Моя новая жизнь - Лина Девис

— Мне с тобой сложно, — вдруг снова заговорил Фил. — ты другая. Мое реальное окружение тебя проглотит, им еще мало покажется. Я и сам такой, поэтому беги, пока совсем не занесло. Я не тот, каким ты меня видишь. Наше знакомство было ошибкой, эмоциональным порывом.

Я подняла на него голову и мило улыбнулась, хитро щуря взгляд.

— Тебе со мной сложно не потому, что я другая, а потому что ты становишься другим. Ты не похож на них, но тебе проще этого не показывать. Я уверена, что вижу тебя таким, какой ты есть, таким, каким ты сам даже себя не знаешь. И я не ошибка. Ты так говоришь специально.

Робко переместила руки на его плечи и медленно обвила шею.

Я только проверяю свою дозволенность на его тело, прикладывая в свои движения аккуратность и грацию. Боюсь его спугнуть, но не позволяю отступить. Слишком соблазнительно выглядит возможность проникнуть к нему под кожу. Это как приручать дикого непокорного зверя. Сначала нужно сделать так, чтобы он получал удовольствие от твоих ласк, постепенно признавая в тебе свою хозяйку.

Сладко думать, что когда-нибудь его неприкаянное, холодное сердце будет моим. Что случиться так, что он сам мне его отдаст и приклонит голову, отдаваясь во власть маленькой сиротке, еще недавнему отбросу общества. Сам аристократ и такой, как я. Будет млеть от моих прикосновений и глядеть с горящими глазами от того только, что я рядом.

Замечталась. Сама утонула в синеве его глаз. О том, чтобы произошло аналогичное и с ним только мечтать и остается. Чтобы так же смотрел… глупое сердце снова шалит с фантазией.

— Я так понимаю, тебе хочется мне угодить? — спрашиваю, грустно улыбаясь.

Он приподнимает бровь в немом вопросе.

— Ты позволяешь мне себя обнимать и даже обнимаешь сам, потому что я хочу, чтобы ты это делал. Но ты напряжен, тебе не комфортно.

— Зачем ты думаешь о моем комфорте? — вдруг улыбается, слегка качая головой. Его удивляют мои слова.

Застываю, широко раскрыв глаза, не переставая смотреть на его улыбку. У самой уголки губ поднимаются на столько, на сколько возможно.

— Ва-а-ау, я первый раз вижу, как ты улыбаешься. Это очень красиво-о-о… — натыкаюсь на его непонимание и подавляю смешки. — я имею виду настоящую улыбку, искреннюю. Таким ты выглядишь еще прекраснее, как художник говорю, ну и как девушка немножко.

Вру. Много, как девушка. А как художник спешу подтвердить, что зачесались пальцы немедленно нарисовать это великолепие. Спешу запечатлеть его у себя в памяти и делаю мысленную пометку постараться передать его образ без маски, вот таким. Теплым, мягким, своим каким-то.

— У тебя есть шашки или шахматы? — вдруг спрашиваю, наконец решаясь отстраниться и слезть с его ног.

Стало холодно, и я обнимаю себя за плечи.

— Зачем тебе? — улыбается одни уголком губ.

— Поиграем. Мне вдруг захотелось.

Смотрю на него пристально. Без улыбки.

Он же для всех такой удобный. Такой, каким его хотят видеть. Выполняет любые пожелания, терпит неприятные ему вещи, лишь бы угодить, говорит все то, что хочет слышать от него собеседник. Меня заставил поверить, что я ему приятна и обнимать меня ему нравиться. Уж игру для меня он осилит.

Оставлять его сейчас было нельзя. Из состояния я его еще не до конца вывела.

Он включил свет и достал доску с шахматами. Мы стали играть. Попутно я стала рассказывать о том, что произошло вчера: об относительно налаженных отношений с отцом, о писателе, его семье и конфликте.

— Читал недавний его роман, такой мути и уродства сюжета еще нигде не встречал, а уж его взгляды на этот мир… — он присвистнул, делая ход конем.

— Да вообще. Вроде культурный человек. Сколько лет уже у нас равноправие, а люди все еще на этапе эволюции из австралопитека в человека разумного. — возмущаюсь и двигаю свою фигурку на место его пешки.

Показываю свой трофей, довольно улыбаясь, и кладу к себе.

— Ты молодец, что дала понять, как он примитивен в своих убеждениях. Пусть валит к своим безмозглым куклам, мудрые женщины ему не по зубам. Слишком хорошо видят натуру мудака и вычитывают напускной глубинный смысл в его псевдоинтеллектуальных книжках.

Согласно киваю. От его слов становиться теплее. Ощущаю поддержку и хочется расправить плечи.

Через несколько ходов понимаю, что заканчивать партию бессмысленно.

— Ну и что? Я сейчас схожу, и ты мне все равно мат поставишь. И так, и так выиграешь.

Очередная партия проиграна. Я выиграла лишь в самый первы раз, а затем он, похоже, раскрыл мою тактику.

Поднялась с ковра и направилась в сторону книжных полок. Комната у него была просторной. Уюта в ней было мало и даже свет ламп был какой-то холодный. Комната казалась малообжитой, но огромный книжный шкаф во всю стену то и дело приковывал взгляд.

Провела пальчиками по корешкам.

— Много читаешь? Ницше, Камю, Гессе, Сартр… как пессимистично. Любишь экзистенциальную философию? — оборачиваюсь к нему и смотрю вопросительно.

— Она мне близка. — нехотя отвечает.

— А… может ты читал что-нибудь у Хелен Филдинг, Вудхаус, Сью Таунсенд?

— Это сказки…

— В которые хочется верить! — эмоционально прервала его я. — они дарят надежду, что и у тебя все в жизни получится, а твои депрессивные, реалистичные, безусловно гениальные, но жестокие книги делают из человека разочарованного в жизни циника.

— Не буду спорить. Они и правда навевают грусть, — смиренно улыбнулся мне он.

Но ему они нравятся. Читал, читает и будет перечитывать.

— О, Майн Рид, ты все же когда-то был ребёнком. Правда, наверное, мрачным ребенком.

Достаю книгу «Всадник без головы» и листаю, пробегаюсь взглядом по быстро перебираемым страницам, не стараясь что-либо прочесть.

Ставлю на полку и улыбаюсь Филу.

— О чем думает отрубленная голова?

— В первые три секунды она попытается укусить палача.

Да уж. Чтение такой книги отразилось на нас обоих.

— Во сколько ее прочел?

— Мне было семь.

Если бы умела, присвистнула бы.

— Я в десять…

Думала, что это я молодец, осилила так рано столь серьезную и мрачную книгу, а тут оказывается талантливее индивидуумы присутствуют.

Молчание затягивалось, и я все не решалась сдвинуться с места.

— Ты знала, что ты первая, кто побывал в моей комнате из всех друзей? — вдруг решил нарушить тишину Фил.

— Хотела бы сказать: спасибо за такую часть, но ты мне ее и не предоставлял. Я сама сделала это, как варвар, — довольная собой, улыбнулась ему. — и сейчас потащу тебя вниз на поздний обед, ты точно уже давно ничего не ел. Хотя бы кофе попьем.

— Я не