Бури - Галина Мишарина

— Ката, но ведь возле нашего дома последняя стадия — огромная редкость! — цепляясь за тонкие ниточки, воскликнул парень, но Кёртис знал и чувствовал — поздно. Ката уже падает, и можно лишь прыгнуть за ней и умереть вместе с ней.

— Всё верно, но я работала на Пата Чёрного. Это покрывало наши расходы.

— Я запрещал тебе работать на него! — гневно сказал Ин Че. Видимо, он больше не мог сдерживаться. — Какого пустынника ты пошла туда?!

— Я хотела поскорее накопить на твой пропуск и на новый самолёт с автопилотом. Тогда бы ты смог попасть на Торру и…

— Ката! Как ты могла так поступить со мной? Что значит на «мой» пропуск? Ты всё решила за меня? Думаешь, я сейчас рад это услышать?! Думаешь, ты мне не нужна, что ли?! Думаешь, я бы тебя бросил?.. — Он взял её за плечи и резко встряхнул. Девушка слабо застонала, и Кёртис поспешно увёл Ин Че.

Олан слышал, как парень тихо рыдает, а его друг что-то говорит ему. Ему стало не по себе от случившегося. Он перевёл взгляд на Кату. Она сидела, сжавшись, и её щёки были не просто розовыми — они пылали ярко-алым. Она безжалостно закусила губу и по подбородку уже текла красная струйка.

— Эй! — сказал Олан, беря её за плечи как можно мягче. — Ты чего?

— Больно, — прошептала девушка, и Олан не сразу понял, что она имеет ввиду. То, как она поступила с братом, могло отдаваться болью в сердце, но до него с запозданием дошло, что ей было больно иначе. Она несколько раз судорожно вздохнула — и внезапно застонала, скрючилась. Олан осторожно обнял её, стал гладить по голове. У неё оказались шелковистые, гладкие и нежные волосы. Ката схватилась за его рубашку, тонкие пальцы сжались. Олан впервые пожалел, что не умеет лечить людей, как Леонид. Её маленькая макушка уткнулась в его грудь, она вдруг свернулась клубком, как котёнок, и стала ещё меньше, чем была. Олан притянул её к себе, устраивая на коленях, и угрюмо подумал о том, что если она не захочет идти с ними своей волей, он уведёт её насильно. Тоже мне, справедливая нашлась! Не заслужили, не достойны… Много было тех, кому они с Кёртисом пытались помочь и потом жалели об этом. Но все они и не заикались о том, что не заслужили этого. Ката же… Маленькая, а такая настырная! И беззащитная. Ин Че как мог оберегал сестру, но не доглядел. Ката перехитрила его. Олан хмуро улыбнулся. Надо же, она всё просчитала. Небось ещё и денег накопила, чтобы потом, после её смерти, Ин Че в банке вручили конвертик, завещанный своенравной сестрой…

Спустя минут десять Олан ощутил, что девушка расслабилась, задышала спокойнее. Глаза её были по-прежнему закрыты, и он достал из кармана платок — вытереть кровь. Ката зашевелилась, сморщила нос.

— Не дёргайся, сиди спокойно! — проворчал Олан, и она сразу затихла. Из-за угла показались Ин Че и Кёртис.

— Что с ней? — сразу спросил Ин Че.

— Больно ей, — ответил Олан. — Слушай, твоей сестре нужно отлежаться где-нибудь. Как только она придёт в себя, мы переместимся. Кёрт?

— Да, ты дело говоришь. Задерживаться здесь опасно. Не только потому, что ей плохо и, как я вижу, становится хуже, но и потому, что тот громила нас найдёт. И вряд ли он будет всего с двумя помощниками. В этот раз он приведёт целую толпу. — И Кёртис посмотрел в окно. Вовремя, надо сказать. — Нет, думаю, и отлёживаться нет времени. Мы пойдём в Промежуток сейчас. Потому как к нам снова движутся неприятности, и на сей раз их тьма-тьмущая.

Олан быстро встал, подхватил не успевшую ничего возразить Кату на руки.

— Вон та дверь.

Они ринулись внутрь. Хозяин — молодой парень с приветливым лицом — пустил их в заднюю комнатку, ни о чём не спрашивая. Был ли он другом Ин Че и Каты, Олан так и не понял.

— Что нам делать? — растерянно спросил Ин Че.

— Держись за меня. Закрой глаза и расслабься, ни о чём не думай. Один, два… — начал считать Кёртис.

— Три! — сказал Олан, и они медленно растворились во мраке…

…Алекс вернулся в пещеру спустя некоторое время. Он успел побывать в нескольких мирах и почти не думал о Диле. Ему хватало приключений и приятных милых девушек, с которыми он общался. Они скрашивали его одиночество, но Алекс ни с одной так и не сблизился. Причина была не только в нём, не готовым для любви, но и в них. Все эти девушки и молодые женщины были обычными. Хорошими, добрыми, искренними, но — обычными. Дила же излучала магию, в ней всё было магическим: облик, голос, взгляд, движения… Попав в залу с водопадом и взглянув на камень, на котором впервые её увидел, он странно затосковал. Никто не обещал ему, что они встретятся снова, и Алекс жалел, что вовремя не нарисовал эту встречу.

Он проплыл по туннелю и свернул налево, изучив второй проход. Оказалось, что он ведёт наружу, к перевалу, и нет нужды каждый раз лезть сюда тем сложным путём вдоль пропасти. Почему-то сама пещера оставалась недоступна для Промежутка. Алекс прошёл по всем залам, рассматривая рисунки на стенах, и понял, что горному льву не поклонялись. Скорее, он был для этих людей другом и покровителем.

Алексу особенно понравилась одна комната, напоминавшая гостиную, с широким округлым столом, на котором уже выросли невиданные лиловые цветы, деревом в углу и большой дырой в потолке. Через эту дыру внутрь проникало много света. Мужчина уселся на высокий замшелый стул, немного похожий на трон. Как раз перед этим он отбил под водопадом огромный зелёный самоцвет, и теперь рассматривал его. Если девушка придёт, он непременно его ей отдаст. Глядишь, пригодится.

Спустя время он задремал, пригревшись на солнышке. Лучи приятно трогали подставленное лицо, и ветер, задувавший в отверстие, был почему-то тёплым. Он открыл глаза только когда приближающиеся шаги стали хорошо различимы. В арке показалась знакомая фигура, и в залу зашла Дила. На ней было всё то же массивное ожерелье и короткая юбочка из пёстрой ткани. Она улыбнулась.

— Здравствуй, Алекс! А я видела во сне, что найду тебя здесь.

Он поднялся, потягиваясь, и шагнул девушке навстречу. Радостно было снова увидеть её.

— И ты всегда доверяешь снам?

— Всегда. Они еще ни разу меня не обманывали.

Он по-дружески слегка коснулся пальцами её плеча, и она не отпрянула.

— Как ты?

— Я хорошо. Сегодня у нас праздник Бога-подателя. Ты любишь праздники? Я нет. Я сбежала к тебе. Ты лучше любого праздника, потому что пришел с ветрами.

— Хм, — отозвался Алекс. Рассуждения девушки были странными. Неужели она, как и многие земляне, видела осознанные сны? Алекс отметил, что её зелёные глаза заметно потемнели, окрасились в призрачную бирюзу. Они и так поражали своей расцветкой — ярко-зелёные по центру, у зрачка светлеющие, нежного фисташкового цвета, и обведённые синевой по краю, — теперь же казались невозможно прекрасными, нечеловеческими.

— Мне завтра исполняется восемнадцать, — тихо сказала девушка, опуская ресницы. — По этому случаю пару недель назад мне уже нанесли рисунок. Видишь, вот здесь. Теперь пути назад нет.