Бывшая Ленина - Шамиль Идиатуллин

Лена коснулась плеча Саши, взглянула на экран телефона и ушла.

Опаздывать Лена ненавидела, а на такси тратиться не хотела, поэтому и вышла чуть загодя – и все равно слегка опоздала. Отвлекли.

Чернышевского была полупустынна, как все улицы Чупова в последние полгода. У крыльца трехэтажного здания стоял пикетчик, плотно закутанный в черно-серебристую одежду высокий парень с плакатом «Люди умирают. Измените ПДК, введите ЧС!» В этот особняк, где сидели потребнадзор и СЭС, Лена одно время бегала с образцами товаров как на работу, пока не наладила более технологичные – ну и затратные, конечно, – способы согласований.

Хмурая тетка миновала пикетчика не глядя, поэтому Лена кивнула ему, обратив внимание на пару полицейских, пасущуюся впереди. Впрочем, к парню они не подходили, мужественно соблюдая конституционное право на свободу одиночного высказывания. Парень кивнул в ответ, оглянулся на полицейских и, кажется, улыбнулся. Лена прошла дальше и услышала негромкий диалог за спиной. Один собеседник спрашивал, очевидно, пикетчика про смысл изменения ПДК, а парень слишком длинно, но толково объяснял. Лена почти отошла за край слышимости, когда собеседник сказал что-то другим тоном, пикетчик, кажется, запротестовал, и зазвенели стекла.

Лена оглянулась на ходу и остановилась. Пикетчик, зажав плакат подмышкой, пытался удержать мужика в неброской темной одежде – джинсы, куртка, вязаная шапка, всё как у всех, – а тот, весело отругиваясь, метнул что-то в здание второй и третий раз. Снова зазвенели и посыпались стекла.

– Козлы, убийцы! – крикнул мужик с той самой улыбкой, из-за которой непонятно было, всерьез он или в шутку. Улыбаться ему не мешал даже видный издалека синяк на скуле.

Где набрал камней только, подумала Лена заторможенно. Или это не камни, а, не знаю, гайки какие-нибудь или шары из подшипников, как у шпаны в нашем бурном детстве? И он, получается, с этими метательными снарядами и к нам в штаб приходил? Или он ко всякой оперативной задаче отдельно готовится, как Филеас Фогг в мультике из того же бурного детства: Паспарту, сегодня нам понадобится набор теннисных ракеток, три куриных пера и банка солидола, а завтра, наоборот, пачка вафель и двести грамм медной окиси?

Мужичок был тот самый провокатор Миша, приходивший в Чайхану со смутьянскими речами. Теперь он сразу скакнул от слов к делу. А пикетчик не был Артемом, так что ни оттащить провокатора за шкирятник, ни сунуть в рыло не умел. Он хватал за руки, просил по-человечески и испуганно оглядывался на набегающих полицейских.

Миша выждал, пока те приблизятся вплотную, толкнул пикетчика так, что тот влетел полицейским в объятия, а одного из них даже сшиб наземь, а сам скорым шагом пошел прочь.

Полицейские на него не смотрели: один крутил пикетчику руку, второй, поднявшись, отряхивал слетевшую шапку и штаны, не отрывая серьезного взгляда от пикетчика. Тот озирался на уходящего Мишу и пытался что-то объяснить.

– Ты что же, зараза, совсем страх потерял? – спросил полицейский, отряхнувшись, и без замаха ударил пикетчика под дых. Пикетчик согнулся, уронив плакат.

– Вы что делаете! – крикнула Лена и побежала к полицейским, на ходу сдирая респиратор. – Это же тот кидал, провокатор, его хватайте!

Миша на ходу оглянулся все с той же полуулыбочкой, и продолжил путь, не ускоряя шага. Полицейские не обратили на него внимания: один придерживал согнутого пикетчика, другой, шипя, тыкал парня в шею, одновременно пытаясь растоптать плакатик.

Лена, добежав, дернула тыкавшего за рукав и снова крикнула сквозь одышку:

– Ты что делаешь, отпусти! Его вон хватайте, он стекла бил!

Она махнула в сторону Миши, но того уже не было.

Полицейский Лену как будто не заметил: дернул плечом и снова попытался ударить пикетчика. Лена вцепилась посильнее, так что оба покачнулись, чуть не обрушив весь квартет. Второй полицейский, перехватывавший пикетчика то за плечи, то за запястья, запаленно спросил:

– Дурная? Тоже в СИЗО захотела?

Он был молодой и мелкий, из-под влажной губы торчали зубы, шапка съехала с короткой мокрой челки. Что ж вы все дураки несчастные такие, подумала Лена безнадежно.

Рядом взвизгнули тормоза, хлопнула дверь автомобиля, за спиной мужской голос изумленно поинтересовался:

– Вы чего творите, уроды?

Лену мягко убрали в сторону, она с трудом удержала равновесие, послышался смачный звук ударов, кто-то тонко воскликнул:

– Ребят, вы чего!

Лена с хрустом переступила по стеклам, снова поскользнулась и вцепилась в холодные прутья решетки крыльца, к которой, оказывается, прижималась спиной. В двух шагах перед ней крутилась неуклюжая медленная драка: два очень легко одетых, даже без масок, спортивных мужика оттаскивали полицейских от пикетчика, время от времени постукивая то в бок, то в живот и с деловитым матерком интересуясь, чего уроды тут гестапо устроили средь бела дня. Машина, древняя белая «японка», стояла рядом, нежно звякая колокольчиком – водительская дверь, не видимая отсюда, осталась открытой.

Полицейский, который бил пикетчика, вяло пытался отцепить пальцы нападавших от куртки и отскочить в сторону, второй, зубастик, яростно скалился, поднимая руки при каждом пропущенном ударе, но в ответ не бил, а надсадно выдыхал:

– Вы че! Нельзя! Мы при исполнении! Посадят, дурак!

После «посадят» его ударили в лицо. Зубастик пошатнулся и попытался сесть, но его удержали за ворот. Сел пикетчик, которого так и крутили согнутым все это время: плюхнулся – Лена обмерла, но стекол там не было, – раскинул длинные ноги, на одну из которых немедленно наступили, ойкнул и сказал:

– Э, хорош.

Лена поняла, что не успевает ни оценить обстановку, ни даже понять, что творится. Все менялось слишком быстро, как-то сокрушительно некстати и к худшему.

– Хватит! – крикнула она.

На нее не обратили внимания. Зубастик очень высоким голосом крикнул:

– Буду стрелять на поражение!

– Хватит! – крикнула Лена, кажется, попав зубастику в тон, и с размаху толкнула этих идиотов выставленными руками, не разбирая, в кого попала. Похоже, в одного из спортивных мужиков. Чтобы не упасть, он налег на молчавшего полицейского, тот вцепился в напарника. Сцепившаяся группа быстрыми мелкими шажками сместилась к дороге и рассыпалась. Пикетчик, который как раз пытался подняться, снова ойкнул – еще раз досталось каблуком.

Зубастик невнятно зарычал, вытащил из кобуры пистолет, взвел его с очень громким щелчком и повел стволом в сторону того из спортивных, от которого наполучал. От крыльца пистолет казался маленьким и игрушечным.

Убьет, поняла Лена.

Спортивный сказал:

– Со стволом ты храбрый, смотрю. Ну стреляй.

– Стреляю, – подтвердил полицейский.