Отпуск на вилле с призраком - Наталья Солнцева

– При ней что, не было документов?

– Нет. Ни сумочки, ни рюкзака… Я потом обыскал ее одежду, карманы тоже оказались пусты. Ее вещи выглядели ужасно: изорванные грязные футболка и спортивные штаны, какие носят туристы.

– Вы спросили ее, кто она, что с ней произошло?

– Я спрашивал. Но она молчала. У нее словно отняло речь.

– Она была похожа на отдыхающую из какого-нибудь пансионата?

– И да, и нет… Скорее на отбившуюся от группы туристку.

– Кто разорвал ее одежду?

– Не я!

Коты насытились и улеглись на краю бассейна, лениво наблюдая за ласточками. Стрекозы носились над самой водой. У забора весело журчал сложенный из камней фонтанчик, обсаженный ирисами. Идиллия, на фоне которой нередко развиваются жестокие драмы.

– Она сразу мне понравилась, не скрою, – счел нужным объяснить Юдин. – С первого взгляда. Измученная, исцарапанная, в пыли, в лохмотьях, она поразила меня своей красотой. Я, быть может, уже тогда бессознательно полюбил ее. Это обусловило мое дальнейшее поведение.

– Что вы имеете в виду?

– Я поместил ее в клинику за свои средства, договорился о лечении, заплатил доктору и медсестрам за особое внимание к пациентке и… за молчание.

– О чем они должны были молчать?

– О том… в общем, Елена с трудом вспомнила свое имя, и больше ничего не могла рассказать о себе. Врачи объяснили провал в памяти последствиями полученной травмы. Она ударилась головой…

– Или ее ударили, – с нажимом произнес Матвей. – А кроме того, изнасиловали и, вероятно, избили. Возможно, она сопротивлялась, в результате чего образовались кровоподтеки и ссадины на ее теле.

Юдин вспыхнул, его взгляд едва не прожег стекла очков. От него физически ощутимо пошла волна негодования.

– Вы намекаете, что я это сделал? Изнасиловал беспомощную женщину, нанес ей удар по голове и потом сам же отвез в больницу, изображая этакого благодетеля?

– А когда она пришла в себя, узнала вас и решила заявить в полицию, вы испугались. Пообещали жениться на ней, искупить свое тяжкое прегрешение подарками, любовью и заботой. Она согласилась. Что ей оставалось? Переживать следствие, суды, нанимать адвокатов, прилюдно рассказывать о своем позоре… Далеко не каждая женщина пойдет на такое. Они предпочитают молчать. Вы все правильно рассчитали!

– Можете мне не верить, – разозлился Рид. – Но я не подозревал, что ее изнасиловали. Узнал об этом от врача. Сама Елена до сих пор не в состоянии вспомнить, что с ней случилось. Прошли месяцы, прежде чем она сумела адаптироваться к окружающей жизни…

– В больнице?

– А куда еще я мог ее поместить? Она не знала, откуда она, есть ли у нее родные. Память возвращалась медленно, а доктора недоумевали – травма головы оказалась не такой серьезной, чтобы повлиять на функции мозга.

– Но тем не менее повлияла…

– Да, – кивнул Юдин. – Медики пришли к выводу, что амнезию спровоцировал сильнейший стресс. Елена подверглась насилию, нападению, но как-то сумела вырваться из рук преступника, убежать. Страшно представить, что она могла пережить. Я не специалист, но врач подтвердил мои предположения, что множество царапин и ссадин на ее теле образовались не в результате избиения. Убегая, она продиралась сквозь ветки и колючие кусты, падала на камни, поднималась и бежала дальше, пока не выбилась из сил.

– Как вы установили, что Елена из Чернигова?

– Она сама вспомнила. Не сразу – это был мучительный и болезненный процесс. Мы оба боялись, как бы у нее не развилось…

– Безумие?

Рид снова кивнул. У него язык не поворачивался вымолвить это слово. Над его бровями и верхней губой выступили капельки пота. Солнце припекало, но на скамейку, где они сидели, падала тень от дерева, в саду гулял прохладный ветер. Так что «спаситель» молодой женщины взмок не от жары, а от нервного напряжения. Он что-то скрывал, пытаясь в то же время выглядеть искренним.

– Моя жена родилась и выросла в Чернигове, ее воспитала тетка, полуслепая и глухая, которая уже почти выжила из ума. За теткой присматривают соседи. Я сам ездил в Чернигов с Еленой, восстанавливать ее паспорт. Без документов мы не могли расписаться.

– А где ее родители?

– Мать в раннем возрасте оставила Елену тетке, а сама подалась на заработки, сначала на Север, потом за границу, там вышла замуж и забыла о дочери. Она ненавидела отца Елены и перенесла ненависть на ребенка. Вернее, мать регулярно присылала деньги на ее содержание, но ни разу не приезжала и не помышляла забирать дочь к себе, в новую семью. Не хотела ее видеть. Когда Елена выросла, мать стала присылать меньше денег, их едва хватало, чтобы сводить концы с концами. Елена устроилась на работу в архив и заочно училась на факультете истории искусств. Перед самой поездкой в Крым она уволилась.

– Почему?

– Ей пообещали хорошую работу в строительной фирме. Она же настоящая красавица, которую невозможно не заметить. Ее не портила ни дешевая одежда, ни отсутствие лоска, стиля. В ней природой заложено совершенство! Это привлекало к Елене мужчин. Но она не торопилась замуж.

– Откуда вы все это узнали? – недоверчиво прищурилась Астра.

– От соседей в Чернигове. Женщина, которая живет на одной площадке с теткой Елены, охотно побеседовала со мной. Сведения-то не секретные!

– Вы ей заплатили?

– Почему бы нет? Для пенсионерки любые деньги – подспорье. Она была счастлива оказать мне содействие.

«Интересно, кем он этой пенсионерке представился? – подумал Матвей. – Уж не сотрудником ли конторы?»

– Как девичья фамилия вашей жены?

– Задорожная.

– И что же, ее никто не искал весь этот год?

– Представьте, нет. Когда Елена не вернулась из Крыма, тетка решила, что она вышла замуж, поступила точно так же, как родительница. Больной ум старушки по-своему объяснил отсутствие воспитанницы. Соседям лишняя морока ни к чему, да и повода вроде бы нет. Елена, молодая привлекательная женщина, вполне могла устроить свою судьбу.

– А строительная фирма, куда ее приглашали на работу?

Юдин покачал головой и усмехнулся:

– Допускаю, что они позвонили пару раз и на том успокоились. Нашли кого-то другого. В Чернигове хорошими вакансиями не разбрасываются: на одно место – десятки желающих.

– Значит, Елена вспомнила город, где родилась, адрес, по которому проживала… а что еще? Зачем она приехала в Крым, например?

– Как все, отдыхать.

– Где именно? С кем?

– Эту страницу ее сознание открывать не желает… или не может. Врачи говорят, нужно время. Теперь вы понимаете, почему я не заявил в полицию. Елена ничего не помнит… Как она станет писать заявление, давать показания? Следственные действия только нанесут новый удар по ее слабой нервной системе, по неустойчивой психике. Найдут ли виновных? Неизвестно. А Елене придется снова переживать, страдать… Это скажется на ее состоянии. Она медленно, с трудом возвращается к обычной жизни. Я не позволю ради сомнительного результата опять окунуть ее в тот ужас, из которого она едва вырвалась. Можете думать обо мне, что угодно…