Священная Римская империя германской нации - Франсис Рапп

Пожалел ли Карл в конце своей жизни, что подкупил выборщиков, чтобы обеспечить приход к власти бездарного правителя? Об этом сообщает летописец из Меца, правда, намного позднее. Возможно, это лишь одно из тех запоздалых пророчеств, призванных оправдать чрезмерное восхваление или неодобрение, но, безусловно, знающие люди, как, например, Филипп де Мезьер, наставник короля Франции Карла V, были невысокого мнения о качествах Вацлава. Отец считал правильным уделять большое внимание его воспитанию. Неизвестно, насколько этот поздний ребенок вызывал беспокойство, но сильный характер отца, которого он однажды должен был заменить, подавлял его. Чтобы править, недостаточно было говорить на всех языках, перечисленных в Золотой булле, которым его учили учителя. Неудачи, которые неизбежно встречаются при осуществлении власти, сразу же продемонстрировали его непригодность к управлению. Из всех достоинств, развиваемых в нем Карлом, ему более всего не хватало стойкости. Там, где требовалось приложить усилия, им овладевал скептицизм, и, чтобы забыть свои промахи, он предавался удовольствиям, охоте и еде. Эти пристрастия состарили его раньше времени и сделали из него предмет насмешек.

Эта ситуация была тем более печальна, что стоявшие перед ним задачи были сложны и деликатны. Внутри империи главные участники политической игры, князья, горожане и мелкопоместное дворянство, столкнулись с серьезными трудностями, что побуждало их к агрессии и усложняло их взаимоотношения. Рассмотрим сначала проблемы, которые должны были решить правители княжеств. Им следовало развить структуру органов власти, чтобы превратить свои территории в настоящие государства, и, для начала, иметь точное представление о своих ресурсах. Проведение инвентаризации, по примеру выборщика Балдуина Трирского или графа Тирольского, требовало времени и знающих людей. Необходима была также реконструкция крепостей; появление артиллерии еще более увеличило расходы: орудия и орудийные расчеты стоили дорого, и чтобы противопоставить технике вероятных противников сильные укрепления, куртины были заменены мощными бастионами. Не только Карл открыл значение столицы; самые честолюбивые и удачливые князья последовали его примеру. Рудольф IV Габсбургский пытался превратить Вену в свою резиденцию и место работы своего правительства. Он приказал там построить Хофбург и заложил церковь Святого Стефана, которая впоследствии стала собором. Обиженный тем, что его не включили в число выборщиков, определенных Золотой буллой, он взял себе титул эрцгерцога, по-своему трактуя смысл привилегий, некогда предоставленных дому Барбароссы. Показной блеск подчеркивал этот новый титул. Денежные ресурсы княжеств никогда не соответствовали амбициям их правителей; повезло тем, кто, как пфальцграф, пользовались правом собирать дорожные пошлины на Рейне. Менее удачливые влезали в долги, герцог Баварский, например, имевший кредит у мясника и булочника, должен был 89 000 флоринов своему управляющему. Конечно, можно было увеличить княжество. Наместники расширяли свои территории на протяжении всего XIV века, но в то же время нередким было и дробление земельной собственности. Только электората оставались неделимы. Другим владениям не всегда удавалось избежать наследственного раздела. Наследство императора Рудольфа I и его сына было поделено на пять частей, Бавария — на четыре. Доходы сокращались, а расходы росли, поскольку увеличивалось число центральных городов и королевских дворов. Разделение территорий также свидетельствовало об ужесточении налогового гнета. Понятно, что подданные иногда требовали сохранения единства государства. Брабантцам оно было обещано в 1356 г. герцогиней Иоанной во время Торжественного визита. Именно в условиях этого кризиса образовались сословия (Stände). Горожане имели большее шансов, что к ним прислушаются, потому что они были кредиторами князей. Дворяне имели советников из их среды; они часто действовали сообща. Дворянство и горожане Баварии, например, договорились потребовать от князя назначения должностного лица (Ausschuss), ответственного за налоги; подобная должность была введена в Австрии. В этих странах представители подданных осознавали необходимость создания общности. Land, таким образом, становился отечеством для его обитателей. Однако, возможно, эти объединения также тормозили превращение объединенных сеньорий в однородные княжества.

Города империи знали, что князья пытались лишить их свобод, чтобы иметь возможность пользоваться их богатством, но с тех пор как Швабский Союз городов нанес поражение графу Вюртембергскому в 1377 г., они осознали свою силу. Вслед за швабским в 1381 г. возник союз рейнских городов; в следующем году подобный союз образовался в Вестфалии. Множество магистратов тогда проявило волю к победе. Вопреки запрету, введенному Золотой буллой, они расширили сеть предместий и увеличили количество небольших общин в окрестных землях, живущих по городским законам. С другой стороны, капитал, которым обладали предприниматели, позволяли им извлекать выгоду из затруднений дворянства, приобретать их земли в пределах страны. Таким образом замки попадали в распоряжение городского самоуправления. Подобно тому, как это делалось в итальянских городах, но в меньшем масштабе, города Германской империи закладывали основы будущих территориальных государств. Эта дорогостоящая политика иногда поглощала девять десятых обычных доходов и вынуждала муниципалитеты заключать крупные заемные договоры. Риска банкротства удавалось избежать только увеличением налогов. Этот налоговый гнет обострял напряженность внутри общин; во многих местах возникали бунты, и патриции вынуждены были уступать больше места ремесленникам, которых поддерживало простонародье. Но изменения носили скорее внешний, чем внутренний характер, поскольку тяжелые и сложные государственные задачи могли быть решены только людьми, располагающими большим количеством времени. Участие ремесленников и торговцев в этом процессе, следовательно, практически исключалось. В любом случае, каким бы ни был порядок, магистрат требовал от своих подчиненных повиновения. Его положение превращало его в орган власти (Obrigkeit), приказы которого должны были беспрекословно выполняться. Находясь постоянно в состоянии боевой готовности, горожане, таким образом, числились на службе.

Преданность ополченцев подвергалась суровому испытанию в бесчисленных походах против «рыцарей-разбойников». Так горожане называли мелких помещиков, не всегда соблюдавших границы, установившиеся в ходе гражданских войн, получив в отместку прозвище «мешков с перцем». Франкфурт с 1380 по 1425 гг. перенес 229 Fehden. Причины подобного поведения мелкопоместного дворянства, без сомнения, более разнообразны, чем это представлялось историкам на протяжении долгого времени. Конечно, экономическое развитие более глубоко повлияло на мелких землевладельцев, для которых похищение торговцев с требованием выкупа представляло ощутимый побочный доход. Однако эти вояки столь же охотно служили людям, которые в процессе конфликтов предпочитали давать наемникам возможность перерезать друг друга, нежели решать вопрос мирным путем. Это свидетельствовало о традиционном мышлении, предоставлявшем человеку право самому добиваться справедливости. Между тем рыцари прекрасно понимали, что города и князья были к ним враждебно настроены и что, оставаясь в изоляции, они бы потеряли свою свободу. Тогда они объединились. Львиный союз, состоявший из рыцарей Рейнской долины, был особенно грозным. Возникновение этой новой силы изменяло расстановку политических сил в игре, где теперь участвовало три главных действующих лица, противопоставленных суверену — князья, города и рыцарство.