Зазеркалье Нашей Реальности - Медина Мирай

– Ладно, неважно. Как ты себя чувствуешь? – Принц наконец отпустил Каспара.

– Отлично. За меня не стоит беспокоиться, но что же вы? Как себя ведет Делинда? Она больше не пыталась ничего сделать?

– Ты тоже считаешь, что она меня отравила?

– Сомнений в этом нет, но мы вряд ли это докажем.

– Я тоже начинаю так думать, но почему-то не испытываю злости. Скорее, это… обида. Неужели я настолько обесценился для нее?

– Наоборот. Ваша жизнь имеет достаточную цену, чтобы, оборвав ее, можно было устроить войну. Я считаю, вам нужно бежать как можно скорее. Или, что лучше, остаться здесь. Делинде нельзя верить. Ни единому слову, жесту, движению или перемене настроения. Она ходячий обман. Кто знает, какой план она вынашивает на этот раз.

– Вряд ли она вернется к идее покушения на меня. Это будет подозрительно и теперь не имеет смысла. Не могу предположить, за что она зацепится теперь. Я пытался связаться с Сашей, но по номерам, которые мне чудом достала Робин, до него не дозвониться. Только личная встреча, а сейчас это невозможно. Может, рассказать обо всем Дирку?

– Что, если он в сговоре с Делиндой?

– Но тогда он не стал бы освобождать тебя. Можно только представить, как она взбесится, когда узнает о том, что ты вышел.

– Я знаю только одно, Ваше Высочество: я хочу вернуться к вам на службу.

Александр больше испугался, чем приятно удивился:

– Она не позволит. Тем более после всего, что сделала тебе.

– Кто-то должен быть рядом. Кто-то из тех, кому вы можете доверять. Одной Робин недостаточно.

– Я знаю, но Делинда не разрешит…

– Вы снова сами загоняете себя в угол. Вспомните, о чем мы говорили. Меня не интересует мнение и решение Делинды. Меня интересуете вы. Так ответьте в первую очередь себе: вы готовы вернуть меня на службу?

Александр посмотрел на него с жалостью.

– Чтобы ты снова угодил в беду?

– В этот раз у нее ничего не выйдет.

– Почему ты так уверен? Ты знаешь ее характер. Она непредсказуема. Даже если смирится с мыслью, что ты вернулся, то не даст тебе спокойно жить.

– Я готов рискнуть.

Они чувствовали, как спор, в котором принц с самого начала был проигравшим, заходит в тупик.

– А как же твои близкие? Не боишься, что она что-то сделает с твоими дочками и Шарлоттой? Она ведь тот самый дорогой тебе человек, ради которой ты сел в тюрьму.

Каспар опустил плечи. Ему показалось, или в голосе принца засквозили горечь, упрек и обида?

– Я позаботился об этом. Их уже два дня как нет в стране. Они уехали в Айдахо. Там им будет гораздо лучше.

Но Александру от этого не стало легче: он, разве что, не мог больше найти поводов отказывать Каспару в службе, готовый принять ее лишь по одной причине: чтобы быть рядом с ним, даже если его сердце, как думал принц, далеко за океаном. Александру еще не доводилось испытывать неприязнь большую, чем к Шарлотте. Даже Дирк со своим порочным образом жизни и Делинда с коварными планами меркли на ее фоне.

– Хорошо. Отныне ты снова мой телохранитель.

Александр стыдился признаться себе, что последовал эгоистичному позыву быть рядом с Каспаром и тем самым пренебрег его безопасностью и семейным счастьем. Тем самым принц раскрыл в себе новое скверное чувство, из-за чего теперь чувствовал себя гадко, ведь это не делало ему чести, а унижало в собственных глазах. Он всегда считал себя выше банальной ревности – низкого качества, перед которым он в итоге не устоял из-за отчаяния. Однако это чувство не приближало его к Каспару ни на шаг. Он мог, если наберется смелости, коснуться его в любой момент и поговорить с ним, но это было совсем не то. Все равно что дразнить себя, как нищего ребенка перед витриной с дорогими игрушками. Вот они, перед глазами, и все же не твои.

Сбивала с толку и внезапная неприязнь к Шарлотте. Женщине, по сути, невиновной в том, что заинтересовала такого человека, как Каспар. Хоть и старше его на двенадцать лет, она была привлекательна, умна и находчива. Годилась в пару Каспару куда лучше принца. О, как он ее за это невзлюбил! Хуже Александр относился разве что к себе.

Гнусная ревность губила окрыляющее чувство распаляющейся любви. В моменты слабости перед осознанием того, что ответных чувств он не дождется, Александр отпускал неприязнь к Шарлотте и готовился смириться с таким положением вещей.

Первая любовь. О, и ведь он не думал ни о второй, ни о третьей, ни о том, что однажды полюбит другого человека. Пошли они все к черту! Еще никогда Александр не чувствовал себя так приятно взволнованно. Еще ничто желанное не будило в нем столько тревоги и не заставляло его дышать так учащенно. Он и не думал, что человек способен настолько привязаться к другому и изнывать от желания видеть предмет своих грез каждую секунду, наблюдать за ним бесстыдно и так явно, что можно даже не сомневаться, потому что все буквально написано у него на лице. И еще никогда ничто и никто не делали его таким несчастным. Он был бы рад выплакаться, но в глубине души все еще отрицал, что мог настолько заболеть Каспаром. Он чувствовал себя жалко, забывая, бывало, о титуле, своем значении и власти. Он и раньше о них не всегда вспоминал, но теперь вспомнил лишь потому, что осознал: как они бессмысленны, раз не могут дать ему то единственное, чего он жаждет. Свобода? Бессмысленна в одиночестве.

Александр уже не мог насладиться теплым бассейном с голубоватым отливом, расположенным под звездным небом, под убаюкивающую мелодию, доносившуюся со стороны кафе, где за одним из столиков устроились Каспар и Дирк за бокалами вина.

Александр подплыл к бортику. Схватился за него и осторожно выглянул. Лица мужчин были едва различимы в полумраке матовых ламп. Голубая подсветка бассейна была куда ярче. Но даже так принцу не составило труда разглядеть Каспара в разгаре обсуждения чего-то с подвыпившим богачом. Они улыбались, обрывки их смеха долетали до дальних уголков крыши, этой ночью закрытой для посторонних посетителей. Огромная площадка, оснащенная тремя бассейнами с прилегающим к ним кафе в стиле лофт, множеством лежаков с панелями для вызова официанток в купальниках. В жаркие дни пальмы укрывали гостей под своей тенью, а на зоне с зеленой лужайкой резвились дети и устраивали пикники семьи.

– Вы славный парень, Каспар. – Дирк хлопнул его по плечу, достал из кармашка расстегнутой рубашки сигару и закурил. – Я доволен своим решением вызволить вас из темницы правосудия. Не походили вы на того безбашенного убийцу, о котором слагали легенды в наших кругах. Вам несказанно повезло, мой друг, что я проникся симпатией к принцу. Нет, не примите за принижение вас в моих глазах, но вы и правда счастливчик.

Каспар в последний раз усмехнулся и заговорил с нескрываемой улыбкой: