Последний час рыцарей - Нанами Шионо

Другими словами, на Родосе не было высоких башен квадратной формы, размещенных через каждые сорок метров, как в Константинополе. Вместо этого из стены на каждом участке, отведенном определенной «нации», выступали огромные форты. Квадратные и высокие башни Константинополя не являлись главным элементом защиты. Единственная разница между стенами и башнями заключалась в том, что вторые были выше и позволяли использовать обе боковые поверхности. А так как башни не считались особенно полезными, их преимуществами во время обороны даже не воспользовались.

В противоположность этому на Родосе многосторонние форты считались неотъемлемой частью укреплений. Поэтому у каждой «нации» был форт. Как только начиналось серьезное сражение, глава «нации» должен был забаррикадироваться в форте и оттуда руководить битвой. Над каждым из этих фортов развевались флаги «наций».

Из одного форта было невозможно удерживать оборону целого участка стены, который мог достигать 200–400 метров в длину. Поэтому примерно через каждые 100 метров размещались форты поменьше. Так как территория, защищаемая сооружением квадратной формы, была ограничена, эти меньшие форты были многосторонними или круглыми.

Ясно, что со всеми этими преобразованиями пришлось согласиться, чтобы компенсировать малую численность рыцарей. На протяжении следующего столетия история возведения крепостей на Западе вращалась вокруг постепенного развития этих бастионов. Фабрицио дель Каретто оставил после себя город, укрепленный по наивысшим меркам, возможным в начале XVI века.

Высказав свое мнение о Родосской крепости, Мартиненго добавил:

— Если бы нам пришлось иметь дело только с пушками, то можно было бы сказать, что эти стены идеальны. Было бы достаточно довести до конца начатые преобразования. Однако нет никаких сомнений в том, что турки будут применять мины. Они пытались использовать их при осаде Константинополя, но в те времена у них не было инженеров по прокладке минных туннелей. Однако сейчас они располагают специальными отрядами, отвечающими за это дело.

Мартиненго не имел в виду, что Скала не принял никаких мер против применения взрывчатых веществ. Так как Мартиненго сам был инженером, он быстро заметил, что Скала уделил внимание этому вопросу. Углубление рва было направлено на то, чтобы помешать врагам выкопать минные ходы под крепостными стенами. Вдобавок Скала велел вырыть траншею глубиной в один метр вдоль основания главной стены с внутренней ее стороны. Это позволило бы обороняющимся определить по звуку, с какой стороны враг ведет подкоп. Правильно определив направление минного туннеля, обороняющиеся могли бы немедленно вырыть встречный ход, чтобы преградить путь врагу. Отогнать тех, кто прокладывает минный туннель, было бы нетрудно, после этого нужно было бы просто взорвать проход. Турки не стали бы снова делать подкоп, после того как его обнаружили.

Предложения Мартиненго по этому вопросу были не более чем усовершенствованием существующей системы. Он объяснил, что траншея глубиной в один метр недостаточно глубока, поэтому нужно будет углубить ее и покрыть сверху досками, словно крышей. Если оставить траншею открытой, она постепенно заполнится песком, землей и камнями, летящими со всех сторон из-за пушечного огня. Тогда она стала бы бесполезной.

Руководители ордена, начиная с Великого магистра, приняли все предложения Мартиненго и решили приступить к работам на следующий день. Они вверяли инженеру надзор за ведением работ и предоставляли ему людей, материалы и деньги, которые он запросит. Хотя в его жилах текла «красная кровь», ему дали право полностью распоряжаться фортификационными сооружениями.

Мартиненго поблагодарил совет, но при этом добавил:

— Какой бы неприступной ни была крепость, время всегда на стороне атакующих.

Рыцари, конечно же, знали об этом и задумывались над тем, как решить эту проблему. Как только они получили от султана Сулеймана I фактическое подтверждение объявления войны, они отправили гонцов в Ватикан и к французскому и испанскому двору с просьбой прислать подкрепление. Но изменения, произошедшие в Западной Европе, оставляли мало надежды на то, что христианские Державы предоставят армию крестоносцев.

Битва при Константинополе явилась ярким примером того, как война может изменить ход истории. Применение пушек привело к пересмотру способов возведения крепостей и тактики боя. Развертывание огромной армии подтолкнуло европейцев к созданию монархических государств. Принимая во внимание оба эти обстоятельства, следует заметить, что осада Родоса в 1522 году была первой войной, ход которой во многом определялся тем, что произошло за семьдесят лет до нее. Но лишь немногие понимали, что происходило на этом южном острове.

В тот вечер Антонио дель Каретто освободили от обязанностей переводчика. Как только начиналось осуществление проекта, уже не требовалось обмениваться сложными идеями. Независимо от того, говорил ли Мартиненго на итальянском с примесью диалекта Венето или на ломаном греческом, который он изучил, живя на Крите, или применял свое поверхностное знание немецкого и французского, языковые барьеры не препятствовали продвижению работы.

Тем не менее Антонио все еще не мог принять участия в «пиратском обучении», которое рыцари проходили сразу по прибытии на Родос. Так как орден готовился к нападению турок, каждый корабль был на счету. На самом деле иоанниты уже отменили все свои атаки на турецкие корабли. Суда, над которыми развевался флаг ордена, продолжали покидать порт по утрам и возвращаться вечером, но только для того, чтобы патрулировать окружающие воды. В последнее время было замечено мало турецких кораблей. Мусульмане тоже почувствовали, что военные облака на горизонте сгущаются.

Несмотря на это, жизнь на Родосе кипела. Каждый день в торговый порт заходили бесчисленные корабли, нагруженные провиантом и боеприпасами. В военном порту, где чинили галеры, до заката солнца не смолкал стук молотков. На укреплении крепостных стен задействовали мужчин-жителей Родоса, и работа шла полным ходом. По вечерам, возвращаясь в дом итальянских рыцарей, Мартиненго засыпал мертвым сном — настолько насыщенными были его дни.

Руководители ордена сосредоточились на нерешенных проблемах, а более молодым рыцарям было нечем заняться, кроме как своими еженедельными дежурствами в госпитале. За доспехами и оружием ухаживали слуги, которые приехали на остров вместе с хозяевами. Антонио удивлялся, почему среди многих рыцарей, посвятивших это время оттачиванию мастерства в применении меча или арбалета, не было видно Орсини.

Антонио не видел Орсини с того самого момента, как он повстречал его на лестнице в первое утро во дворце Великого магистра. Вспомнив, как рыцарь приглашал его к себе, Антонио решил навестить этого человека, имевшего несколько скандальную репутацию.

Для Антонио, который недавно прибыл на Родос, найти дом Джамбаттиста Орсини оказалось неожиданно трудной задачей. Многие рыцари-старожилы снимали жилье в той части города, где были сосредоточены дома разных «наций», но Орсини не относился к их числу. Антонио упорно продолжал поиски, пока не нашел нужный дом в квартале, расположенном между итальянской стеной и торговым портом, — настолько далеко от других рыцарей, насколько было возможно. Здесь не проживали даже греки, родившиеся на Родосе. Это место заселяли итальянцы, которые вели на острове дела, и евреи, которых можно было найти в любой точке Средиземноморья.