Наказание для вора - Дарья Котова

интересно. Так что Лен предчувствовал, что после тяжелого трудового дня в «приятной» компании надзирающего Герима, его ждет еще три часа скуки и настоящих мучений, когда придется смотреть и слушать сентиментальный бред про запретную любовь, которая так нравится женщинам. Сказать, что он ошибся, ничего не сказать. Затаив дыхание, Лен следил за трогательной историей несчастного чудовища, обреченного на вечное одиночество, и маленькой прекрасной девушки, разглядевшей в нем его душу. Зная, что им никогда не быть вместе, все равно идти навстречу друг другу, чтобы позволить себе лишь одно касание, а потом прожить жизнь в муках потерявшего свою любовь. Не боясь, не переживая и не задумываясь ни о чем, они просто любили, и их любовь, ее краткие мгновения, сверкали ярче звезд на небосклоне.

Когда душа нимфы покинула остывающее тело, рыдающего минотавра скрыла опустившаяся тяжелая портьера, а в зале зажегся свет, Лен вздрогнул. Рядом прерывисто вздохнула Мила. Он отвел взгляд и посмотрел на собирающуюся на выход пожилую парочку. К сожалению, реальность часто, намного чаще, чем нам того хотелось бы, вырывала нас из грез.

— Мила, — едва слышно прошептал на ухо девушке лис, — наш с тобой сосед по ложе украл колье с шеи своей спутницы.

Эльфийка незаметно скосила глаз.

— Оно на месте, — не разжимая губам, ответила Мила.

— Но камни в нем уже фальшивые.

* * *

День у инспектора Ромака Сета не задался с самого утра. Сначала коллега сообщил, что свалился с лихорадкой и не сможет выйти на дежурство, потом в Управление пришла какая-то леди в дорогом меховом плаще и долго истерила, что ее мужа хотят убить. К обеду ее удалось выставить, но не успел инспектор вздохнуть с облегчением, как его непосредственный начальник Зелан Чесэр сообщил, что после праздников к ним прибудут стажеры из Академии для патрулирования улиц и Сет назначен наставником у них. В довершении всего парни в дежурке пронесли выпивку мимо бдительного ока старших по званию и напились. Не успел инспектор закончить отчитывать их, как в Управление прибежал паренек, консьерж из Рестанийского театра и сообщил, что там произошла кража. Сет, которому до конца дежурства оставалось пять минут, проклял вора и того, кто его поймал, но когда прибыл на место и увидел две ухмыляющиеся рожи — рыжую и эльфийскую…

— Ты вот мне скажи, Мила, тебя-то почему Сет не любит? — поинтересовался Лен, когда они шли по морозному утру домой. Инспектор в отместку за несвоевременный (то, что он несвоевременный — было понятно по перекошенному лицу Сета) вызов продержал главных свидетелей несколько часов, отпустив только на рассвете.

— А тебя?

— Я был первый.

Мила фыркнула и качнула головой, отчего снег с ее капюшона разлетелся во все стороны.

— Из-за допроса. Помнишь историю с Катакомбами? Он мне не поверил и подумал, что я его дурю.

— Мир полон идиотов.

— Так я и не спорю. Что насчет тебя?

— Он меня не поймал, — пожал плечами Лен, стараясь выглядеть естественно: ему неуютно было рассказывать Миле о своем преступном прошлом. — Ловил нашу банду, я тогда еще перед последней кражей почуял неладное, но меня не послушали, отмахнулись. В итоге я сбежал перед самым походом, едва избежал облавы… Сета, конечно. А вот отец меня поймал, случай так свел. Он меня не сдал, у себя оставил, дал свою фамилию, обучил… От Сета, опять же, прикрыл.

— Постой, — перебила Мила. — Твой отец, второй заместитель начальника Управления…

— Тогда он был еще старшим инспектором.

— Тем более. Старший инспектор Управления забрал к себе в дом преступника, которого усиленно ловило все Управление и ему это позволили?

— Не все. И про отца… Там все по-другому был. Естественно, он не заявился на работу со словами «я усыновил вора, которого вы ищите». Он вообще не распространялся на эту тему, но со временем правда через слухи выплыла наружу.

— То есть официально ничего никому известно не было, но по факту все всё знали?

— Да. И не смей больше называть меня преступником, — внезапно зло произнес Лен. — Ты убиваешь без содрогания, так что твои руки не чище моих.

— Так я не спорю, чего тебя так разобрало? — удивилась, зевая, Мила.

— Не люблю, когда мне говорят правду в лицо о моем прошлом, — криво усмехнулся Лен.

— Так оно же прошлое, что толку переживать?

Вместо ответа он протянул ей ее аметистовые сережки. Сапфировые глаза удивленно распахнулись, а рука взметнулась к пустой мочке уха.

— Привычка, — улыбнулся Лен, но в глазах не было веселья.

* * *

С огромным трудом, несколькими нервными срывами, истериками и горой сломанных перьев студенты Академии сдали зимнюю сессию. Справилась и четверка друзей. Дель сдал все на отлично, Мэл, несмотря на старания, едва не провалился на эльфийском, но его спас сидящий рядом Лен. Сам лис играючи отстрелялся по всем предметам и только история заставила его попотеть. Реб едва набрал минимальный порог, но он никогда не стремился к высоким результатам, считая учебу — детской возней. О Миле и говорить нечего — она была лучшей студенткой на курсе, обойдя даже Лена с Делем.

В последний день сессии, когда оставалось лишь забрать зачетные книжки и отправится отдыхать, Лен с Ребом спихнули все организационно-учебные вопросы на друзей и сбежали в бар. Сидя в полупустом зале за грязной стойкой, они опрокидывали стакан за стаканом и обсуждали женщин.

— Так что там за театр был? — поинтересовался дракон, подливая огненного виски лису.

— Рестанийский. Знаешь, какие там цены? А я знаю теперь, спасибо Миле. Потащила меня на своих «Минотавра и нимфу».

— И как тебе?

— Розовые сопли и прочие бабские глупости. Если бы не похищение алмазов, я бы даже не запомнил тот вечер.

— Ого, рассказывай, что ты там спер.

— Не я, мужик один. Сижу, я значит, смотрю эту пьесу, тут она заканчивается, все начинают собираться, и я понимаю, что у дамочки в колье камни-то ненастоящие. До пьесы там были алмазы чистой воды, а после — фианиты. А я точно был уверен, что никто в ложу не входил и не выходил, ну и сказал Миле, что у нас тут вор завелся.