Гадалка для холостяка - Анна Белинская

глаза, давая понять, что весь внимание. Яна облизывает губы, не решаясь начать. У меня начинают трещать терпение и резинка трусов.

— Ян? — подталкиваю.

— Эмм… Илья… это будет не больно? — выпаливает. — Ну … эмм… знаешь, я не люблю ходить к женским врачам, мне неприятно и больно… нууу… эмм… это будет не так? — скрючивает жалостливую гримасу.

Приподнимаюсь на локтях и усиленно заглядываю в глаза, пытаясь в них найти ответ, не ослышался ли я.

Хмурюсь. Мы не настолько пьяны, чтобы нести подобную чушь.

Я вот сейчас ни черта не понял. Она про что?

— У тебя какие-то физиологические особенности? — ничего иного на ум не приходит. — О чем я должен знать?

— Ну… если считать девственность физиологической особенностью, то да.

Тишина, которая давит на уши, нарушается скрежетом моих дум. Чувствую, как профдеформация сужает очко. Я ни хрена не доцент, раз так тупо и долго соображаю.

Яна — девственница?

— Ты девственница? — переношу вес тела на локти. Смотрю вниз под себя, будто внизу ее живота горит табличка с надписью «Не трогать руками! Тут девственно и чисто».

Не дожидаясь ответа, скатываюсь с девчонки на бок, боясь раздавить хрупкое тельце.

— Это проблема? — Яна садится и поправляет полы платья, обиженно надув губы.

Отворачивается. Она не выглядит набивающей себе цену или наигранной. Лживой она тоже не выглядит.

Опускаю стопы на пол, сжимаю голову в руках. Выдыхаю сквозь зубы.

— Илья, для нас это проблема? — повторяет вопрос, который замер в комнате тучей. Я… черт… я не знаю. Я никогда доселе не имел отношений с девственницами. Все мои женщины были опытными и раскованными. Даже мой юношеский опыт был с леди на пять лет старше меня. — Тебя испугала моя девственность? — давит, не давая возможности собраться с мыслями.

Черт, да.

Меня это пугает.

Это надо… ну не знаю... как-то подготовиться или не надо… блин, это ответственность и… трынцец, блин.

Встаю и расхаживаю по комнате, чувствуя, как весь сексуальный запал спадает на нет.

— А ты уверена… что… не ошибаешься? — делаю неопределенный взмах рукой, сотрясая воздух.

Яна смотрит на меня как на дебила.

— Миронов, ошибаться можно в твоих задачах, — складывает руки на груди.

Черт. Провожу рукой по волосам.

— А как же ты… — блииин, походу я несу какой-то бред. Спрашивать о том, как она дожила до такого возраста нетронутой и чистой — кретинизм чистой воды.

— Лучше заткнись, — фыркает Яна.

Согласен.

Я несу чушь. Просто у меня профанация и полное искажение реальности. Не думал, что в мире есть девушки, способные сохранить свою девственность до двадцати двух лет.

Блин, почему? Как так получилось, что эта девушка, на которую встанет даже у кастрированного, смогла себя сберечь? Она же сама по себе ходячий секс.

— Илья, если это проблема, я… — вскакивает с кровати.

Перехватываю ее за локоть, разворачивая к себе.

В ее глазах слезы. Они не катятся, они стреляют мне в голову.

Твою мать. Я — последняя скотина.

Девчонка тебе доверилась, Миронов, а ты как трусливая сволочь сопли развесил.

— Янка, — прижимаю к себе, укладывая подбородок на светлую макушку. — Извини дурака. — Я… не знаю… просто это впервые и для меня…

Шмыгнув носом, Янка задирает голову и смотрит глазами с надеждой.

— Ты тоже девственник? — хлоп-хлоп глазёнками своими колдовскими.

— Да, — не раздумываю.

В плечо прилетает удар. Янка хохочет и утыкается носом в мою грудь.

— Дурак!

Ну вот, кажется, получается.

Ты же мужик, Миронов. Успокой свою девочку, расслабь.

Чего ты шуганулся?

Лучше бы было, чтобы до тебя кто-нибудь к ней прикасался?

Зверею.

От этой мысли мгновенно зверею.

Ну уж нет. Моя девочка. Моя…

Глажу свою маленькую по волосам, целую в висок. Чувствую, как расслабляется в моих руках.

— Я буду нежным, — тяну на кровать.

— Обещаешь? — жалобно просит.

— Обещаю.

Это сложно, но я буду очень стараться.

И если до новости о Янкиной девственности я собирался отключить башку и кайфовать, то сейчас мне приходится напрячь мозги, чтобы сделать всё как следует.

Её первый раз должен быть особенным. Не таким, о котором позже захочется забыть и не вспоминать, и это своего рода вызов самому себе. Ты же не козел, Миронов.

Я не козел, поэтому бережно подвожу нас к постели и укладываю. Я не буду торопиться, давая привыкнуть и себе, и ей.

Её подрагивающее тело красноречиво рассказывает, что она волнуется. Я ссусь тоже.

Начнем, пожалуй, с легкого.

Нежные, ласкающие прикосновения, чувственные глубокие поцелуи, в которых я собираюсь ее успокоить, но растворяюсь сам.

Взаимные поглаживания и знакомства.

Переплетения рук.

Губы, творящие безумие.

Сердце, разрывающее грудную клетку.

Наши сплетенные тела отбрасывают тени на стены в полумраке. Это охренеть как красиво. Точно чёрно-белая картина, написанная искусным художником.

Платье на полу… Там же рубашка и брюки…

Схожу с ума, когда Яна остаётся в черных чулках, нижнем белье и аквамарине.

Я знаю, что в этом комплекте лишнее.

Отстраняюсь и сажусь в постели.

Яна приподнимается и непонимающе на меня смотрит.

— Что случилось? — возбуждённо дышит.

Я скольжу по ее телу голодным раздевающим взглядом.

Неподражаема… изящна… просто очуметь как красива…

— Ты случилась… Янка… где ты была раньше?

— Я? — тушуется и прикрывает грудь в бюстгальтере руками. — За первой партой сидела, а ты меня не замечал.

— Слепец. И дурак, — качаю головой.

— Есть такое, — хихикает Решетникова.

— Что? — игриво выгибаю бровь и хватаю девчонку за лодыжку.

Притягиваю хохочущую хулиганку к себе и наваливаюсь сверху.

Мы остаёмся обнажены душами и телами друг перед другом.

Мы возбуждены до предела, и отличное скольжение нам обеспечено.

На Яне — ее собственный обволакивающий яркий запах и аквамарин, освещающий сплетение наших тел. Он — ничто по сравнению с драгоценностью в моих руках.

— Илья… ммм… — сладко стонет.

* * *

Журчание воды в душе выдергивает из сонной неги.

Отбросив одеяло, тянусь, хрустя костями.

Мы уснули к утру, но по ощущениям я будто бы выспался. Я даже помню сон, срубивший меня после Янкиного «спокойной ночи и доброго утра».

Мне снились старая хрущевка, гадалка и карты таро, выпавшие однажды.

Девушка, склонившаяся надо львом.

Почему она мне вдруг приснилась?

Почему в эту ночь?

Легкость тела и пустота головы делают из