Бригада (1-16) - Александр Белов

И повел деморализованного противника к двери, сам при этом стараясь оставаться вне поля обзора.

— Все в порядке, дядя Костя. Виталя со шконки свалился… — только и мог пролепетать «заложник».

Но этого оказалось достаточно: «кормушка» немедленно снова захлопнулась. Подтвердив тем самым, что «глухой» контролер-пенсионер дядя

Костя, если надо, все прекрасно слышит. Впрочем, всем и так было ясно, что человек с подобного рода физическим недостатком не смог бы работать в такой должности.

Белов оценил обстановку. «Король истерики», до которого так и не дошла очередь во всеобщей битве, скорчившись, сидел между шконками. Злобного лидера Саша на всякий случай продолжал заботливо придерживать в районе болевой точки над локтем. Оставался луноликий мастер плеваться по чужим подушкам, который, хотя и не выказывал в настоящий момент признаков агрессии, тем не менее, был значительно выше и фактурнее самого Белова и теоретически представлял собой угрозу рецидива. Саша, из чистой перестраховки защемил его нос между согнутыми пальцами левой руки, слегка, для контроля, повернул против часовой стрелки и сказал:

— А теперь, парни, небольшой инструктаж.

Здоровяк задергался и замычал, мешая началу инструктажа.

— Не брыкайся, красавчик. Девушки не любят которые с кривым носом.

В ответ на эту невинную, казалось бы, реплику, худощавый фыркнул:

— А ему девки не нужны!

Смысл этой фразы дошел до Белова далеко не сразу, но, по крайней мере, стало ясно: общение приняло устойчивый мирный характер, и необходимость в силовых решениях отпала.

— Итак, эпизод знакомства. Дубль два, — Белов разом отпустил оба захвата, и его собеседники блаженно размякли. — Первый дубль был неудачный. Но я вам прощаю ошибку на первый раз. В силу вашей молодости и свойственного этому нежному возрасту невежества. Если кто интересуется, пусть наведет обо мне справки: рекомендации должны быть хорошими. А для вас я буду просто Александр Николаевич.

Амбал, спрятавшийся, насколько это было возможно, за поджарого товарища, сзади тоненько пискнул:

— Кто-то говорил «богатый лох»!..

В качестве ответа он получил от подельника короткий и безмолвный тычок в зубы. Белобрысого лидера звали Бруно, у здоровяка имени под рукой не оказалось.

— Теперь разминка, — продолжил Белов. — Упражнение называется «Прощай, оружие!» Заточки и что там еще имеется из средств необходимой самообороны кладем на тумбочку. Я теперь буду у вас и Белов, и главный оружейник. Ну?

Здоровяк потупился, всем своим видом показывая, что безоружен.

— У него ничего нет, — авторитетно подтвердил блондин. — У Витали есть. Слышь, Виталя, отдай заточку!

Хлипкий парень, у которого оказалось на удивление человеческое имя, продолжал сидеть в проходе и к интересному разговору оставался безучастным. Белова это встревожило. А что если амбал, обрушившись в ходе драки всей своей тушей на малахольного Виталия, попросту зашиб его? Да и край специфического камерного стола — приваренного к шконке острым металлическим «уголком», находился от обоих падающих в опасной близости.

Однако, дело, как выяснилось, было вовсе не в неудачном падении. Дело было еще хуже. Когда худощавый Бруно подошел и потряс сидящего за плечо, тот неловко перекатился на спину и затрясся уже всем телом. Потом невероятно выгнулся в пояснице и продолжал трястись, упираясь затылком в пол.

— Быстро оттаскиваем его к двери! — закричал не своим голосом Белов, когда увидел закатившиеся под лоб белки и проступившую на губах несчастного пену. Первое, что ему пришло в голову: парень в припадке рискует убиться в тесном пространстве между шконками. — Бруно, кричи дежурного, нужен врач!

Во время армейской службы в Афганистане ему приходилось сталкиваться с Припадком эпилепсии, и Саша в считанные секунды сделал все, что от него зависело. А именно: с помощью трофейной заточки разжал зубы больного и с осторожностью извлек наружу посиневший язык! А растерявшегося амбала заставил подложить под голову эпилептика подушку и потом навалиться на ноги, чтобы парень, раздираемый нечеловеческой силы корчами, не изувечил себя об острые выступающие части тюремной мебели.

— Зови дежурного, мать твою! — повторил он свое требование совсем деморализованному «лидеру».

— Да он из принципа не услышит! У него кликуха Слепоглухонемой! — едва ли не рыдая сообщил Бруно, но требование выполнил: заколотил ногами в дверь и закричал, что было сил.

К сожалению, парень оказался прав. В коридоре послышались стуки и выкрики из соседних камер, однако, никакой реакции от дежурного не последовало.

XIX 

Минут через десять, Саша почувствовал, что приступ как будто ослабевает. Похоже, опасность того, что больной откусит себе язык либо, того хуже, задохнется от того же языка, запавшего в гортань, миновала. Велев здоровяку по-прежнему держать товарища изо всех сил, он сам отправился к двери и приник к ней.

— Слышь, командир, у парня приступ эпилепсии, — вроде бы и не слишком громко начал он, но возня и выкрики в соседних камерах мгновенно стихли, и его голос отчетливо разнесся по коридору. — Если сию же минуту к тебе не вернется слух, и ты не вызовешь врача, то парнишка двинет здесь кони. И я тебе обещаю… Я обещаю, а братва не даст соврать… Что ты проживешь немногим дольше!

То ли особенности беловского тембра расшевелили и заставили заработать слуховой нерв дежурного контролера, то ли имелись какие-то иные неведомые причины, но буквально через пять минут в камере уже находился врач и двое санитаров, грузивших больного на носилки.

Некоторое время, сокамерники, потрясенные и подавленные жутким зрелищем «одержимого бесами» и счастливым завершением, казалось бы, безысходной ситуации, сохраняли полное молчание. Здоровяк стирал в раковине оскверненную сдуру наволочку. Бруно закурил «Приму» и вроде бы машинально протянул пачку Белову. Тот взял сигарету и тоже закурил.

Грохот соседних «кормушек» в компании с тошнотворным запахом сначала перекисшей, сгнившей и только после этого сваренной капусты, известил о наступившем времени обеда. В отверстие вместе с первой наполненной отвратительным варевом миской всунулась худая, покрытая цыпками рука парнишки из хозобслуги. От глаз Белова не смог укрыться почти незаметный, хорошо тренированный жест. Саша точно был уверен, что Бруно получил записку. И, похоже, успел отправить ответ, но в последнем стопроцентной уверенности не было.

Интересно, заметил ли процедуру обмена посланиями контролер дядя Костя, призванный наблюдать за раздачей пищи? Может быть и заметил — по крайней мере, его камуфляж маячил позади парня из хозобслуги. А, возможно, и не заметил, ведь он «Слепоглухонемой». Третий вариант: не захотел заметить до поры до времени. Подобная тактика тоже широко практикуется в оперативной работе исправительных учреждений: сначала дать возможность контингенту изложить свои мысли на бумаге, а потом отобрать послания и прочесть.

От капустного запаха подкатила тошнота, и все, кроме амбала, доевшего обед до