Лунная опера - Би Фэйюй

Раскованный он и здоровый.

Могучие яйца огромны на вид,

Крепкий, длиннющий корень.

Спасибо тебе за любовь,

Вовек тебя не забуду,

Спасибо за ласку, душка.

Ты – моя супер-подушка.

Я не сдержался и, задрав голову, глупо заржал, Сяо Саньцзы никак не отреагировала, словно слышала это не в первый раз. Вытянув обе руки вперед, Главарь в крайне изысканной манере зааплодировал. Покосившись на экран, он развернул подбородок в мою сторону и сказал:

– Это я написал. Так что не думай, что я только обманывать умею, я еще и поэт.

Главарь сказал еще какую-то шутку. Закончив смеяться, он что-то шепнул на ухо Сяо Саньцзы и попросил обеих девушек подняться наверх. Проводив их взглядом, Главарь перебрался ко мне поближе и вздохнул:

– Какие роскошные два тела.

Сказав это, он погрузился в молчание, а потом, прислонившись ко мне плечом, неожиданно произнес:

– Вот скажи, когда мы были сосланы в деревню, кому принадлежали эти прекрасные тела?

Я не знал ответа, поэтому предпочел помалкивать. Между тем Главарь с чувством продолжил:

– А принадлежали они племянникам партсекретарей, сыновьям начальников. А что сейчас? Теперь они наши. Вот они плюсы рыночной экономики. Были бы деньги, и они наши. Прошло то время, когда они находились в подчинении у партсекретарей и в семьях у начальников, так что теперь они и перед нами не прочь раздвинуть ноги. Ведь что такое рыночная экономика? Раздвинул ноги – и тут же становишься ее участником. Были бы деньги.

Точно преподаватель политэкономии, Главарь поднял вверх палец, пристально посмотрел на меня и членораздельно произнес:

– Перед лицом денег все равны в оргазме. – Ткнув пальцем мне в грудь, Главарь криво усмехнулся: – А твоя молодость, парень, пришла как раз вовремя. – Главарь вздохнул и еще раз подчеркнул: – Действительно замечательное время. Все сейчас, парень, для тебя.

На стеклянных окнах в пол появилось несколько капель, на улице начался дождь. Главарь процитировал:

Добрый дождь —

Свою он знает пору

И приходит вовремя,

В ночи весенней.

Вслед за нею с деньгами уйдет он,

Влагой напоив и стонами заполнив .

Главарь и впрямь был поэтом. Он дважды с силой хлопнул в ладоши, с лестницы медленно спустилась одна девушка. Соответственно, наверху осталась лишь одна Сяо Саньцзы. Главарь обратился ко мне:

– Ну чего тут сиднем сидеть? – Указывая подбородком на верхний этаж, он добавил: – Здесь я уж обойдусь и без тебя.

Я поднялся наверх и открыл дверь, Сяо Саньцзы с прямой осанкой уже сидела в самом центре кровати. Завернувшись в овечий плед, она плотно укуталась по самый подбородок. Ее обувь аккуратно, носочек к носочку, стояла у кровати. Одежда, сложенная в стопочку, лежала на прикроватной тумбочке: на пиджаке – юбка, на юбке – трусики, на трусиках – лифчик, на лифчике – чулки. Она сидела и хлопала своими ресницами, волнуя воображение. Однако я заметил, что Сяо Саньцзы вроде как боится меня, в глазах ее поблескивал какой-то свет недоверия. И тут со мной произошла неожиданная вещь, меня бросило в дрожь. Неизвестно с чего вдруг, у меня ужасно затряслись руки. Я старался сдержаться, но безуспешно. Я и вправду не понимал, что со мной происходит. Честно говоря, сначала я на это даже не обратил особого внимания. Но я переоценил свои возможности справиться с ситуацией. Очень скоро дрожь перешла на все тело: сначала на его верхнюю часть, а потом – на ноги. Меня так сильно колотило, что зубы клацали. Своим видом я определенно напугал Сяо Саньцзы, я и сам напугался. Сяо Саньцзы смотрела на меня, наклонив голову, она очень внимательно изучала меня, неожиданно ее взгляд утратил холодный блеск. Она наверняка догадалась, что я девственник. Замечательная Сяо Саньцзы, она подошла ко мне и притянула за талию. Уткнувшись лицом мне в грудь, она чуть слышно произнесла:

– Давай подрожим вместе?

Эта девчонка взяла меня в оборот так же ловко, как лягушка скручивает языком свою добычу, подобно разряду молнии, она унесла меня в заоблачные дали. Я обнял мою Сяо Саньцзы; совершенно голая, она стояла и тряслась в моих объятьях. И я уже перестал понимать, кого именно из нас трясет, ее или меня. Моих усилий не хватало, чтобы усмирить дрожь. Так мы и стояли обнявшись, пока у меня наконец не иссякли силы. Прошло примерно минут десять, наконец Сяо Саньцзы подняла голову, ее взгляд заволокло пеленой, она посмотрела мне в глаза, потом тихонько сказала на ухо:

– Почему ты перестал дрожать? Давай постоим так еще. У меня уже давно такого не было.

Сяо Саньцзы вовсе не издевалась. Но сам я стыдился себя и готов был провалиться сквозь пол. Все мои надежды на этот вечер терпели крах. Сяо Саньцзы наверняка раскусила меня, поняла, что у меня нет никакого опыта, что весь мой вид напускной и что на самом деле я ничего из себя не представляю. Словом, в глазах женщины я был пустышкой. Языком-то можно наплести что угодно, а вот безудержно стучащие зубы не обманут. Так что этим вечером я полностью облажался.

Однако Сяо Саньцзы вела себя исключительно и сглаживала все мои многочисленные ляпы. Она умела дарить клиенту удовольствие и уверенность в себе. Этим вечером Сяо Саньцзы играла роль моей наставницы. Я торопился, мне хотелось как можно быстрее осуществить самые смелые фантазии, моментально испытать нирвану и одним махом добиться результата. Но Сяо Саньцзы не позволяла. Я не понимал, почему она не давала мне поцеловать ее в губы. Я кружил вокруг ее подбородка, а она все время увертывалась. Наконец я изловчился и, схватив за оба запястья, прижал ее к стене. Сяо Саньцзы, отвернув лицо, холодно сказала:

– Не целься сюда. В любое другое место, только не в губы.

Я не понимал, почему она так принципиальна, но, к счастью, были эти «другие места», которые я начал штурмовать, я выпивал ее, словно вино, и поедал, словно мясо. Сяо Саньцзы жарко откликалась на мои ласки. Я погасил свет, но она включила его. Я снова погасил, но она снова включила. Всеми силами я пытался сдержать себя, пока шла наша борьба за выключатель. Наконец в самый критический момент, когда я уже был на пределе, Сяо Саньцзы раскрылась. Она мастерски направляла меня, шаг за шагом передавая свою технику. Я атаковал ее сверху донизу, снаружи вовнутрь, поверхностно и в самую глубь, атаковал, переходя от стонов до криков, от жизни до смерти, от смерти до жизни. Мы повторяли каждое действие раз за разом и все целиком с самого начала. Это было наше счастливое знакомство друг с другом, полное безудержного ликования. Моя плоть напоминала трубку с фейерверком, ритмично разбрасывающим разноцветные огни в ночную пустоту. Разорвавшись, фейерверк яркими красками взлетел ввысь, и за каждой вспыхнувшей искрой тянулся хвост. Появляясь на миг, огни тут же исчезали, они выбрасывали из моего тела сперму, свободную и необузданную. И горели они ровно столько, сколько длилось мое бурное ликование. Я понимал, что Сяо Саньцзы принадлежала всем мужчинам Поднебесной, но конкретно в данный момент она была моей. Да здравствует частная собственность, замечательная система. У нас нет завтра, нет потом, есть только этот раз и следующий раз. Открыв рты, мы тяжело переводили дух, прилипнув друг к другу настолько плотно, что наши тела походили на одну лепешку.