Чушь собачья - Светлана Алешина

– Ну ладно, девушки, приносим вам наши извинения и все-таки не будем больше тянуть время. Мы готовы вас выслушать и даже вернуть вам ваши ананасы, если вы так их хотите.

– Не хотим, спасибо, – сказала Маринка.

– Что вам было нужно от нас? – спросил Окурков.

Маринка взглянула на меня.

– Мы хотели бы с вами обсудить некоторые вопросы, возникшие у нас в связи с нашим расследованием убийства Кудельникова, и послушать ваши ответы на наши вопросы, – сказала я.

– Ого! – Ажибайрамов рассмеялся и резко оборвал свой собственный смех. – Желаете устроить нам допрос, девушки? А не слишком ли?

– Ваше право выбирать, – равнодушно произнесла Маринка, – не хотите спокойно поговорить с нами, будете беспокойно говорить с майором Здоренко. Именно от нашего изложения этого разговора и будет зависеть, как с вами станет говорить господин майор: спокойно сидя за столом или через решетку клетки для арестованных.

– Арестованных во время допроса в клетках не держат, – заметил Окурков.

– Это была метафора, – пояснила Маринка, быстро выкручиваясь, – то бишь поэтическое сравнение. Ах да, я забыла, что мы же в казино… здесь все, наверное, специалисты по правилам содержания во время ареста?

Ажибайрамов быстро взглянул на Окуркова, тот спокойно закурил и усмехнулся.

– Так при чем тут арест, которым вы нас тут кормите? – спросил он.

– Он реально светит вам, если вы не проясните некоторых моментов, – спокойно, под стать Окуркову, сказала я. – Существует несколько темных моментов в истории вчерашнего дня, которые нужно прояснить. По каким-то причинам вы оба стараетесь либо умалчивать об этих моментах, либо искажаете их.

– Что же мы искажаем? – спросил Окурков. – Я не припомню ни одного разговора на эту тему.

– Лично вы пока ничего не искажаете. Искажает ваш коллега Ажибайрамов, а вы – утаиваете, – мило улыбнулась я.

– Давайте подробнее, – Окурков вздохнул и спросил нормальным человеческим голосом: – Кофе хотите?

– Нет, – ответила Маринка, – у вас его здесь плохо делают. Если можно, то мы согласимся на апельсиновый сок.

– Поддерживаю, – сказала я.

Окурков кивнул и покосился на Ажибайрамова. Тот взял со стола телефонную трубку и, набрав двузначный номер, заказал в кабинет директора четыре апельсиновых сока.

– Так, что там я исковеркал или как вы сказали? – спросил Ажибайрамов, кладя телефон на место.

– По поводу угона вашей машины версия, выдвинутая вами, не выдерживает никакой критики, – сказала я.

– Почему же? – Ажибайрамов очень естественно улыбнулся и недоуменно развел руками. Потом подумал и пожал плечами. – Менты согласны с версией, а вы нет! Что тут не так?

– Вы заявили, что вашу машину угнали в шесть часов вечера.

– Ну, примерно, – сказал Ажибайрамов, – я не могу ручаться за хронометраж, но, в общем, где-то плюс-минус пять-десять минут. А это очень важно? Ну, пусть позже на десять минут! Признаюсь, что в эти десять минут ошибся. Это все?

– Если бы, – терпеливо произнесла я, – если бы это было все, то и разговора не было бы. Дело в том, что…

В этот момент дверь отворилась, и в кабинет вошла официантка с подносом. Официантка была не нашей знакомой, а другой, но, в общем, это не имело принципиального значения. Апельсиновый сок от этого хуже или лучше не стал.

Ажибайрамов быстро нагнулся вперед и поднял с пола Маринкину сумочку и положил ее рядом с собой на кресло.

Официантка подала всем по стакану сока и вышла.

– Так в чем же дело? – поторопил меня Окурков, поглядывая на часы. Вспомнив про лапшу насчет звонка майору Здоренко, я тоже посмотрела на свои часы, как бы в раздумье покачала головой, но торопиться не стала. Пусть нервничают, сволочи! Зря я, что ли, на полу валялась кверху задницей?!

Я отпила глоток сока и похвалила его. Такая помпезная встреча, что была нам организована этими джентльменами, требовала мщения, и не только маленького и гаденького, а и какого-нибудь существенного. Нужно будет подумать над этим вопросом.

– А дело в том, что, – Маринка, неожиданно для меня, сорвала великолепно вытянутую мною паузу и продолжила разговор, – машина господина Ажибайрамова находилась с шести до половины седьмого совсем недалеко от машины господина Кудельникова. Как это объяснить?

– А я откуда знаю? – Ажибайрамов очень натурально и искренне вытаращил глаза и снова начал пожимать плечами. – Угнали и покатались по городу. В том числе побывали и в том месте. Там же не только находилась машина Кудельникова, как вы сказали, но, помимо этой достопримечательности, на соседних улицах стоят еще и несколько ночных клубов. Например, клуб «Арлекин». Да и много чего еще! Судя по самому стилю угона, действовали сопляки. Покатались и бросили, а покатались где? Конечно же, там, где им интересно, то есть около клубов. Наверняка мальчики колотили понты перед девочками этой… хм… моей машиной.

– Логично, – кивнула я и повернулась к Маринке: – Тебе как кажется: логично или нет?

– Очень логично, – сказала Маринка, – только неосторожно.

– Как это «неосторожно»? – не понял Ажибайрамов. – Как понять, что неосторожно?

– Очень просто, – сказала Маринка, – получается, что сопляком вы назвали уважаемого Пал Палыча, потому что именно он катался на вашей машине и в это время, и в этом месте.

Окурков с Ажибайрамовым молча переглянулись. Меня уже начали немного раздражать эти их молчаливые переговоры. Как будто они телепаты, можно подумать!

– Более того, – вступила я в разговор, – Пал Палыч вышел из вашей машины с «дипломатом» в руках, быстро прошел… – я сделала паузу и эффектно продолжила: – кое-куда с ним, а потом очень быстро вернулся, но без «дипломата». Сел и уехал. Опять же на вашей машине.

– Небольшое уточнение, – Маринка покачала в воздухе пальчиком, словно привлекая внимание, но этого и не требовалось, нас и так слушали очень внимательно. – Пал Палыч был не за рулем. За рулем вашей машины, надо понимать, находился второй сопляк из тех, что решил покататься.

В кабинете наступило молчание. Мы с Маринкой начали спокойно пить сок, а наши собеседники – беспокойно переглядываться и ерзать в креслах.

– А Здоренко знает об этом? – осторожно спросил Ажибайрамов.

– Я хочу еще раз напомнить вам, – резко сказала я, – что мы сами искали встречи с вами обоими! Повторяю для тех, кто не понимает: сами искали! Если бы вы захватили нас внезапно и приволокли бы сюда или в другое какое место, то ваш вопрос был бы закономерен, но сейчас его просто смешно слышать, извините меня, пожалуйста.

Я постаралась максимально навести тень на плетень и так построила ответ, что сама из него ничего не поняла.

– Теперь, надеюсь, вы больше не будете спрашивать, что означают мои слова об аресте? – мило спросила Маринка. – То и означают… Ну что, господа, поговорим, или вы предпочитаете снова звать вашего… как его там? Забыла, а и неважно это.