Сезон охоты на кротов - Евгения Витальевна Кретова

Похитители знали, что страдать, сходить с ума, будет отец.

«Единственный человек, которому ты действительно дорог», — с горечью признал.

Денис умылся, прополоскал рот, чтобы избавиться от противного кислого вкуса. Его знобило, накатывала тошнота и слабость.

«Надо как-то привлечь к себе внимание», — он тупо смотрел прямо перед собой, пытаясь сфокусировать взгляд и собраться с мыслями. Шум в ушах отвлекал. Перед глазами то и дело полыхали огненно-зеленые всполохи, стены то качались, то пытались обрушиться на подростка.

Его взгляд уперся в ноутбук — он валялся у ножки стола — похититель, глумясь над ним, все-таки забыл его в комнате. Денис съехал с кровати, вытянул на полу ноги. Так меньше качало.

«Надо что-то поесть, — приказал себе. — Если я еще и помру здесь, то эти гады совсем обрадуются».

Он перекатился на бок, чтобы не вставать, вытянул руку и пальцами подхватил уголок бумажного пакета. Придвинул его к себе. Раскрыв, нащупал еще теплую упаковку из фольги — значит, ужин принесли недавно.

Отодвинув крышку фольги, принюхался — кажется, под ней была курица с рисом и овощами. Наверное, вполне съедобно, он сейчас не чувствовал вкуса и ему было все равно. Достав одноразовую вилку, отправил в рот небольшую порцию риса. Ел медленно, тщательно пережевывая и заставляя проглатывать. От усилий вспотел и устал — несколько раз запрокидывал голову и прикладывался затылком к одеялу. Полежав так несколько минут, снова принимался за еду.

Справился только с половиной порции — отложил, почувствовав, что больше не может. Аккуратно запаковал и отставил, даже не позаботившись убрать назад в пакет — сил не осталось. Вскарабкавшись на кровать, рухнул. Перекатился на спину, завернувшись с головой одеялом, которой оказалось под ним. И провалился в сон.

В нем то всходило, то засыпало солнце. Слышались шаги и возбужденные голоса. Откуда-то из-за спины позвали «Денис!». Он отмахнулся. Но голос повторялся снова и снова. Женский, молодой.

Денис приоткрыл глаза и сосредоточился.

— Денис! Отзовись!

Сердце болезненно дернулось в груди, будто сорвалось с цепи. Покатилось горячим клубком с внутренней стороны грудной клетки. Денис приподнялся на локте.

— Денис, ты здесь?!

К женскому голосу добавился собачий лай.

Его искали! Его нашли!

Он вскочил. Голова закружилась, подростка повело в сторону, но он успел схватиться за угол кровати. Перенес центр тяжести на другую руку и оперся о стену. Запрокинул голову, закричал:

— Я здесь, помогите! — из горла вырвался едва слышный хрип.

Денис забрался — наступая на распахнутые тетради и учебники — на стол. «Только бы успеть!».

— Подождите, — шептал пересохшими губами.

— Добрый день, — женский голос отдалился. — Меня зовут Виктория. Я ищу мальчика, подростка, вот его фото.

Голос удалялся, вместе с ним удалялся и собачий лай пополам с ворчанием.

— Бунька? — Денис замер.

Там, внизу — Виктория? Тори-Торпеда? Их странноватая библиотекарша? Как она могла здесь оказаться? И если она здесь, то где отец? Что могло произойти? Фантазия сразу нарисовала, как отец получает ту запись «Я горю, помогите!», у него сердечный приступ и отец сейчас в больнице, прикованный к койке, обмотанный проводами, с ежечасно надувающейся манжетой холтера на плече.

Денис бросился к оконцу — небольшое, круглое, он мог до него дотянуться, если вытянуть руку и привстать на цыпочках — Виктория его не увидит и не услышит.

Он спрыгнул на пол — откуда только силы взялись — наклонился и схватил валявшийся под столом ноутбук. Вскочив на стол, что было сил ударил углом ноутбука по центру стекла — в тонкое перекрестие. То хрустнуло, но не поддалось. Виктория внизу с кем-то разговаривала. Голос шел с торца дома — видимо, там было крыльцо, и оттуда вышел похититель, хозяин дома или его помощник. Тори в опасности, они могут ее убить, если догадаются, что она одна. «А она одна?» — надежда полыхнула и придала сил. Денис размахнулся и запустил ноутбуком в окно. Сам не удержался и опрокинулся на пол — с грохотом опустившись на оставленную последи комнату еду и больно ударившись. Но он не почувствовал боли — перед глазами медленно оседали осколки разбитого им стекла и вылетал во двор черный корпус ноутбука.

Беседа внизу оборвалась:

— Что это? — Тори заметила звук бьющегося стекла.

Денис встал, упрямо схватился за край стола, снова забрался на столешницу:

— Тори! Это я, Денис, я здесь!

Бунька, узнав его, разразился отчаянным лаем. Собачий лай приблизился к стене, метнулся к окну, потом снова удалился — Денис догадался: побежал к крыльцу.

— Бунька! Я здесь!

— Денис!

Он слышал, как закричала Тори — узнала его. Слышал, как отчаянно залаяла собака. К лаю присоединились звуки борьбы — женские вскрики и короткие глухие удары, всего несколько. Но женский голос после них стих.

— Нет! Тори! Ты меня слышишь?! — он попытался высунуться, подтягивался, схватившись за край рамы. — Помогите! Кто-нибудь! Помогите!

Бунька захлебывался лаем где-то внизу.

— Пшел вон! — грубый, злой голос, визг собаки, явно получившей удар.

Денис, поняв, что выглянуть все равно не сможет, закричал:

— Бунька, беги! Где папа?! Беги к папе!

Собака металась по двору — Денис слышал ее топот и торопливое дыхание, которое удалялось.

— На помощь! — кричал Денис в окно.

Дом не мог быть в глухом лесу. Если Тори сюда приехала. Значит, где-то должна быть дорога. Тори не могла приехать сюда одна, значит, его крик о помощи кто-то должен услышать.

Он бил ладонью и кулаками стену. Развернувшись, продолжил бить пяткой.

У окна, у самой стены, послышались шаги:

— Эй, ты! — прошипели оттуда. Подошедший не кричал, говорил спокойно, будто внушая что-то своей собаке. — Угомонись… Если не хочешь, чтобы она сдохла.

Денис подавился криком, застыл.

Тот, кто был под окном, вернулся к крыльцу, отдаленно хлопнула входная дверь. Денис продолжал стоять на столе, не в силах пошевелиться — он слушал, что происходило внизу, пытаясь уловить хоть какие-то знаки, что Виктория жива. Послышались шаги за дверью. Щелкнула задвижка, распахнулось верхнее оконце