Луна в мышеловке - Грушенька Светлова

он медленно обходил ее кругом, окутывая со всех сторон полыхающей аурой своего присутствия.

– Доволен? – прошипела с вызовом, когда Виктор остановился у нее за спиной. Очень надеялась оттянуть время словесной пикировкой, но вместо этого последовал немедленный рывок за копну волос и крепкая хватка за шею. Голову пришлось резко закинуть назад и встретиться со взглядом потемневших омутов зеленых глаз в упор. Дыхание в горле под его теплой ладонью едва теплилось. Лишь тяжелый и частый пульс выдавал все то безумие, что творилось внутри, когда он был рядом. Может быть, ей хотя бы удалось вывести его из себя? Похоже, что нет: в чертах мужского лица – полное спокойствие, лишь легкий намек на ухмылку.

– Все нарываешься, Маргалит? – хрипловатым полушепотом выдохнул ей в губы, дразня их своим дыханием.

– Ну я же подписала этот чертов контракт, – прошипела язвительно. – Так чего ты медлишь, если тебе все можно, о, господин?

Сама не знала, зачем вела себя подобным образом. Просто не могла сдержаться, не хотела казаться слабачкой и трусихой, не желала сдаваться легко. Тело прошиб разряд электричества, когда мужская рука отпустила горло и прошлась сверху вниз по груди и животу до лобка, беззастенчиво и похабно прихватывая пальцами нежную промежность и тут же отпуская.

Облизала губы в ожидании поцелуя, но вместо этого почувствовала рывок и взлет – Виктор подхватил ее на руки одним сильным движением, заставляя сердце и легкие остановиться на бесконечные секунды.

Борясь с головокружением и волнением, впилась пальцами в черную рубашку на его плечах, пока он нес ее в спальню. Там поставил на пол, отстраняясь, но при этом оттесняя к постели. Попятившись, оступилась, и шлепнулась попой на матрас. Между тем мужчина приблизился, разомкнул ей ноги своим коленом. Вздернул подбородок одной рукой. Второй нежно убрал с лица разметавшиеся пряди кудрей.

– Открой рот, – приказал мрачно.

– Не бу… – начала она, пытаясь выкрутиться и оттолкнуть, но железные пальцы стиснули щеки, распахивая ее полыхающие губки. Его большой палец оказался у нее во рту, бесстыдно толкаясь внутрь.

– Соси, – потребовал коротко, крепко удерживая ее щеки. – Закрой глаза и расслабься… – отозвался очередной командой на ее жалкие попытки укусить и только еще крепче зажал ее лицо, вызывая неприятные ощущения.

Пришлось подчиниться, сжать губы, пройтись языком по шершавой коже, пососать, позволить ему скользить между ее губами, распалять, будоражить, ласкать. По лицу растекся жар и заструился кипятком вниз по коже, пробираясь к затвердевшим соскам и заползая в тугие трусики, от которых между ног тут же стало тесно.

Немного разогрев, вынул палец и облизал. Затем нежно погладил ее щеку, шею, запустил чувственные пальцы в волосы, поглаживая и расчесывая густые локоны. С макушки до пяток просыпалась пригоршня возбуждающих мурашек. Низ живота откликнулся сладкими спазмами, когда его пальцы ущипнули по очереди за соски и коротко потерли вымокшие нижние губки поверх трусиков. Задрожала, ослабла, заерзала, едва подавляя обжигающий горло стон, когда теплая мужская ладонь ласковым шелком прошлась по внутренней стороне бедра и обратно, к промежности.

– Внимательно послушай меня, девочка, – вдруг отрезвил жесткий холодный голос, приказной тон и болезненный захват за волосы. Виктор требовательно вжал ее пылающей щекой себе в пах, дав ощутить свое возбуждение и заставляя пламя внутри нее вспыхнуть с новой силой. – Сегодня ты сделаешь все, что я скажу. Сначала я свяжу тебя, выпорю и доведу до предела, ты будешь кончать раз за разом, пока не потеряешь самоконтроль. Потом ты встанешь на колени и отсосешь мне. После этого я трахну тебя так, как пожелаю, и ты будешь благодарить меня. Это ясно?

Потрясенная этой бесстыдной самоуверенностью и наглостью, Маргалит онемела. Только ногти инстинктивно впились в ткань его брюк, пытаясь оттолкнуть, освободить. Его горячий член пульсировал, упираясь ей в лицо сквозь дорогую ткань брюк, и это вызывало странные, смешанные чувства: трепет, возмущение, желание, стыд.

– А что если нет? – выпалила, едва дыша, все еще пытаясь упираться. Тут же услышала в его голосе улыбку. Затем ее просто резко дернули вверх, подхватили под руку и за копну волос, заставили встать на ноги и прижаться к мощному возбужденному мужскому телу.

– Лучше тебе не знать, маленькая авантюристка, – прошептал в самые губы и грубовато погладил по волосам. – Я и так зол, потому что не люблю, когда меня пытаются обвести вокруг пальца. Но поверь, я могу быть далеко не таким хорошим, как сейчас. – Обманчиво нежные мужские губы сначала поцеловали глубоко и сладко, потом поглотили жестко и болезненно, потом отстранились слишком быстро, чтобы она успела насладиться этими дикими контрастами.

– Когда это ты вообще был хорошим? – возмутилась, с вызовом глядя на него исподлобья и чувствуя, как легкие колет мелкими иголочками от нехватки кислорода.

Виктор тихо рассмеялся, мягко погладив по щеке.

– Ты все-таки невыносимо наглая и упрямая девица.

Попыталась сделать вздох и вырваться из его рук, но вдруг услышала металлический щелчок и почувствовала широкий кожаный браслет на одном из запястий.

– Как ты…? – удивленно уставилась на собственную руку, зажатую в его пальцах.

– Магия, моя девочка, – скривился язвительно. В следующий момент ловко развернул ее к себе спиной, одновременно сковав второе запястье, и довольно жестко соединил его сзади с первым.

– Не смей… – прорычала предупреждающе, дергаясь и сопротивляясь, хотя теперь ее дрожащий голосок больше походил на кошачье мяуканье, чем на рык дикой пантеры.

– Когда действительно не будет сил терпеть, можешь начать умолять, – пояснил невозмутимо. – У тебя будет предостаточно времени подумать о воспитании и вежливом обращении.

Прелестная черноволосая бестия задрожала в его хватке. Но теперь Виктор больше не собирался с ней церемониться. Подтолкнул девушку к зеркалу, развернул к нему лицом. Скрутив спиралью, намотал на кулак ее черные локоны, заставляя отклонить голову в сторону. Губами прошелся по шелковой шейке, которая тут же стала бархатной от мурашек. Ухмыльнулся, встретившись в отражении с испуганным и горящим от возбуждения взглядом золотистых глаз, а потом накрыл их сплошной кожаной повязкой. Мягко обернул широкий кожаный ремешок вокруг шеи. Затем еще один – крепко стягивающий вместе колени. И еще один – стягивающий вместе щиколотки.

– Какого черта? – пролепетала его пойманная в ловушку и полностью обездвиженная куколка, у которой коленки подгибались от страха.

– Еще слово – и я заклею тебе рот, – предупредил мягко.

– Н-нет… прошу, не надо, господин! – выдохнула в панике, часто вздымая грудь.

– Вот и умница, – улыбнулся сухо.

Кожу остро обжег сначала жар его присутствия за спиной, затем прикосновение мужских рук к телу, также как и его горячее дыхание на шее.

Его ладони скользнули сверху вниз