В здоровом бизнесе — здоровый дух. Как великие компании вырабатывают иммунитет к кризисам - Рич Карлгаард

Истории. У NetApp есть своя интересная история – уникальная и потому ценная, служащая в чем-то предвестником будущего. Наряду с Google, Singapore Airlines, Starbucks и еще несколькими, это одна из немногих компаний, которая регулярно возглавляет два ежегодных рейтинга – лучшего места для работы и самой инновационной компании в мире. NetApp очень гордится этим достижением, и, надо признать, обоснованно. Но помимо повода для гордости, реальная ценность обоих рейтингов состоит в том, что они создают последовательную историю для сотрудников, поставщиков и клиентов. По каким бы вопросам ни спорили друг с другом Синтия Стоддард и Джулия Перриш, они всегда могут взять тайм-аут, отступить на шаг и спросить себя: «А как поступила бы в этом случае самая инновационная в мире компания?», «А как действовала бы компания – лучший работодатель?» Таким образом, история NetApp – ее вера в себя – обусловливает правильное поведение и правильные решения (по крайней мере, в большинстве случаев) на каждом этапе развития. Это просто прекрасно!

Я хотел бы закончить еще одной историей из высококонкурентного и опасного для жизни вида спорта с высокими ставками – гонки «Формулы-1». Это весьма необычная история, но она проливает свет на то, как мощное нематериальное конкурентное преимущество способно навести мосты между двумя совершенно разными культурами.

В 1971 году у подножья Гималаев в Северной Индии родилась девочка, которую назвали Мониша Наранг. Когда она была подростком, ее родители переехали в Австрию и поселились в Вене. Как и многие индийские иммигранты по всему миру, Мониша ассимилировалась и посвятила все свои силы учебе. Она стала юристом, специализирующимся на международном торговом праве. Она проходила практику интерном при ООН, стажировалась в юридической фирме в немецком Штутгарте, где встретила своего будущего мужа Йенса Калтерборна. В конце концов Мониша устроилась на работу в компанию Fritz Kaiser Group из Лихтенштейна, занимавшуюся управлением состояниями обеспеченных лиц.

Когда Мониша Калтенборн стала сотрудницей Kaiser Group, в управлении последней находилась треть акций команды автогонщиков Sauber, базировавшейся в Швейцарии. Остальная часть акций принадлежала основателю команды Петеру Зауберу и Дитриху Матешицу, создателю Red Bull. Молодому юристу было поручено вести дела гоночной команды.

Еще в детстве маленькая Мониша часто смотрела в небо и мечтала стать космонавтом. Идея двигаться очень быстро и точно поразила ее воображение задолго до переезда в Европу и погружения в проблемы профессионального автоспорта. Теперь, став юрисконсультом Sauber, Мониша Калтенборн старалась собрать всю возможную информацию о «Формуле-1». Она посещала соревнования, курировала заключение контрактов со спортсменами, взаимоотношения с такими поставщиками, как BMW и Pirelli, и в целом юридические аспекты всей деятельности команды. В 2010 году, оценив энтузиазм и упорный труд Мониши, руководство назначило ее СЕО компании Sauber Motorsports – в истории «Формулы-1» это был первый и единственный случай, когда команду гонщиков возглавила женщина. В 2013 году Калтенборн выкупила 33,3 % акций команды.

Я встретил Монишу в конце 2013 года на Гран-при «Формулы-1» в Остине. Проведя всю субботу на квалификационных заездах, мы ехали в отель, где я планировал провести с ней интервью перед аудиторией СЕО и специалистов по информационным технологиям.

Помимо захватывающей истории жизни Калтенборн меня интересовал вопрос о том, как команды, участвующие в «Формуле-1», используют новейшие технологии при конструировании своих машин: ведь для каждого сезона разрабатывается новая модель стоимостью в несколько миллионов долларов. А какова роль данных при проведении профилактических работ между гонками? Гоночные болиды команды Sauber, предназначенные для «Формулы-1», делают до 18 тысяч оборотов в минуту, и это притом, что на них установлены небольшие восьмицилиндровые моторы объемом 2,4 литра. Моторы постоянно находятся на грани саморазрушения, поэтому получение данных в режиме реального времени критично важно. То же самое можно сказать о выборе шин, температуре воздуха и давлении в шинах, аэродинамических настройках формы болида, корректировках каждого его дюйма, который генерирует энергию, соприкасается с дорогой, противостоит встречному потоку ветра. Конфигурация трассы и погодные условия на каждом этапе соревнований «Формулы-1» предлагают массу переменных. Для каждой трассы и каждого типа погоды существует только одна правильная комбинация всех возможных настроек, но огромное число переменных и их комбинаций не позволяет человеческому мозгу выбрать из них одну оптимальную.

Таким образом, датчики, компьютеры и аналитика стали неизменными спутниками команды, участвующей в «Формуле-1». В частности, Sauber использует мобильный центр данных, спроектированный NetApp. Калтенборн считает этот центр очень удобным, поскольку его легко установить перед стартом, снять после финиша и переустановить на другую машину, готовя ее к следующей гонке. Например, через неделю после этапа «Формулы-1» в Остине состоялся этап в Бразилии. Портативный и долговечный центр обработки данных очень важен.

Тут возникает проблема гонщиков. Ах, гонщики! В воображении сразу возникает худой мускулистый парень, похожий одновременно на голливудского артиста и на модного манекенщика: стремительный, мужественный, самоуверенный и никогда не страдающий от недостатка женского внимания. У него больше денег, чем здравого смысла. Лучшие гонщики «Формулы-1» часто зарабатывают не меньше лучших спортсменов. В 2014 году немец Себастьян Феттель оспаривал у Тайгера Вудса и Леброна Джеймса титул самого высокооплачиваемого спортсмена в мире.

Что делает человека великим пилотом «Формулы-1»? Я спросил об этом одного бывшего спортсмена и услышал в ответ: «…Интуитивное ощущение абсолютного предела скорости в каждый момент времени, возникающее в кончиках пальцев рук и ног, в заднице, в конце концов… Превысьте этот лимит – и вы разобьетесь. Недотяните до него – и проиграете гонку».

Понимаете, к чему ведет наша история? Между владельцами «Формулы-1» и гонщиками во время каждого заезда возникает ожесточенный конфликт. Бывший гонщик объяснил это так: «Предположим, данные показывают, что я теряю две десятых секунды на четвертом повороте каждого круга. Техническая команда передаст мне эту информацию по радиосвязи. Это слышат все. Но как правильно отреагировать на нее? Должен ли я попытаться пройти следующий четвертый поворот на две десятых секунды быстрее? Я не могу этого сделать, потому что кончиками пальцев рук и ног и задницей своей чувствую, что нахожусь на пределе».

В таком случае, кто или что отвечает за потерю двух десятых секунды на каждом круге?

Я спросил Монишу Калтенборн, кому она верит в таких ситуациях – гонщику или данным? «О, конечно, данным!» – ответила она. Аудитория, состоящая из руководителей и технических специалистов (людей с развитым левым полушарием мозга), одобрительно заулыбалась. Конечно, можно ли ожидать надежной информации от импульсивного и дерзкого парня, привыкшего к огромным легким деньгам?

Но затем Калтенборн посерьезнела. «Нелегко ответить на ваш вопрос. Это требует доверия к гонщику, самых подробных его объяснений проблемы, которые он может дать, несмотря на пережитый стресс гонки со скоростью 360 километров в час. Затем надо глубоко проработать полученные данные с технической командой. Возможно, болид требует небольшой регулировки; возможно, температура воздуха на треке растет, воздействуя на шины или на аэродинамические качества болида. Все мы должны доверять друг другу. Мы должны говорить на одном языке. Мы должны работать как одна команда. В противном случае гонщик так и будет терять две десятых секунды на каждом круге или, что еще хуже, превысит лимит скорости и разобьется».