Разгадай мою смерть - Розамунд Лаптон

— Он человек в возрасте и сам признается, что память его подводит.

Я все еще сдерживалась.

— Разве даже одного звонка не достаточно? Разве он не показался вам странным?

— Не более странным, чем платяной шкаф посреди гостиной или большое количество дорогих красок при отсутствии элементарных предметов быта, например, чайника.

— Так вы поэтому ничего мне не сказали о колыбельной? Не усмотрели в ней «ничего дурного» или хотя бы необычного?

— Именно.

Я переключила телефон на громкую связь и положила трубку, чтобы инспектор не догадался о том, что у меня трясутся руки.

— Если рассматривать факт записи на автоответчике вкупе с наркотическим веществом, обнаруженном в крови Тесс, разве это не доказывает, что над ее психикой жестоко издевались?

Гулкий голос инспектора заполонил комнату:

— А по-моему, гораздо правдоподобнее, что запись оставил друг или подруга вашей сестры, не знавшие о родах. Нечаянная бестактность, и только!

— Это вам доктор Николс сказал?

— Это абсолютно разумный вывод. Особенно, учитывая, что ребенок родился на три недели раньше срока.

Я уже не могла скрыть дрожь в голосе.

— Если вы давно знали о колыбельной и не приняли ее во внимание, зачем же звоните мне?

— Не забывайте, это вы позвонили нам, мисс Хемминг, а я из вежливости ответил на ваш звонок!

— В спальне освещение лучше, поэтому Тесс передвинула шкаф в гостиную и сделала из спальни студию! — почти крикнула я, но инспектор уже положил трубку.

Поселившись у тебя, я поняла смысл перестановки.

— Выставка состоялась через неделю после того, как вы услышали колыбельную? — задает вопрос мистер Райт.

— Да, меня пригласили однокурсники Тесс. Я непременно должна была посетить выставку, так как она давала возможность еще раз поговорить с Саймоном и Эмилио.

Знаешь, мне кажется логичным, что именно на художественной выставке в колледже, где каждый мог увидеть твои прекрасные полотна, почувствовать твой талант и любовь к жизни, я наконец нащупала ниточку, приведшую меня к убийце.

Утром в день выставки в дверь позвонил Бенджамин. Он убрал свои растаманские косички в хвост и выглядел по-деловому. С ним был еще один парень, мне незнакомый. Приехали они на старом белом фургончике, который должен был перевезти твои картины в колледж. Бенджамин сказал, что выставка в конце учебного года — более важное и помпезное мероприятие, но и эта тоже имеет немалое значение. Все участники пригласили родных и близких, ожидались также и потенциальные покупатели. Твои друзья обращались со мной осторожно, заботливо, как будто от громкого возгласа или смеха я могу рассыпаться на кусочки.

Когда они отъезжали от обочины, загрузив картины в кузов, в глазах у обоих стояли слезы. Что бы ни опечалило их, эта сторона твоей жизни оставалась для меня тайной. Возможно, они просто вспомнили, как раньше бывали в этой квартире, и контраст — я здесь, а тебя нет — оказался слишком болезненным.

Я своими руками заворачивала картины в бумагу и все равно просто ахнула, когда вошла в выставочный зал. Дома они темной грудой стояли у стены, но, развешанные по стенам, являли собой взрыв ярких красок и буквально дышали жизнью. Твои друзья, те, что неделю назад собрались в кафе, по очереди подходили ко мне и заводили беседу, как будто им поручили за мной присматривать.

Саймона нигде не было, однако сквозь толпу в дальнем конце зала я разглядела Эмилио. Рядом с ним стояла Хорошенькая Ведьмочка. Судя по ее лицу, случилась какая-то неприятность. Приблизившись, я увидела, что он выставил на обозрение картины с твоей обнаженной натурой.

Когда я подошла к Эмилио, внутри у меня все бурлило от ярости, и все же мне пришлось понизить голос, чтобы посторонние не услышали наш разговор и у этого мерзавца не появилась лишняя аудитория.

— Неужели смерть Тесс не положила конец вашему с ней роману? — возмущенно зашептала я.

Эмилио жестом обвел полотна с таким видом, точно наслаждался моей злостью:

— Картины отнюдь не означают, будто между нами что-то было.

На моем лице отразилось глубокое недоверие.

— Считаешь, все художники непременно спят со своими моделями, Беатрис?

Вообще-то да, именно так я и считала, а обращение ко мне по имени было недопустимой фривольностью, такой же как выставление напоказ твоих портретов в обнаженном виде.

— Чтобы написать ню, вовсе не обязательно состоять в любовной связи с натурщицей.

— Но вы состояли с ней в любовной связи! А теперь хотите, чтобы об этом узнали все? Как же, посмотрите, ослепительно красивая девушка готова на секс с мужчиной двадцатью годами старше! То, что вы ее преподаватель и вдобавок женаты, конечно, не важно по сравнению с шансом изобразить из себя настоящего мачо, так?

Я заметила, что Хорошенькая Ведьмочка коротко кивает, одобрительно и немного удивленно. Эмилио бросил на нее испепеляющий взгляд, она пожала плечами и удалилась.

— Значит, по-вашему, мои картины призваны доказать всем, что я мачо?

— Да, посредством демонстрации тела Тесс.

Я развернулась и пошла обратно, к твоим картинам. Эмилио двинулся вслед за мной.

— Беатрис!

Я не обернулась.

— У меня есть новость, которая может вас заинтересовать. Мы получили результаты медицинских тестов. Моя жена не является носителем муковисцидоза.

— Рада за нее.

Эмилио, как оказалось, не договорил.

— У меня тоже отсутствует дефектный ген.

Стоп, что-то здесь не сходилось. У Ксавье диагностировали муковисцидоз, значит, по законам генетики, болезнь передалась ему от обоих родителей.

Я ухватилась за возможное объяснение.

— Нельзя судить по одному-единственному тесту. Ген муковисцидоза способен к разнообразным мутациям и…

— Мы сделали все тесты, какие только существуют, — перебил меня Эмилио. — Все! Нам четко и ясно сказали, что ни я, ни моя жена не являемся носителями заболевания.

— Иногда муковисцидоз развивается у ребенка даже в том случае, если один из родителей здоров.

— И какова же вероятность этого? Один шанс из миллиона? Ксавье не имеет ко мне никакого отношения!

Эмилио впервые произнес имя Ксавье вслух — выдохнул так же небрежно, как и свой отказ от него.

Получалось, что отцом Ксавье был кто-то другой, но ты сказала мне, что беременна от Эмилио, а ты никогда не лжешь.

Напряженное внимание, с которым меня слушает мистер Райт, возрастает.

— Я поняла, что у Ксавье никогда не было муковисцидоза.