Ни слова больше! - Карен М. Макманус

Пистолетом, черт…

Жест однозначный и нетерпеливый: «Выходите».

— Оставайся в машине, — говорю я Бринн, — я пойду один.

— Нет, — отрезает она и открывает дверцу, прежде чем я успеваю возразить.

Учитывая ситуацию, мы оба выскакиваем с совершенно неуместной готовностью. Я подхожу к Бринн, и мужчина направляет на нас фонарь телефона.

— Вас двое… — говорит он. Я решаю, что он имеет в виду меня и Бринн, но ошибаюсь. — Вы что, близняшки?

— Сестры, — отвечает Бринн. — Она цела?

Бринн дрожит в платье без рукавов. Хочу обнять ее или дать ей свой пиджак, однако боюсь сделать резкое движение. В отличие от ружья мистера Соломона, направленный на нас пистолет — не просто пугалка.

Мужик оставляет вопрос Бринн без ответа и продолжает слепить нас фонарем.

— В ломбард заходила не она, — говорит он, — а ты. Теперь ясно, почему из нее хрен вытянешь.

Браво, Элли! А ведь много чего могла бы выболтать.

— Мы хотим с ней поговорить, — включаюсь я.

Декстер опускает телефон, и я наконец вижу Элли на пассажирском сиденье пикапа. Она двигается, но как-то неестественно, будто связана.

— Мне пофиг на ваши желания, — отвечает мужик.

— Вы Декстер Роббинс? — спрашивает Бринн.

— Вопросы здесь задаю я, — огрызается он. — Откуда у тебя медальон Билли?

Вот и ответ.

— Я… он… — Бринн обхватывает себя руками и бросает беспокойный взгляд назад на неподвижного Ника. — Он был нашим учителем. Мы знали его как мистера Ларкина. Возможно, вам неизвестно, что… он умер четыре года назад.

Декстер хмыкает:

— Да знаю я. Засек номер твоей машины у ломбарда, приятель в дорожной полиции его пробил, так я вышел на тебя. Пытался понять, какого черта ты разгуливаешь с тем медальоном. Разыскал веб-сайт вашей расфуфыренной школы — и бинго: Уильям Ларкин во всей красе, да еще с мемориальным садом, будь он неладен. — В его тоне ни малейшего намека на сожаление, одно негодование. — Туда ему и дорога. Пусть катится ко всем чертям. Предатель, который порвал со мной всякую связь и сменил фамилию, мне не сын.

Декстер переводит дыхание и задумчиво добавляет:

— Только вот какое дело… Четыре года назад Билли в кои-то веки объявился. С бухты-барахты написал, что, мол, нашел своего младшего брата в школе, где преподавал. Обещал привезти того на мой день рождения — и пропал. Ну, я решил, что он все наплел — какой из него, нафиг, учитель? Только теперь получается, он действительно работал в школе. Поди, и Майкла взаправду нашел.

Молчу, не зная, что сказать. Декстер от меня, собственно, ничего и не ждет. Он не сводит глаз с Бринн.

— Мой младший сын по возрасту вроде тебя. И, зная его мать, предположу, что она пустила где-то корни. Если Майкл здесь вырос, то наверняка здесь и живет. Ваш веб-сайт сообщал о дискотеке, вот я и пришел посмотреть. Думал, сразу его узнаю, да какое там! В такой толпе…

Горечь в голосе сменяется злостью:

— Зато я увидел тебя — ну, в смысле ее — и подумал: эта пигалица мне ответит. — Он вновь хмыкает. — Девчонка оказалась несговорчивой, пришлось прокатить ее и дать понять, что я не шучу. Теперь твоя очередь: где мой сын?

— Я… я не з-знаю, — заикаясь, отвечает Бринн. — У меня был медальон, потому что я занималась делом мистера Ларкина для криминального телесериала. Ни о каком брате я понятия не имею.

— Не держи меня за дурака, — говорит Декстер.

— Чистая правда.

Они с минуту сверлят друг друга глазами, мои нервы на пределе. Наконец Бринн произносит:

— Можно мне поговорить с сестрой? И позвать на помощь, потому что… — Она оглядывается на машину Ника. — Боюсь, моему дяде нужна помощь.

— Так ему и надо. — Декстер вскидывает подбородок. — Ты много болтаешь, да все не по делу.

— Послушайте… — встреваю я, и пистолет тут же направляется на меня.

— Лучше сделаем так, — говорит Декстер, вновь глядя на Бринн. — Я задам вопрос, и если ответ меня не устроит, выстрелю в твою сестру. Начнем с малого — например, с руки, и будем двигаться выше.

— Нет!!! — визжит Бринн, глядя, как он пятится к пикапу. — Я все расскажу!

К горлу подступает тошнота, я понимаю, что она так и сделает. Другого выхода нет, но, если она выдаст Мэйсона, ей не справиться с последствиями.

— Мое терпение небезгранично, крошка, — рычит Декстер, продолжая пятиться вдоль пикапа. — Я вам с сестрой покажу, что случается с теми, кто его испытывает.

Он равняется с пассажирским сиденьем и на секунду опускает пистолет. Успею ли к нему подскочить? Понятно, что нет, и все же я напрягаюсь для прыжка.

Наступившую тишину прорезает рев мотора. Боковым зрением улавливаю движение, Бринн вскрикивает. Ник Галлахер отъезжает от дерева и устремляется к нам. Мы не стоим у него на пути, но я инстинктивно бросаюсь к Бринн и увлекаю ее за собой. Мы оба валимся на землю, машина проносится мимо. Раздается глухой удар — и все замирает. Слышен только низкий гул двигателя.

— Господи! — шепчет Бринн, уперев голову мне в плечо. — Что он… что это было?

Я осторожно приподнимаюсь, все еще обнимая ее одной рукой, и пытаюсь осознать представшую глазам картину. Перед нами в нескольких футах — машина Ника, от шин поднимается дымок. Пикап по-прежнему на обочине, внутри дергается Элли.

Декстера Роббинса нигде нет.

— Заходи, Трипп.

Дверь открывает миссис Галлахер.

— Ах, какая красота, — говорит она с натянутой улыбкой и забирает у меня цветы. — Я поставлю их в вазу и принесу наверх. Бринн у себя в комнате. — Она понижает голос и добавляет: — Хорошо, что она согласилась с тобой повидаться. Столько времени взаперти!

Я хотел сам вручить цветы, но миссис Галлахер вся на нервах и явно нуждается в том, чтобы выпустить энергию, поэтому я не возражаю.

— Как Ник? — спрашиваю я, скидываю кроссовки и приставляю их к стене.

Ее глаза оживляются:

— Показатели хорошие. Мы очень надеемся.

Со времени гонки за Декстером Роббинсом прошла неделя. Он погиб на границе между Стерджисом и Стаффордом после того, как Ник Галлахер врезался в него на своей полураздолбанной машине. Ник сразу потерял сознание и с тех пор в себя не приходил. Его состояние гораздо хуже, чем у Бринн, потому что, как выяснилось, он не успел пристегнуться, погнавшись за похитителем Элли. После аварии он лишь на короткое время пришел в себя, чтобы наехать на Декстера. Травмы от двух столкновений — с деревом и Декстером — оказались настолько серьезными, что доктора были вынуждены ввести его в искусственную кому, пока не спадет отек мозга.