Большая маленькая ложь - Лиана Мориарти

– Постой, постой! Я ее знаю! Она причесывается вот так, верно? – Модная Стрижка отвела свои белокурые волосы назад, изобразив тугой конский хвост, и в этот момент встретилась взглядом со взглядом Джейн, отчего глаза ее округлились. Она быстро опустила руки, как ребенок, пойманный за шалостью.

Другая женщина, стоявшая к Джейн спиной, продолжала говорить:

– Да! Это она! Ну, очевидно, ее ребенок, этот Зигги, втихаря обижал бедную крошку Амабеллу. Я говорю какие-то жуткие вещи – что? – (Первая Модная Стрижка суетливо задергала головой.) – В чем дело? Ой!

Женщина обернулась и увидела Джейн. Ее лицо порозовело.

– С добрым утром! – сказала она.

Обыкновенно родитель, стоящий столь высоко в иерархии школьных родителей, рассеянно улыбнулся и одарил бы царственным кивком проходящего мимо человека из толпы, каковым являлась для них Джейн.

– Привет, – откликнулась Джейн.

Женщина прижимала к груди планшет. Она неожиданно опустила руки и отвела их назад, в точности как ребенок, который прячет за спиной утащенное лакомство.

Это петиция, подумала Джейн. Значит, ее подписывают не только родители детей из подготовительного класса. Вовлекаются также родители детей других классов. Родители, не знающие ее и Зигги и вообще не знающие ничего об этом деле.

Джейн прошла мимо женщин. Протянув руку к стеклянной двери, ведущей на игровую площадку, она остановилась. Все ее тело пронизало ревущее, восходящее ощущение, как будто она превращалась во взмывающий в небо самолет. Она вспомнила презрительную интонацию, с которой та женщина произнесла имя Зигги. И вспомнила Саксона Бэнкса, который, щекоча ей ухо своим дыханием, произнес: «Ни разу в жизни тебе не приходила в голову оригинальная мысль, так ведь?»

Джейн развернулась. Подошла к женщинам и встала прямо перед ними. Комично округлив глаза, женщины мелкими шажками попятились назад. Все три были почти одного роста. Все они были матерями. Но у Модных Стрижек были мужья, свои дома и абсолютная уверенность относительно своего места в мире.

– Мой сын никогда никого не обижал, – проговорила Джейн и вдруг поняла, что это правда.

Он Зигги Чепмен. И не имеет никакого отношения к Саксону Бэнксу. И не имеет отношения к папочке, ее деду. Даже не имеет отношения к ней. Он просто Зигги, и она не все знает про Зигги, но это она знает точно.

– О, дорогая, мы все там были! И мы вам сочувствуем! Ситуация просто ужасная, – начала Модная Стрижка с планшетом. – Как долго вы разрешаете ему смотреть телевизор? Оказалось, что ограничивать это время на самом деле…

– Он никогда никого не обижал, – повторила Джейн.

Потом повернулась и ушла.

* * *

Теа. Так вот, за неделю до вечера викторин Джейн заговорила с Триш и Фионой, когда те были увлечены беседой. Они сказали, что она повела себя очень странно, настолько странно, что они стали думать, а нет ли у нее проблем с психикой.

* * *

Джейн пришла на игровую площадку странно умиротвореннная. Может быть, ей стоит поучиться у Мадлен. Она больше не будет избегать конфронтации. Надо смело подходить к недоброжелателям и, не смущаясь, говорить им то, что думаешь.

Мимо нее прошла девочка из первого класса.

– Сегодня я заказываю себе обед.

– Повезло тебе, – сказала Джейн.

Вот еще почему ей так нравилось бродить по школьной игровой площадке – простодушное щебетание детей, которые готовы рассказать обо всем, что приходит в голову.

– Я не должна была заказывать себе обед, потому что сегодня не пятница, но утром моего маленького брата ужалила пчела, и он визжал, а сестра разбила стакан, и мама сказала: «Я схожу с ума!» – Для наглядности девчушка приложила ладони к голове. – А потом мама сказала, что я могу заказать себе обед, но без сока, зато можно взять пряничного человечка, правда не шоколадного. Пчелы умирают после того, как ужалят, вы это знали?

– Знала, – сказала Джейн. – Это последнее, что они делают.

– Джейн! – Подошла мисс Барнс с бельевой корзиной, заполненной маскарадными костюмами. – Спасибо, что пришли сегодня!

– Гм. Не за что, – ответила Джейн.

Она занималась этим каждый понедельник с начала учебного года.

– Хочу сказать, в свете, знаете, последних событий. – Мисс Барнс поморщилась и переместила корзину к себе на бедро. Подойдя ближе к Джейн, она понизила голос. – Я больше ничего не слышала про петицию. Миссис Липман говорила родителям, подписавшим петицию, что она хочет, чтобы это прекратилось. Кроме того, она назначила мне в помощь педагога, который будет только наблюдать за детьми, и в особенности за Амабеллой и Зигги.

– Отлично, – сказала Джейн. – Но я уверена, петиция по-прежнему ходит по рукам.

Она чувствовала, что из всех углов игровой площадки за ней и мисс Барнс наблюдают чьи-то глаза. Казалось, каждый родитель тайком следит за ее разговором с мисс Барнс. Вот, наверное, как чувствует себя знаменитость.

Мисс Барнс вздохнула:

– Я заметила, в пятницу вы оставили Зигги дома. Надеюсь, вас не устрашила эта тактика.

– Некоторые родители не разрешают детям играть с Зигги, – сказала Джейн.

– Боже правый!

– Угу, так что я тоже составила петицию, – начала Джейн. – Хочу, чтобы исключили всех детей, которые не хотят играть с Зигги.

На миг лицо мисс Барнс застыло от ужаса. Но потом она расхохоталась, откинув голову назад.

* * *

Харпер. Да, пусть в школе говорят, что они всерьез воспринимают эту ситуацию, но вот я вижу, как Джейн и мисс Барнс, стоя на игровой площадке, покатываются со смеху! Откровенно говоря, меня это просто возмутило. Это было в то же утро, что и нападение. Да, я не побоюсь слова «нападение».

Саманта. Нападение? Да не может быть!

Чтение с родителями проводилось на игровой площадке. В тот день Джейн расположилась в Черепашьем уголке, названном так из-за гигантской бетонной черепахи, сидящей в центре песчаной площадки. Взрослому и ребенку можно было уютно устроиться на черепашьей шее. Мисс Барнс принесла две подушки и одеяло, чтобы закрыть им колени.

Джейн нравилось слушать, как читают дети: наблюдать, как они хмурятся, произнося слово, с ликованием распутывают слоги, неожиданно хохочут над прочитанным, делают спонтанные, необычные замечания. Сидя на черепахе, когда лицо ее освещалось солнцем, под ногами шуршал песок, а на горизонте сверкало море, Джейн почувствовала себя в отпуске. Пирриви была чудесной маленькой школой, и мысль о том, что придется забрать Зигги и начать в другом месте без Черепашьего уголка или мисс Барнс, наполняла сердце Джейн сожалением и обидой.

– Прекрасно читаешь, Макс! – похвалила она, еще раз удостоверившись в том, что это Макс, а не Джош, который только что окончил чтение «Сюрприза ко дню рождения обезьянки».