело раз и навсегда. Они уже готовились с Надькой к своей бедной свадьбе.

А в ночь с воскресенья на понедельник Светлана начала ему сниться. Ему снилось, как будто она к нему идет, пробивается через какой-то туман и никак не может прорваться. Все было видно как сквозь дымку, лица не разобрать, но Сергей точно знал, что это она идет к нему как обещала. А утром в понедельник ему позвонил брат Светланы и сказал, что она заставила везти ее по гололеду и погибла в автокатастрофе именно в эту ночь. И он знает, кто виноват, ради кого Светлана шла на смерть. Вернее, всю ночь она еще была жива, а к утру умерла в больнице.

– Так вот почему она мне все время старалась сниться и пробивалась ко мне сквозь туман! – сказал тогда про себя Сергей, не обращая внимания на это новое обвинение. – Она шла ко мне, надеялась встретиться, но уже была почти что мертвая и не смогла дойти, потому что я этого не хотел.

Потом прошло время, только родилась дочка, Надька кровила, ей было не до секса, и тут ночью Сергею опять приснилась Светлана, она пришла к нему и спала с ним как его жена. Сергей во сне как-то ее жалел, какие-то даже были почти что слезы. Он думал, что хорошо, что Светлана осталась жива. У него в душе сохранилась печаль о ней (не то чтобы угрызения совести). Он видел ее на похоронах, она лежала со свечой в руках. Лицо ее осталось почти невредимым, да и лоб ей накрыли молитвой. Только глаза ввалились, хотя их сильно накрасили гримом. Видно, перед смертью она очень страдала, рвалась к нему, но не попала. Все кончилось. Она как свою жизнь проиграла, думал Сергей. Но, несмотря на это, вид в гробу был у нее успокоенный. Она даже как бы улыбалась, хотя знакомый санитар сказал, что у всех покойников такое выражение покоя, просто у них расслабляются мускулы.

И вот Сергей в своем сне спал со Светой по полной программе, вроде бы жалея ее и с какими-то чувствами – и, понимая (во сне), что ей это все равно, он кончил в нее. Свою жену он уже должен был беречь, хватит детей от пятнадцатилетних. А тут он вполне мог себе позволить все. Но через год опять Светлана пришла к нему во сне, и теперь уже с каким-то ребенком на руках. Сергей, что делать, реагировал спокойно – и, подозревая, что это сон, он опять не стал соблюдать осторожность и опять в нее кончил, думая, сейчас-то мне можно. Она при этом ему говорила, что у них родился сын, и даже сказала, как его зовут: министерство внушней торговли! Светлана вздыхала как всегда: «Ах ты Сережка-Сережка!», и он знал во сне, как она переживает, что живым в этом слышится что-то неприятное, зловещее. Это же две разные вещи, тот и этот свет! Там ждут живущих, а здесь тех боятся.

Он проснулся опять мокрый и в большой досаде на себя. И он стал думать, как же так! Надо больше во сне не кончать! Он даже чувствовал страх: она там мертвая живет только ради этих ночей и его ждет. Она сумела там, на небесах, продлить свою жизнь как его сон. И она счастлива этим, родила ребенка с таким дурацким именем. Такие имена не дают живым детям. И, может быть, она родит еще девочку, еще одно министерство. Что делать, думал он. Во сне хочется пожалеть ее, да он и рад искупить свою вину, хотя никакой вины нет. И что, если так и будут продолжаться эти тайные встречи? Выходит, что на том свете у него, что ли, жена и дети? И они ждут его там?

А как же свои, любимые?

И опять растворяются в его уме некие пространства, как это потом произошло по дороге за медом, когда он вдруг почувствовал, что на память приходит то, чего не было.

Есть люди, которых не хотят. Никто не хочет. Вот это дело, как таким выжить.

Собственно говоря, не бывает так, что не хотят все и повсюду, – просто надо найти тот пункт, где есть человек, который не то чтобы хочет с тобой водиться, но он вообще ни о чем пока что не подозревает. Допустим, новый человек. И как-то оказывается, что около него можно угнездиться, можно что-то построить, как-то быть.

И уж если такой покладистый человек найден, то всё, дело сделано, ради него и будет нелюбимый жить и землю рыть, чтобы никто не выгнал.

Вот и угнездился такой нелюбимый, звать его было А. А., он появляется в нашем рассказе в дешевом камуфляжном костюме и в не особенно молодом возрасте, откуда-то приехал, откуда его достала судьбина, из близлежащей провинции учитель (нелюбимый учитель).