Моя история. Большое спасибо, мистер Кибблвайт - Роджер Долтри

А потом, в момент, когда я едва мог все это выносить, боль просто исчезла. Это было внезапно и потрясающе, как солнечный свет после бури в Новом Орлеане. Я достиг точки абсолютного мира и покоя, блаженного ощущения, которое казалось невероятным не только потому, что боль прошла, но и потому, что я испытывал удовлетворение. Каким-то образом я взглянул на свою жизнь словно со стороны. Сначала увидел свое детство в «Бригаде мальчиков», потом скиффл-группу, в которой я находил утешение от школьных кошмаров, дебют The Detours в Шепердс-Буш: Реджи на басу, Гарри на барабанах, я на гитаре. Затем я увидел The Who. Я думал о «Вудстоке» и о том моменте, когда я осознал, что мы наконец-то покорили Америку. Я вспомнил чувство заработанного упорными трудами, выстраданного успеха, потом момент получения Ордена Британской империи в 2005 году – как много это значило для меня, но не потому, что это что-то меняло, а потому, что это служило окончательным признанием того, что мой директор был неправ, когда говорил мне, что я ничего в жизни не добьюсь.

Все мы уникальны. У каждого своя неповторимая жизнь. Но взглянув на свою жизнь по-новому, я понял, что мне несказанно повезло. Посреди этого странного выхода из тела я сказал себе: «Можешь ли ты представить себе, что оставишь после себя?» И тогда все, о чем я смог подумать, была моя семья. Я бы не бросил в беде никого из членов моей семьи. Я был свободен от долгов, значит, с Хизер все будет в порядке, а дети будут всем обеспечены. Я понимал, что сделал достаточно и лежал с чувством покоя. Не то чтобы это был какой-то религиозный опыт. Я не видел света в конце тоннеля, не слышал голоса с небес – может быть, я наоборот спускался вниз по лестнице. Но само чувство спокойствия и умиротворения было прекрасным и возвышенным. Я верю, что смерть – это не конец. Энергия просто переходит из нашего тела куда-то во вселенную. Сегодня, когда я пишу эти строки, я совершенно не боюсь смерти. Меня не прельщает мысль о воскрешении. Я знаю, что исчезну, и меня это устраивает.

Конечно, тем летом я не умер, мое время еще не пришло. Вот он я, три года спустя, и мы все еще в строю. Мы отыграли все те концерты, которые нам пришлось отложить. В следующем году у нас было еще больше шоу, а в этом мы снова увеличили их количество. И это потрясающе. На интервью я часто рассказываю одну небольшую шутку. The Who будоражили всех в былые времена, потому что никто не знал, чего от нас ждать. Теперь мы будоражим, потому что никто не знает, дотянем ли мы до конца шоу. В этой шутке есть доля правды, но последние пару лет были хорошими. Я чувствовал себя прекрасно. Может быть, это из-за того, что я не сильно напрягаюсь, а может быть, я наконец научился расслабляться.

Мне по-прежнему надо бережно относиться к своему здоровью. Потребовалось много времени, чтобы избавиться от боли, и менингит всегда может вернуться. Мне нужно избегать переработок, но я люблю свою работу и все еще могу заниматься ей. Сейчас у меня идет последний тур. Правда, я понятия не имею, как долго он продлится. Когда мы начинали его в 2015 году, я сказал, что это начало долгого прощания. Вероятно, сейчас мы находимся где-то посередине тура. Он продолжится до тех пор, пока мы будем в состоянии это делать. Я смирился с тем фактом, что однажды, возможно, довольно скоро, я открою рот и не смогу издать ни звука. И это будет день, когда я скажу: «Извините, ребята, все кончено».

Что мне не нравится в турне, так это беготня. После целой жизни, потраченной на самолеты, поезда, автомобили и отели, у вас появляется своеобразная аллергия на поездки, на любое передвижение. Сейчас мы путешествуем по самому высшему разряду: шикарные отели, частные самолеты, золотые раковины и мрамор, этот проклятый мрамор. Конечно, это небо и земля по сравнению с тем, как мы начинали. Благодаря Гордону, моему ассистенту, тому еще пройдохе, и Рексу, нашему беспощадному тур-менеджеру, мы организовали жизнь в дороге так, чтобы все проходило как можно более гладко. По четкости и отлаженности это напоминает военную операцию. Никакой регистрации в отеле – мы идем напрямик в свои комнаты. В аэропорту тоже нет регистрации. Видели бы вы, с какой скоростью мы проходим досмотр и паспортный контроль. Все продумано до мелочей, чтобы избежать потери времени. Это просто фантастика по сравнению с пятью десятилетиями задержек рейсов, пробок и переполненных отелей, не говоря уже о многих неделях, месяцах или даже годах заключения в раздевалке из-за того, что концерт все откладывается и откладывается. К тому же не стоит забывать об уникальных способах Кита Муна разрушать все наши планы. Думаю, я сполна отмучился.

За что я люблю турне, так это за промежутки между всей этой суматохой. Быть на сцене, исполнять музыку Пита именно так, как она должна быть исполнена, – этим мы и занимаемся по сей день, и именно поэтому мы счастливы. Группа развлекается, мы способны смеяться над собой, мы все еще строим планы, нам еще есть чем заняться. Невозможно бросить этот бизнес. Однако этот бизнес всегда может избавиться от вас. Можете сколько угодно исполнять аккорды и петь песни, но у вас не получится обмануть сущность музыки. И я думаю, именно поэтому мы все еще успешны и искренни. Между мной и Питом сохраняется особенная химия, у нас есть этот дар, и теперь The Who – это мы двое. Он называет меня «чертовым романтиком», но я верю в то, что вижу собственными глазами. Сопереживание – основа всего. Если я могу почувствовать состояние Пита, в котором он пребывал, когда писал песню, то мне открывается ее подлинная сущность. И большинство этих песен рождаются в месте, где бушует боль, однако там же расправляет свои крылья дух. Сначала я изо всех сил пытался найти это место, и вы можете услышать звуки моей борьбы. А потом я просто решил сам там поселиться. Нет, мне не нужно было для этого становиться Питом, я просто должен был осознать свою уязвимость. Я должен был разрушить все свои собственные стены, которые я возвел, чтобы выжить. И мне повезло. Жизнь сложилась таким образом, что все это стало возможным. Оголенные нервы, драки, постоянная критика, личные разборки, отношения с Хизер, которые пережили все это. Боже мой, как я рад, что она осталась со мной и мы достигли самой ценной, самой плодотворной части наших отношений. Сегодня люди расстаются слишком легко. Над отношениями надо работать, потому что со временем они становятся только лучше.

Все эти кусочки пазла, их необыкновенная, безошибочная комбинация сделали меня тем, кем мне и нужно было стать. Я мог свернуть на любую из миллиона других дорог, но все случилось так, как случилось. Я мог бы рассказать совершенно другую историю или вообще ничего не рассказать. Когда я исполняю песни – это баланс уязвимости и силы. Когда я на сцене, стены рушатся и я пою для вас.

В конце концов, если подумать, когда мы все превратимся в пыль, музыка все равно будет жить. И я надеюсь, что люди скажут о нас, что мы выстояли до конца. Для меня этого будет достаточно. Мне повезло, у меня была счастливая жизнь. Большое спасибо, мистер Кибблвайт. От всего сердца.

Выражаю благодарность людям, которые помогли мне с написанием этой книги.

Моей жене Хизер, которая была далеко не молчаливым партнером. Она консультировала меня, поощряла и делилась своим мнением на протяжении всей жизни.