Господин изобретатель - Анатолий Подшивалов

– Да за то, что помог Агееву тех самых английских шпионов поймать. Нет, сам я под пули не лез, – предварил я вопрос забеспокоившегося было деда. – Люди Агеева сами все сделали и шпионов кого застрелили, кого скрутили. И после того дела Агеев предложил мне должность своего заместителя по научно-техническим разведывательным делам – следить за новыми разработками и изобретениями, имеющими военное значение у нас и за границей, не допускать всяких шарлатанов и лжеизобретателей грабить государственную казну, получая деньги на свои дурацкие проекты. И за настоящими российскими учеными тоже следить, не замышляют ли против них козней иностранные шпионы, не хотят ли они украсть наши тайны. Следить и охранять, конечно, не я буду, на то специальные люди есть, но сказать про тех, к кому шпионы заявиться могут – то моя забота. Чин мне Агеев обещал – коллежского асессора, генерал Обручев регулярно с докладом к царю вхож, вот он и доложит про меня и представление на чин у государя утвердит, а то пожалование чином идет через следующий чин, как за особые заслуги перед престолом и Отечеством. И если все хорошо будет, то еще через два чина мне могут потомственное дворянство пожаловать, как положено по закону[126].

– Чин немалый, так лет через десять потомственным дворянином станешь, а какие твои годы – в статские советники в тридцать с небольшим лет только по протекции выходят, – размышлял дед. – Уверен, что справишься, умный ты и бойкий. Вот только боязно мне за тебя что-то. Не сложил бы ты головы с этим разведывательным делом и шпионами иностранными – им, чай, тоже палец в рот не клади…

– Дед, да я с револьвером за шпионами бегать не буду, а буду в кабинете сидеть, возле царского дворца, и бумаги писать, я твоего согласия прошу потому, что ты новое дело затеял по моему наущению, – перевел я разговор с погони за шпионами на коммерческие дела. – Я ведь тебе, дед, обещал помочь с новыми заводами, да и сам я тебя подвигнул на их создание, а теперь, как чином поманили, значит, брошу, что ли?

– Сашка, я тебе такого не говорил, – строго сказал мне дед. – Ты сам-то говори, да не заговаривайся, внучек!

– Не скажешь, так подумаешь, – ответил я, – вот и хочу, чтобы никаких недомолвок меж нами не было. Дело, конечно, твое, хозяйское, – хочешь, строй заводы, хочешь – нет. Но я от своего слова не отступлю: дело это выгодное, что с лекарством СЦ, что с взрывчаткой ТНТ. Конечно, испытания обоих этих веществ в Петербурге сейчас особенного восторга не вызвали. Но с СЦ есть решение начальника Военно-медицинской академии продолжить работу, сам он понимает важность этого нового лекарства для армии и в докладной записке государю о нем упомянет. Но выступление мое в Медицинской академии было провалено старыми профессорами, которым было зазорно слушать об их медицинских делах какого-то юнца, да еще юриста по образованию. С ТНТ вышла вообще непонятная история – вообще-то в ней вина начальника Михайловской артиллерийской академии, но боюсь, что могут наказать штабс-капитана Панпушко. Агеев был на полигоне и все видел, он обещал сегодня же подать рапорт о происшедшем начальнику Главного штаба и помочь Панпушко, если это будет в его силах. Поэтому, дед, – продолжил я свои объяснения, – я хотел бы, чтобы ты продолжал работать с ТНТ и СЦ, прибыль они могут дать огромную. Да и в Москве можно будет продолжать исследования, я привез из Питера фунт СЦ, отдам лекарство доктору, что лечил меня от ожогов в Первой Градской – пусть попробует лекарство на своих больных и статью напишет в медицинском журнале, пока питерские доктора раскачиваются. Вот химика, что синтезировал СЦ, мне привезти не удалось, сначала приват-доцент вроде согласился, а увидев, что профессора академии меня заклевали, отказался поехать со мной в Москву. Но на нем свет клином не сошелся – поищем еще талантливых химиков, может, и московских кого найдем.

Потом дед рассказал мне о том, что было сделано за время моего отсутствия. Дедовы люди проехали по удобным местам, что я подсказал, нашли вроде удобное место под Звенигородом, так там хозяин земли бешеные деньги запросил.

Вот он и предложил пока не строить нового завода, а построить два цеха – один по выпуску СЦ, другой ТНТ на земле, где его красильни в Купавне расположены, там же уже есть и химическая лаборатория, где мы с Генрихом учили дедовых мастеров готовить пурпурную краску и красить ткани. Сейчас в лаборатории пурпур не готовят, но вся лабораторная посуда, весы, вытяжка, печь, жаровой шкаф, все, что ставил еще Генрих, остались в полном порядке. Можно было хоть СЦ делать, хоть ТНТ, сырье есть – то же, что и для анилина, дополнительно можно закупить недостающее. Главное – людей научить, а так – хоть сейчас СЦ выпускай.

Вот с ТНТ сложнее: дед переговорил с уральскими Демидовыми, что благоволили к купцам старого обряда[127], и те обещали свое содействие в получении заказов на взрывчатку для строительства Транссиба и вообще при горных работах, которых в девятнадцатом веке на Урале было, как и нигде в империи. То есть рынок сбыта для взрывчатки, используемой в мирных целях, есть и он большой: для уральских промышленников, симпатизировавших старообрядчеству, хотя формально придерживающихся официальной веры, проникновение иностранцев было как кость в горле, поэтому нобелевский динамит они покупали только в связи с отсутствием русской взрывчатки[128]. Но дед и здесь осторожничал, пока только начал строить отдельный цех для ТНТ и провел закупки сырья – толуола и кислоты, необходимых для синтеза, все эти достаточно простые ингредиенты были доступны в России в достаточном для массового производства ТНТ количестве – хоть десятков тысяч пудов в год. Дело опять было за мастерами, но пока цех строился, их должны были найти, кроме того, я надеялся получить в свое распоряжение, поговорив предварительно с Панпушко, кого-то из его унтеров-лаборантов.

– Дед, хочу сказать тебе по поводу будущих заводов, – заметил я, выслушав новости о готовящемся производстве в Купавне. – Ты прав, что решил построить пока два цеха и посмотреть на то, насколько прибыльно новое дело, но все же я советую тебе присмотреться к местам у железной дороги и воды. Понятно, под Звенигородом дорого – это дачные места, красиво там, только химическое предприятие строить недалеко от города и выше по течению реки опасно. А вот на восток по Казанской дороге, где она пересекает Москву-реку – идеальное место. Если там денег за землю заломят, в чем я сомневаюсь, есть еще одно – от станции Люберцы направо к Угрешскому монастырю, отступя по течению верст пять – тоже место хорошее, но нужно строить еще и железнодорожную ветку[129].